Дем Михайлов - Свет во мраке

Представив себе эту дряхлую тварь нависшую над какой-нибудь несчастной юной девушкой выбранной ему в жены ради «возрождения рода», я едва сдержался от гримасы отвращения.

Полубезумный дряхлый людоед с великими планами на будущее и похотливыми мыслишками. Вон как у него глазки подслеповатые заблестели… Создатель…

Скрывая лицо, я опустошил запрокинутый кубок и вылил в него остатки вина из бутылки. Заплетающимся языком поощрил Иллара к дальнейшему рассказу. Того не потребовалось уговаривать. И вновь зазвучало столь ненавистное ему имя Тариса Некроманта.

Тарис…

Тарис…

Тарис…

Этот проклятый Тарис…

Вести и слухи о его смерти могли бы соперничать по громкости и частоте только со слухами о его здравии.

Тарис Ван Санти пал в битве с имперскими магами, и пепел его развеян по воздуху.

Тарис Некромант уничтожен боевым отрядом священников.

Тарис трусливо бежал на корабле прочь, направляясь на юго-восток…

Восставший принц Тарис пал от удара кинжалом в грудь и заключен навеки в каменный саркофаг.

В эту новость Иллар Ван Велест поверил.

Ибо за три дня до сей вести над утопающими в огне войны Западными Провинциями пронесся ужасный катаклизм. Страшное землетрясение превратило город у башни в руины! Обрушивающийся вниз водопад на некоторое время полностью пресекся! Затем хлынул ледяной ливень шедший уже три дня и не думающий заканчиваться! А черные тучи настолько велики и плотны, что на земле воцарилась ночь. Ударили холода, порой с небес низвергался крупный град. Земля продолжала трястись словно в агонии, а далеко-далеко на севере все было застлано то ли черно-серым туманом, то ли дымом…

Весть о смерти Тариса и о саркофаге принесло исковерканное существо напоминающее пещерного гоблина. Его удалось приманить на гнилую человеческую ногу свисающую с подоконника и голодное существо не сумело устоять перед соблазном отведать такое лакомство.

К сожалению изуродованный от рождения гоблин был еще и сумасшедшим, несмотря на свои крайне юные годы — даже не гоблин, а гоблиненок по сути. Но уже зубастый и злобный. Сумасшествие же его проявлялось в том, что он считал принца Тариса самым настоящим богом! Да-да! Богом! — вот как он нарек Тариса Ван Санти. А еще Отцом, Великим Отцом, Великим Темным и прочими, прочими и прочими именами и титулами.

Это ли не кощунство, назвать мерзкую спесивую тварь богом? Тьфу! Пришлось гоблиненка пустить на похлебку — это был первый раз, когда он отведал наваристую похлебку из заживо сваренного разумного существа. Вкус неописуемый… его не передать словами, надо попробовать самому, чтобы понять и оценить. Имейся у него вдоволь живых верещащих припасов — уж он бы меня угостил на славу! Но времена нынче иные, голодные, тяжелые…

Перед смертью же, сидящий по горло в кипятке, выпучив побелевшие сварившиеся бельма, захлебываясь хрипящим криком, наглый гоблинский мальчишка добавил со злорадством несвойственным столь юному возрасту — Тарис не мертв! Бог Тарис лишь спит! Изволит почивать до поры до времени, но однажды он восстанет со своего сна и начнет наводить порядок в принадлежащих ему землях. Тарис не мертв! И скоро он придет! Грядет эра Тариса!

Ого! Эра Тариса! Вы только послушайте этот бред!

Сколь громкие слова! Они так взбесили Иллара, что, толком не дослушав, он упер половник в макушку не желающего умирать обеда и заставил ее погрузиться в бурлящий кипяток. Наглая живучая тварь! Но предсмертный слова уродливого создания еще долго звучали в ушах засидевшегося в башне мага.

Здраво все обдумав — при этих слова Иллара Затворника я незаметно усмехнулся — здраво все обдумав, маг решил еще немного обождать. Рано еще покидать родную башню. Рано…

Он стал свидетелем умирания жестоко пострадавшего от войны, голода и катаклизмов города. К башне стекались толпы людей молящих о помощи — ведь они видели в нем могучего волшебника, способного защитить от невзгод. Иллар не стал помогать презренным людишкам. Даже не показался им. Хотя с яростью смотрел, как некоторые смельчаки пытались сломать дверь, разбить камнями стекла. Парочка особо наглых ловкачей вздумала взобраться по стене — и они сильно удивились, обнаружив, что выбранное ими окно оказалось не запертым. Внутри их уже ждал теплый прием. Иллар сравнил их с голубями — ведь случается, что птички сами залетают на кухню и попадают в руки повара. Остается лишь свернуть им шеи, ощипать и потушить на медленном огне…

Но довольно смакования! Сглотнув тягучую слюну и прижимая ладонь к требовательно урчащему впалому животу, жалкое подобие человека продолжило, быстро подбираясь к концу своей истории…

Вскоре город обезлюдел. Затем истощились запасы продовольствия — всех его видов. Кладовые башни опустели. Небольшой огородик на вершине постройки не мог спасти от голода. Там росла лишь зелень и кое-какие лекарственные травы. С водой недостатка не случалось — в подвале глубокий колодец всегда полный студеной чистейшей водой.

Чтобы не умереть от голода Иллару пришлось стать самым настоящим охотником действующим из засады. Неразумное зверье он ловил клетками с приманкой — хорошо срабатывало в холодное время. Зверь заходил внутрь, дверца захлопывалась, клетка по веревке поднималась вверх, где с нетерпением поджидал старый маг.

Со зверьем разумным еще легче — они сами приходили к башне. И тогда Иллар приглашал их войти, обещая горячий обед и питье. Либо же он просто оставлял приоткрытым окно, со свисающей вниз веревочной лестницей. И о глупцы — они сами взбирались по лестнице и сами засовывали головы в ловушку!

Тактика с годами совершенствовалась, шлифовалась. Однажды ему удалось заманить в башню четырнадцать человек одного за другим! И он действовал так умело, что ни у кого из них и мысли не возникло о западне! Вот оно мастерство!

Однако в последние годы охота идет плохо. Едва-едва удается не умереть с голода.

Так что там за новости о мерзком Тарисе? М?

Я не ответил. Сидя на каменном полу, разбросав пьяно ноги, я накренился вперед, уперся неверными ладонями в бедра, уронил тяжелую голову на грудь. Покачиваясь, я что-то пробормотал, наклонился еще сильнее и ударился лицом о пол, застыв в этой нелепой позе.

Повисла глухая тишина. Молчание длилось так долго, что я с огромным трудом преодолел соблазн вывернуть голову и взглянуть на решетку — быть может старик просто ушел? Или умер от сердечного удара? Ведь ему столько годков…

Но я удержался и вскоре был вознагражден. И сам едва не помер от испуга — тяжелое дыхание внезапно донеслось не от решетки, а со стороны! — Иллар стоял всего в шаге от меня! Как ему удалось столь бесшумно отпереть решетку и прокрасться внутрь?