Джулия Смит - Зов безумия. Посланники магии

Когда по приказу Дарэка за ней явились стражники, Атайе казалось, что она не чувствует почвы под ногами.

Подниматься с постели на следующее утро ужасно не хотелось. С настоящей постели, пуховой перины и мягкой подушки, не с бугристой земли и не с жесткого соломенного тюфяка. В первые мгновения после пробуждения Атайе показалось, что прошедшего года вовсе не было в ее жизни. В ее комнате все оставалось по-прежнему: те же атласные покрывала голубого цвета, тот же буфет с царапиной от запущенного в него в приступе гнева кубка, то же добродушное фырканье лошадей под окнами… Она представила на мгновение, что детство еще не закончилось, что сейчас ей предстоит позавтракать с семейством, потом не избежать скучных занятий с учителями, зато после обеда можно будет поездить верхом…

Реальность неумолимо и беспощадно навалилась на Атайю, как только она открыла глаза. Вспомнился прошедший год, образы знакомых людей один за другим возникли в воображении: сначала Кельвина, Родри, Тайлера, Джейрена, Хедрика, потом Тони, Мэйзона, Ранальфа, Алдуса…

При воспоминании о суде она резко выпрыгнула из-под теплых одеял и стала собираться.

Стражники явились за ней часов в одиннадцать. В двух из них Атайя узнала бывших подчиненных Тайлера. Все шестеро смотрели на принцессу безмолвно, с явным осуждением, словно желая, чтобы с ней побыстрее разделались.

Приблизившись к залу суда, она услышала оживленные разговоры. Советники короля обменивались мнениями относительно предстоящего дела. При появлении подсудимой голоса резко стихли, члены Совета суетливо расселись по местам и замерли в ожидании короля.

Атайю провели к дальней скамье без спинки, предназначенной для арестованных. Она медленно оглядела присутствующих, их неумолимые, напряженные, презрительные лица, с ужасом сознавая, что среди них не найдется ни одного, способного выступить в поддержку лорнгельдов.

Через некоторое время дверь с шумом распахнулась, и в зал торжественно вошли архиепископ Вэнтан и епископ Люкин, оба в белых рясах с кроваво-красными воротниками. Они не случайно появились здесь сегодня именно в этих одеяниях, являвшихся традиционными для церемонии отпущения грехов. На шее у каждого из них красовался медальон с изображением святого Адриэля.

Дарэк пришел последним. Если наряды верховных представителей духовенства вызвали в ней раздражение, то вид короля и вовсе выбил из колеи. На голове его величества, переливаясь в струящемся сквозь окна свете, сияла корона Фалтила. Он величественно прошествовал к трону, и Атайя, несмотря на заклинание блокировки, почувствовала неприятное ощущение в висках.

Усевшись на законное место, Дарэк взглянул на сестру и был явно разочарован: по всей вероятности, он ожидал вновь увидеть ее в крестьянском наряде и собирался показать придворным, до какого уровня опустилась королевская дочь. Атайя выбрала для сегодняшнего мероприятия неброское черное шелковое платье, украшенное лишь нитью жемчуга, поэтому даже Дарэк был вынужден отметить, что она выглядит вполне достойно.

Король подал знак седовласому старику на задней скамье членов Совета.

- Лорд-канцлер, можете приступать к оглашению списка обвинений.

Канцлер поднялся с места, почтительно поклонился его величеству и развернул скрученный в трубку длинный пергамент, даже не глянув в сторону Атайи. Ее раздражение нарастало: происходившее вокруг напоминало дешевую комедию. Необходимо было держать себя в руках.

- Во-первых, ее высочество Атайя Чэндис Тейя Трелэйн, дочь покойного короля Кельвина, обвиняется в том, что по собственной воле стала обучаться магии, - заговорил канцлер.

По собственному желанию? - удивленно повторила про себя Атайя, вспоминая, с каким отвращением относилась поначалу к собственному дару. - Вы не знаете и половины правды, милорд!

- Во-вторых, она отказалась от проведения священного обряда отпущения грехов…

Грехи отпускаются, когда они есть у человека. Я совершила их в своей жизни немало, но вы говорите совсем о другом…

- В-третьих, она использовала свое колдовство для жестокого убийства своего отца, короля Кельвина…

Атайя почувствовала, как в ее жилах закипает кровь.

Убийства? Нет же! Я защищалась от сумасшествия!

- В-четвертых, она применила магию для убийства помощника и учителя Кельвина Родри…

Если бы это можно было назвать преступлением! - отчаянно кричал ее внутренний голос. - Он пытался забрать у меня мои способности! Его убила непомерная жадность, а не я!

- В-пятых, она отказалась предстать перед судом и занялась распространением ереси в городе Кайбурн, подвергая тем самым страшной опасности церковь и корону…

Всегда неприятно, когда кто-нибудь открыто заговаривает о том, о чем все боятся говорить…

- В-шестых, она принудила служителя святой церкви помешать совершению обряда отпущения грехов другого колдуна, заставив их обоих рисковать потерей души…

Их души и так в опасности, оттого что они были вынуждены отказаться от данного Господом дара…

Закончив читать, канцлер передал список королю. Тот внимательно пробежал по строкам глазами, будто желая удостовериться в том, что ничего не пропущено, затем поднял голову и кивнул епископу Люкину.

По залу распространился звучный голос Люкина.

- В дополнение к шестому пункту хочу приложить заявление, заверенное личной подписью отца Алдуса Монкариона. В нем подробно изложено, как принцесса Атайя убеждала его в непорочности магии, как обещала нормальную жизнь на земле, жизнь с колдовством. - Епископ поднял пергамент вверх, показывая его, словно дорогостоящую икону, всем присутствующим. - Здесь же отец Алдус перечисляет все содеянные им грехи и клянется отныне неукоснительно повиноваться всем указаниям светских и духовных наставников во имя Господа и благополучия Кайта.

Атайя метнула в сторону Люкина уничтожающий взгляд.

Уверена, что этот трактат был написан под вашим чутким руководством, епископ, - злобно подумала она.

- Хотите что-нибудь добавить? - официальным тоном спросил Дарэк.

Епископ кивнул.

- Еще мне кажется необходимым обсудить вот это. - Он поднял вверх помятый пергамент, держа его двумя пальцами за самый краешек, словно горящее письмо. Атайя мгновенно узнала изготовленную Кейлом листовку. - Ее высочество обещает жизнь проклятым! Вы что, считаете себя самим Богом?

- Они вовсе не проклятые, мой лорд…

- Атайя, тебе не давали слова! - строго предупредил Дарэк.

- Вы полагаете, что мудрее самой церкви? - язвительным тоном продолжил Люкин. - Откуда такая уверенность?

- Меня обучали люди гораздо более набожные и благочестивые, чем вы, милорд. Люди, которые не используют религию, чтобы доказать кому-то свое превосходство в этом мире.