Джулия Смит - Зов безумия. Посланники магии

- А вам не кажется, что вы занимаетесь именно этим?

- Довольно! - раздраженно воскликнул Дарэк. - Мы собрались здесь не за тем, чтобы разводить теологические дискуссии. Но раз уж ты так желаешь высказаться, Атайя, прошу ответить на предъявленные тебе обвинения.

Атайя поднялась со скамьи и сцепила руки в замок.

- Я согласна со всем, что так любезно прочел нам лорд канцлер, но все эти деяния - не преступления, я уверяю вас. Если, согласно вашим законам, они таковыми являются, то, значит, законы неверны.

Прежде чем Дарэк успел вымолвить слово, Люкин закатил глаза.

- Ее высочество собирается поведать нам всем, что такое справедливость, подобно тому как выступает перед людьми, обещая им вещи, которые не может им дать!

- Я ничего им не обещаю, просто пытаюсь убедить их в том, чтобы они не стыдились самих себя. - Атайя взглянула Люкину прямо в глаза. Его высокомерие придало ей уверенности. - Магия может не нравиться вам, милорд, может быть неудобной для вас, а мне, например, не нравитесь вы. Но я не стану по одной этой причине созывать Совет и устраивать спор по поводу вашего права жить на земле. Мой отец погиб лишь потому, что мне было запрещено обучаться использовать те способности, которые дарованы мне от рождения. Если вы оставите лорнгельдов в покое, епископ, если позволите им следовать их предназначению, то сами убедитесь, что они не причинят никому вреда.

Епископ хотел было ответить, но Атайя продолжила, обращаясь ко всем членам Совета:

- Кто из вас помнит из истории то, что происходило в нашей стране до наступления «времен сумасшествия»? Когда люди еще не знали об обряде отпущения грехов? В Кайте было множество колдунов, обученных колдунов, и все они спокойно жили со своей магией. Пока Фалтил не затеял захватить в свои руки всю власть, пока Адриэль не изобрел законного метода уничтожения лорнгельдов…

- Святой Адриэль разговаривал с самим Господом, это Он рассказал ему, как уберечься от зла, - воскликнул архиепископ Вэнтан.

Его голос по сравнению с голосом Люкина показался комариным писком.

- От зла, которого ранее не существовало? - Глаза Атайи вспыхнули, как яркие угли. - Я пытаюсь вернуть Кайт в прежнюю мирную жизнь, я хочу, чтобы лорнгельды не погибали больше из-за жуткой ошибки, совершенной однажды священником. Кельвин тоже стремился к этому, вы ведь знаете. Я не мечтаю о мести, о могуществе, ни о чем похожем… У меня есть одно желание: продолжить дело, начатое когда-то отцом. А что касается заявления отца Алдуса… - Атайя бросила гневный взгляд на пергамент в руке Люкина. - Почему бы вам не пригласить сюда его самого? Боитесь, что он расскажет правду? Что…

Совершенно неожиданно она почувствовала, что мысли спутались в ее голове. На мгновение перед глазами потемнело, а голова пошла кругом, и она моргнула, едва удерживаясь на ногах.

- Что дальше? - нетерпеливо поторопил ее Дарэк. Атайя в растерянности осмотрела зал и всех в нем присутствовавших.

Что это за место? Кто все эти люди? Что я тут делаю?

Что-то подсказывало Атайе, что этот момент - один из важнейших в ее жизни, но память отказывалась работать…

- Тебе есть, что добавить? - еще более раздраженным тоном спросил у нее король.

Атайя посмотрела на него, затем на усеянную корбалами корону, красовавшуюся на его голове, и вдруг все вспомнила. Ее руки задрожали от страха: такого не случалось с ней с тех пор, как закончился мекан .

Заклинание блокировки, - с замиранием сердца подумала она. Кратковременная потеря памяти - первое проявление жутких последствий…

Набрав в легкие побольше воздуха, подсудимая, стараясь выглядеть как можно более спокойно, с достоинством приподняла подбородок и ответила:

- Я могла бы еще долго говорить, но стоит ли? Это в любом случае уже не поможет мне.

Последовало напряженное молчание, а через минуту Дарэк подал сигнал стражникам. Они повели Атайю в крошечную камеру без окон и оставили там дожидаться вынесения приговора.

Как ни странно, сознание того, что в настоящий момент кучка людей занимается решением ее судьбы, не очень ужасало принцессу.

Всю свою жизнь она была обязана представать перед тем или иным судом. Отец с самого рождения осуждал ее, беспрестанно сравнивая с ее матерью и неизменно находя в дочери недостатки и изъяны. Собственная магия Атайи подвергла ее серьезному испытанию, прежде чем она научилась ею пользоваться. Совет мастеров выразил ей недовольство за нарушение его правил… А теперь Дарэк предъявляет ей массу обвинений, называя ее еретичкой…

Стражники явились за ней быстрее, чем можно было ожидать.

Когда Атайя вновь появилась в зале, ей сразу стало понятно, что ничего хорошего она не услышит. Лишь немногие осмеливались взглянуть ей в глаза, Дарэк и Люкин выглядели неестественно самоуверенными, а Вэнтан нервно барабанил пальцами по медальону с изображением святого Адриэля.

На этот раз никто не предложил ей сесть. Канцлер вышел на несколько шагов вперед и, откашлявшись, обратился к подсудимой:

- Атайя Трелэйн, принцесса Кайта, вы признаетесь виновной по всем выдвинутым вам обвинениям.

Атайя и глазом не моргнула.

Какая неожиданность! - с иронией подумала она.

- Основываясь на этом, суд определил вам меру наказания - сожжение заживо на костре. Приговор будет приведен в исполнение через три дня.

Атайе показалось, что ее окатили ледяной водой. На протяжении нескольких секунд она не дышала. По неумолимому выражению лица Дарэка было понятно, что он настроен решительно.

- Данная форма наказания в отношении людей благородного происхождения применяется лишь в исключительных случаях, - продолжил канцлер. - Но в вашей ситуации, как решил Совет, эта кара вполне справедлива.

Он направился к своему месту, его шаги барабанной дробью отозвались в голове Атайи.

Ей хотелось закричать от ужаса, но язык превратился в вату, а губы пересохли. Шелковое платье прилипло к вспотевшему телу. В памяти всплыли картинки из отвратительного сна, мучившего ее во время мекана : языки пламени, обнимающие мечущихся людей, последние взгляды переполненных ужасом глаз, крики и стоны, кипящая кровь. И палящая, невыносимая жара…

Она пристально уставилась на короля - на собственного брата, уносясь мыслями в далекое детство, где они вместе играли в песке, где ссорились из-за сущих пустяков.

Как же мы дошли до подобной жизни? - размышляла Атайя.

- Я предлагаю тебе еще одну возможность, - заявил король и выдержал многозначительную паузу. - Ты можешь отказаться от своих слов. Публично отказаться от того, что говорила, и признать свои выходки в Кайбурне ересью.

Она долго молчала, наконец заставила язык двигаться.