Ольга Карелина - Смертники доброй воли

— …Да нет, ничего такого, о чём стоило бы беспокоиться, — услышал он совсем рядом незнакомый мужской голос. — Ты же знаешь его, скорее враги будут бегать, теряя штаны, чем с ним что-то случится.

— Или кто-то просто очень искусно врёт, — мрачно отозвалась Леда. — На пару с лучшим другом, да, Кит?

— Я всегда был с тобой предельно честным! А если это касалось работы…

— …то в тобой самим определённых пределах, я знаю.

— Ну хватит, Леда. За годы охоты все мы находились в куда большей опасности, чем Рэкс сейчас на войне. Там же почти курорт! А длится она так долго лишь из-за того, что выгрызать кусочки территории приходится не кровопролитными боями, а диверсиями. Если бы Пикор был на нашей стороне, Азата бы вздёрнули уже давно…

Леда пренебрежительно фыркнула, и Бельфегору показалось, что они оба с Китом уже не в первый раз проводят этот разговор и каждый заранее знает реакцию собеседника. Леде просто нужно было хоть иногда выговариваться — и Кит, похоже, был не против предоставить эту возможность когда угодно.

Однако подслушивать чужой разговор и дальше было уже невежливо, и Бельфегор открыл глаза, обнаруживая, что за время сна успел далеко откинуть голову на спинку стула. Вернув её в исходное положение, он увидел почти прямо перед собой вольготно расположившегося на одном из стульев зеленоглазого рыжеволосого сильвиса возраста Рэкса, в форме особого кроя, никогда прежде не встречавшегося Бельфегору на иных агентах Генштаба, и, ко всему прочему, серебристо-голубого цвета. Поставив локти на колени, а ладонями поддерживая голову, Кит чуть сощурившись рассматривал хорона.

— Рад познакомиться с тобой вживую, Бельфегор. Позволь представиться: начальник службы собственной безопасности ГШР Кит Гасспаров, — поприветствовал его сильвис, протягивая для рукопожатия играющую сухую ладонь. — Тебя было особенно тяжело спрятать от системы. Но когда я не отвечал на вызов!

— Вы же вроде главный безопасник, — не понял Бельфегор. — Что-то в системе вам не подчиняется?

Кит состроил язвительную гримасу, возводя глаза к потолку.

— Разный уровень доступа. После того незабываемого приключения с участием твоего отца и Адамаса наш светлейший президент распорядился создать оповещение для всех его личных врагов — и попутно оказалось, что у него есть несколько очень неплохих программистов, так что моя помощь ему не понадобилась. Так с тех пор они и окопались — ничего удивительного, рядом с Рэксом кто угодно параноиком станет. Я же вставляю им максимально длинные и сучковатые палки в колёса. В общем, не только у вас в организации раздрай.

— А вы откуда об этом знаете? — поднял брови Бельфегор и заслужил в ответ снисходительный взгляд.

— Связи между нашими организациями куда крепче, чем предполагает твой отец… Что ж, вот и время подошло! — Кит встал и подал руку Леде. — Адамас должен прийти в себя с минуты на минуту. Идёмте, я провожу.

— Это что, я всю операцию проспал?! — ужаснулся Бельфегор и глянул на часы — те нахально показывали, что с момента их появления в этой комнате прошло чуть больше трёх часов. Хорон повернулся к улыбающейся Леде: — Что ж вы меня не разбудили?

— Да мы все тут спали, пока Кит не пришёл. Вэлиант выбрал отличное время, чтобы совершать что-то связанное с огромным количеством переживаний… Миа вон до сих пор дрыхнет, — хорони кивнула на стол у соседней стены, на который задрала ноги расположившаяся в кресле сопящая Миа. — Разбуди-ка её, и пошли.

Бельфегор с готовностью встал и, шагнув к креслу, подвинул ту руку девушки, которая в немыслимой позе держала её голову. Миа, успевшая проснуться до того момента, как голова полностью перевесила тело, схватилась за подлокотники, закачалась на кресле и, перепуганная, вскинула глаза на Бельфегора.

— Подъём, принцесса, — хорон указал ей на уже выходящих из комнаты взрослых. — А то самое интересное проспишь.

— А ты самого интересного лишишься, если будешь так со мной обращаться! — тут же рассердилась Миа. — Ещё бы кувшин воды на меня вылил, умник!

— Не нашлось, — сокрушённо вздохнул Бельфегор. Вскочившая с кресла Миа пронзила его испепеляющим взглядом и поторопилась за матерью.

Путь до больничного отделения занял почти десять минут, и, несмотря на спокойное поведение Кита, к концу его Бельфегор был весь на нервах. Леда тоже заметно побледнела — шедшая рядом с ней Миа то и дело касалась её руки и говорила что-то успокоительное и почти неразличимое. Наконец вслед за Китом они трое прошли в светлую просторную палату, посреди которой на кровати неподвижно лежал Адамас, а вокруг собрались остальные плюс незнакомый врач — пожилая кункана со строгим морщинистым лицом, что-то размеренно и настойчиво втолковывающая кивающей ей Салли.

— Вот и вы, — обрадовался Вэлиант и указал на Адамаса. — Несколько минут — и должен прийти в себя. Пока мы можем сделать только предварительные выводы, но операция прошла удачно. Посмотрим, как будет работать.

Бельфегор вместе с Миа и Ледой подошли к спящему хорону поближе и замерли, разглядывая его. Там, где до Брутуса у Адамаса располагались глаза, а позже — лишь наращённая кожа, которую из-под повязки он показывал всего-то один раз, теперь были чёрные матовые импланты — как будто солнечные очки с толстой оправой, но без дужек и перемычки и с очень объёмными непрозрачными стёклами. Если присмотреться, можно было заметить место, где смыкались новые «веки», и Бельфегор осознал, что с нетерпением ждёт того момента, когда Адамас проснётся и установленные ему камеры откроются во всей красе.

— Первое испытание было проведено ещё во время операции, — подала голос Салли, успевшая уже выпроводить кункану-врача. — Да, веки воспринимаются и нервом, и мозгом, по крайней мере на уровне безусловных рефлексов. Осталось выяснить, подчинятся ли они воле… как и сами камеры.

Равномерно пищащий измеритель ритма сердца, подключённый к Адамасу, сменил частоту и тональность, и хорон заворочался. Все учёные немедленно столпились в полушаге от его кровати, отодвигая к самым ногам не участвовавших в операции — но даже оттуда Бельфегор увидел, как веки на новых глазах его друга синхронно расходятся вверх и вниз, уходя за рамку импланта — как в фильмах про андроидов, — и на почти такой же чёрной выпуклой поверхности оказываются линзы видеокамер, по размерам совпадающие с радужкой обычного глаза.

— Смотрится и правда впечатляюще! — первой нарушила тишину восхищённым возгласом Миа, и Адамас часто заморгал.

— Какое странное ощущение, — чуть растягивая слова, признался он. — Чувствовать век я не чувствую, а управлять ими выходит… так и должно быть? И голова — так и должна болеть? То есть раскалываться?