Роджер Желязны - Знак Единорога. Рука Оберона

Она провела нас через калейдоскопический ряд изменений, пока в конце концов мы не прибыли туда, где единорог решила нас покинуть. И вот, опираясь на все события, кувыркающиеся в моей памяти, разум мой двинулся по границе понимания, пробивая путь вперед, к словам, которые только что произнес Рэндом. Я почувствовал, что вновь на чуть-чуть опередил его. Надолго ли, не знаю, но я сообразил раньше, где видел работу той руки, что исполнила разорванный Козырь.

Впадая в меланхолию, Брэнд принимался рисовать, и излюбленная его техника пришла на ум, пока я припоминал холст за холстом, которые он покрывал светом или тенью. Плюс к тому, предпринятая им пару лет назад кампания по сбору описаний и воспоминаний о Мартине среди всех, кто его знал. Но раз Рэндом не признал брэндовского стиля, я прикинул, сколько пройдет времени, пока он додумается; в то время как я, похоже, уже додумался, зачем Брэнд собирал всю эту информацию. Даже если его рука и не сама держала клинок, Брэнд приложил ее к этому делу. Я достаточно хорошо знал Рэндома, чтобы понимать, что обещание он выполнит. Он попытается убить Брэнда, как только увидит связь того с событиями. И это повлечет за собой кучу проблем.

И тот факт, что Брэнд, вероятно, спас мне жизнь, не значит ничего. Я решил, что расквитался с ним, вытащив его из той проклятой башни. Нет. Не моральные обязательства и не чувствительность заставили меня вводить Рэндома в заблуждение или придерживать информацию. Лишь голый, бездушный факт: Брэнд был мне нужен. Он позаботился об этом. Причина для его выгораживания была не более альтруистической, чем у самого Брэнда, когда он выуживал меня из озера. Он владел кое-чем, в чем я нуждался: информацией. Он сообразил это сразу и отмерил только нужную дозу — жизнь обязывает.

— Сходство есть, — сказал я Рэндому, — и ты вполне можешь оказаться прав в предположении, что здесь случилось.

— Конечно, прав.

— И эта карта была разорвана, — сказал я.

— Очевидно. Я не…

— Значит, по Козырю он не прошел. Следовательно, человек, который сделал это, вышел на контакт, но уговорить на встречу не сумел.

— Ну, и? Контакт все равно развивался до точки достаточной устойчивости и близкого присутствия, чтобы нападавший сумел пырнуть Мартина. Кроме того, он мог создать ментальный замок и удерживать Мартина, пока тот истекал кровью. У малыша, должно быть, не так много опыта в обращении с Козырями.

— Может — да, может — нет, — сказал я. — Лльюилл или Мойре могут рассказать нам, как много он знает о Козырях. Но вот к чему я клоню: была ли возможность прервать контакт до смерти Мартина? Если он унаследовал твою способность к регенерации, он мог и выжить.

— Мог? Мне не нужны догадки! Мне нужны ответы!

Мысленно я попытался восстановить равновесие. Я полагал, что знаю нечто, чего не знает Рэндом, но и мой источник был не из лучших. К тому же я хотел пока не устраивать шороха вокруг этой информации, потому что у меня не было случая обсудить все с Бенедиктом. С другой стороны, Мартин был сыном Рэндома, а я хотел отвлечь внимание последнего от Брэнда.

— Рэндом, у меня кое-что есть, — сказал я.

— Что?

— Сразу после того, как пырнули Брэнда, — сказал я, — мы все вместе беседовали в гостиной, и помнишь, когда беседа свернула к Мартину?

— Да. И ничего нового не всплыло.

— У меня было что сказать в тот раз, но я удержался, потому что там присутствовали все. А я хотел продолжить частную беседу с заинтересованной стороной.

— С кем?

— С Бенедиктом.

— Бенедиктом? Ему-то что до Мартина?

— Не знаю. Вот поэтому я и хотел придержать информацию вплоть до выяснения. К тому же мой источник информации оказался несколько нервическим.

— Продолжай.

— Дара. Бенедикт мгновенно сходит с ума, стоит мне упомянуть ее имя, но многое, что она мне говорила, оказывалось правдой… например, путешествие Джулиэна и Джерарда по черной дороге, их ранение, остановка в Авалоне. Бенедикт признал, что все так и было.

— Что она сказала о Мартине?

Действительно. Как сформулировать, не засветив Брэнда?.. Дара сказала, что Брэнд много раз в течение нескольких лет навещал Бенедикта в Авалоне. Разница времен меж Янтарем и Авалоном такова, что, вполне вероятно, визиты попали на период, когда Брэнд активно раскапывал информацию о Мартине. Мне стало интересно, что же могло привлечь Брэнда, ведь они с Бенедиктом никогда особенно приятелями не были.

— Только то, что у Бенедикта был гость по имени Мартин, который, как она думает, явился из Янтаря, — соврал я.

— Когда?

— Некоторое время назад. Я не уверен.

— Почему ты не сказал мне этого раньше?

— В общем, не так уж это и много… да и ты никогда особенно Мартином не интересовался.

Рэндом перевел взгляд на грифона, свернувшегося и булькавшего справа от меня, потом кивнул.

— Сейчас интересуюсь, — сказал он. — Все меняется. Если он все еще жив, мне хотелось бы познакомиться с ним поближе. Если нет…

— О’кей, — сказал я. — Лучший способ отследить один из вариантов — это разузнать путь домой. По-моему, мы увидели все, что предлагалось нам увидеть, и мне уже хочется смыться.

— Я думал об этом, — сказал Рэндом, — и мне пришло в голову, что можно воспользоваться этим Образом. Просто пройти к центру и перенестись домой.

— Пройдя по темной зоне? — спросил я.

— Почему нет? Ганелон уже опробовал это, и с ним все о’кей.

— Минуточку, — сказал Ганелон. — Не сказал бы, что это было легко, и лошадей, я уверен, этим маршрутом не провести.

— К чему ты клонишь? — сказал я.

— Помнишь то место, где мы пересекали черную дорогу… когда бежали из Авалона?

— Конечно.

— Ну, ощущение, что я пережил, добывая карту и кинжал, было схоже с помешательством, которое сошло на нас в тот раз. Это одна из причин, почему я бежал так быстро. Я предпочел бы еще разок попробовать Козыри, продолжая предполагать, что эта точка тождественна Янтарю.

Я кивнул.

— Ладно. С тем же успехом мы можем попробовать и это. Давай собирать лошадей.

Мы так и сделали, уточнив при этом длину грифоновой цепи. Зверюгу осадило метрах в тридцати от входа в пещеру, и он тут же принялся жалобно блеять. Что не упростило работу по умиротворению лошадей, но вызвало необычное ощущение, о котором я решил умолчать.

Как только мы покончили со сборами, Рэндом отыскал свои Козыри, а я вытащил свои.

— Давай попробуем Бенедикта, — сказал он.

— Ладно. Теперь как пожелаете.

Я тут же приметил, что карты на ощупь опять стали холодными — добрый знак. Я оттасовал карту Бенедикта и начал приготовления. Рэндом рядом со мной занимался тем же самым.

Контакт возник почти сразу.

— Чем обязан? — осведомился Бенедикт, взгляд его прогулялся по Рэндому, Ганелону и лошадям, потом встретился с моим.