Андрей Шевченко - Младший брат дракона (СИ)

Дело в том, что ночевать драконоборцам в этот раз пришлось на постоялом дворе, стоявшем на перекрёстке дорог. Несомненно, хозяин постоялого двора привык к большому количеству путешественников — у него кроме огромного огороженного высоким забором двора был добротный дом с большим количеством спален, а также несколько хозяйственных пристроек, в которых при необходимости можно было разместить пару десятков человек. Как сказал хозяин, у него часто останавливаются путешественники и торговые караваны, вот обслуга караванов и ночует в этих пристройках. Дилль подумал, что место для ночлега здесь очень удобное, видимо, поэтому тот, кто планировал маршрут отряда драконоборцев, и назначил здесь остановку.

Как оказалось, драконоборцы были не единственными постояльцами — во время ужина, когда весь отряд сидел в просторном обеденном зале, со второго этажа спустилась хорошо одетая дама в сопровождении служанки. При виде женщин из-за столов послышались приветственные возгласы, свист и улюлюканье — впрочем, оживление быстро смолкло, когда маг поднялся и многозначительно потрогал амулет, висевший у него на груди. Драконоборцы уткнулись в свои миски, демонстративно перестав обращать внимание на незнакомок. Впрочем, не все — Гунвальд просто пожирал глазами даму. Дилль пихнул локтём каршарца и многозначительно показал взглядом на мага, но варвар только отмахнулся. Состроив недовольную физиономию, дама проследовала к дальнему столу, служанка получив какие-то указания от неё, тут же удалилась. К столу поспешно подбежал хозяин двора и принялся извиняться:

— Простите, госпожа баронесса, за временные неудобства. Сам бы я ни за что не пустил сюда такую ораву, но что поделать — это приказ королевского прокуратора. Что? Нет, не волнуйтесь, эти люди, хоть и выглядят странно, но на самом деле они никакие не разбойники, а драконоборцы. Вон и господин маг из королевской Академии их сопровождает. Да, да, едут освобождать Неонин от зловредного чудовища.

Дама уже более благосклонно оглядела собравшихся, задержала взгляд на Гунвальде, не спускавшем с неё горящих глаз, и заказала лёгкий ужин и хорошего вина. Каршарец шумно сглотнул и заёрзал на лавке. Герон усмехнулся:

— Гунвальд, забудь — она не твоего поля ягода.

— Не скажи, — возразил монаху Дилль. — Видел, как она нас осмотрела — словно оценивала. Говорят, для высокородных дам такие приключения в путешествиях в порядке вещей.

Будто услышав слова Дилля, дама, которая в этот момент поднялась из-за стола, довольно громко произнесла:

— Эй, хозяин, я передумала принимать здесь пищу — подайте мне ужин в третий номер. И проследите, чтобы ночью меня никто не побеспокоил. Завтра мой муж, барон Скодис вернётся с лакеями, а сегодня свою безопасность я доверяю вам.

При слове «вам» баронесса многозначительно посмотрела на здоровенного каршарца и удалилась в свой номер. Все присутствующие в зале мужчины сопроводили её взглядами — особенно Гунвальд. Когда дама скрылась из виду, каршарец свирепо почесал свою русую бороду.

— Эх, какая женщина!

— А чего ты тут сидишь? — удивился Дилль. — Иди к Эрстану, скажи, что отлучишься на час-другой. Он же нормальный мужик, думаю, не откажет и всё поймёт.

— Зачем отпрашиваться? — в свою очередь удивился каршарец.

— Гунвальд, ты разве не слышал, как она объявила, что до завтрашнего утра свободна?

— Чего? — изумился варвар. — Она только сказала, что завтра её муж приезжает.

— Ну, а я про что? Мало того, она даже назвала номер комнаты. И служанку куда-то услала.

— И что?

— Гунвальд, не тупи! — Дилль даже сердиться начал. — Ты видел, как она на тебя посмотрела? Тебе только что сделали явное приглашение.

— Мне кажется, ты что-то путаешь, — буркнул Гунвальд. — Кроме того, от твоих советов у меня кувшины на голове бьются.

Дилль невольно разулыбался, вспомнив, как служанка из «Стойла ржавого дракона» гоняла каршарца по всему заведению, чем только укрепил Гунвальда в его подозрениях.

— На этот раз я тебе дело говорю, — сказал Дилль и обратился за поддержкой к монаху: — Герон, ну хоть ты ему скажи.

Монах ухмыльнулся и кивком подтвердил правоту Дилля. Впрочем, общеизвестно, что в голову каршарцам попадает немногое, зато если уж что-то попало, то вышибить это оттуда можно только хорошей дубиной. Поэтому Гунвальд, решивший, что его в очередной раз подначивают, на все уговоры друзей только упрямо мотал головой. Дилль, потеряв терпение, воскликнул:

— Ну, хорошо, если ты не желаешь насладиться объятиями прелестной дамы, я сам поднимусь к ней. А ты, чурбан каршарский, останешься ни с чем.

— Вообще-то, она не тебе намекала, — рассудительно сказал Герон, но Дилля уже было не остановить.

— Много вы понимаете! Да женщины от меня просто тают, как воск в печи! И баронесса, между прочим, на меня тоже посматривала с интересом! Готов биться о заклад, что она с превеликим удовольствием предпочтёт принять мои ухаживания, нежели томиться в объятиях неловкого Гунвальда.

— Дилль, давай-ка лучше заканчивать ужин да спать ложиться, — сказал монах.

Дилль, уже сам себя убедивший в собственной значимости, в ответ только фыркнул и направился к Эрстану.

— Господин маг, — официально обратился он к Эрстану, — не будете ли вы возражать, если я на некоторое время отлучусь. Я очень тревожусь за безопасность баронессы — хочу удостовериться, что с ней всё в порядке.

Эрстан с удивлением уставился на рыжего нахала.

— А-а, разве тебя приглашали? — сделал он ударение на слове «тебя».

Дилль подбоченился и уверенно ответил «ну, а кого ещё». Маг хмыкнул и махнул рукой, мол, иди. Дилль с гордым видом отправился к лестнице на второй этаж, по пути сказав Гунвальду:

— Учись у папы, сынок! Я бы тебя позвал с собой, чтобы ты поучился, как надо правильно обольщать женщин и заставлять их сходить с ума от страсти. Но увы, думаю твоё присутствие ей не понравится. Я тебе потом всё расскажу.

Монах и те, кто слышал слова рыжего пройдохи, захихикали. «Сынок» возмущённо засопел и пообещал отвернуть «папе» голову, когда тот вернётся. Дилль нарочито неторопливо поднялся по лестнице, осмотрелся в коридоре, нашёл комнату с нарисованным на двери номером три и, не стучась, вошёл. Дама сидела у окна и на вошедшего демонстративно не обращала внимания. Дилль глубоко вдохнул и приступил к обольщению, мастером которого по его же словам он был.

— О, прекрасная незнакомка, — начал он, — разрешите вашему верному слуге облобызать…

Чего там Дилль собирался лобызать осталось неизвестным для дамы, поскольку она, услышав голос вошедшего и убедившись, что он ничуть не напоминает собой могучего варвара, пронзительно завизжала.