Елена Белова - Ах ты... дракон!

Кто еще? Сторожа? Королевский сыск? Нет, спору нет, те с переменным успехом отлавливали преступивших и тех, кого ими считали… но едва в преступлении намечался хоть намек на магию, доблестные защитники закона предпочитали самоустраниться и призвать вельхо. Разумеется, время от времени случались особо упрямые сыскари (или имеющие на вельхо зуб), желающие разобраться со всем сами. Но представить, что самый упрямый из сыскарей обвешался Знаками и отправились похищать сеье подобных? Нет, это явно не они.

Возносящие молитвы? Очень редко, раз в тридцать-пятьдесят лет тихо сидящие по своим молитварям возносящие переживали нечто вроде кризиса веры. «Придурью шибало», как выражались потом черствые и непросвещенные личности. Кризис, как правило, начинался в одном молитваре, но мог распространиться и на окружающие земли. Возносящие молитвы желали увидеть зримое воплощение ответа на эти самые молитвы, проявления божьей воли в реальности, сейчас. Ведь они же так верят! Всей душой, горячо, искренне! Почему же небеса глухи и безответны? А может… может, им что-то мешает? Или кто-то? И особо упертые верующие начинали добиваться разрешения своим сомнениям. А поэтому то искали божьих провозвестников, то пытались отлавливать грешников, препятствующих воцарению Пяти на земле. Последние, как правило, находились довольно быстро — в отличие от первых. А уж методы расправы с ними иногда по-настоящему пугали — кротость верующих, она до поры до времени. И какими-то путями выяснялось, что вон та, к примеру, старуха — отказывается жить по Заветам и тем самым увеличивает людской грех и неверие… могло и до костра дойти, и до змеиной ямы. И отчего-то чем строже люди старались соблюдать заветы, тем больше находилось их наруштелей. Два раза убыль населения была близка к потерям от морового поветрия. Как правило, через некоторое время вельхо вкупе с Королевской Звездой спохватывались, старательно растолковывали зарвавшимся праведникам их заблуждения, и все затихало. Со времени последнего такого «заблуждения» (вылившегося в волнения в трех небольших городах и попытку массового самоубийства) миновало уже больше тридцати лет.

Но на них тем более непохоже. Возносящие вельхо недолюбливают. Не настолько, чтобы объявить грешными их (ведь магия — явный знак благоволения Пяти!), но как раз настолько, чтобы вельхо к себе не брать никогда. Пусть благословенные как-нибудь сами… а возносящие при случае вознесут за них молитву-другую. При очень редком случае.

А больше похищать людей просто некому.

Кому нужны дикие маги? Настолько нужны, что их готовы забрать силой, наплевав на все законы?

Только вельхо-отступникам. Ренегатам. Далеко не таким слабым и разобщенным, как казалось. Далеко не таким гонимым, как провозглашалось.

Ренегаты…

— Такое отношение — это точно не официальная позиция вашего Круга? — напомнил о себе глава города.

— Нет. Решение Круга по этому вопросу еще не принято.

— Понятно. Слишком вкусный кусок, чтобы выбросить и слишком большой, чтобы проглотить… а еще борьба ваших группировок. Хвала стихиям хоть за это. Будем надеяться, что проспорят они еще долго.

— А вы? — удивительно несдержанный сегодня Вида непринужденно вломился в разговор. Как бык в молитварь.

— Я — что?

— Вы можете поручиться, что это похищение имеет отношения к вам? Что это не ваши… как это… единоверцы? «Приверженцы четырех стихий и их олицетворения в драконах»? — голос Виды звучал непривычно эмоционально, зло. Не прошло, ох не прошло даром ему вынужденное признание и разрешения безупречного образа… — Вы ведь драконовер, так, господин Поднятый?

— Что?!

Слово рухнуло, как обвал. Глава прищурился. Гэрвин вскочил. Эвки Беригу резко отодвинулся от стола. И стремительно разлетелись полоски рукавов Виды, обнажая хищно сверкнувшие знаки…

Драконовер.

Сектанты по всем законам и указам королевства не имели права занимать места в ветвях власти.

И если он туда пробрался…

— Вида, стой!

— Подожди!

Но пальцы мужчины уже вжались в золото Знака…

Время растянулось, рассыпалось на отдельные мгновения: медленно-плавно движется, перехватывая руку Виды, смазанный темный силуэт Эвки… наливается золотым светом впечатанная в кожу вельхо магическая татуировка… Знак словно вытаивает, выплавляется из предплечья, на миг зависает в воздухе… дергается, будто живой, выпуская десятки крохотных… щупальца, это щупальца?… и, расправившись в стремительно увеличивающуюся сеть, бросается вперед, на замершего человека… а темный силуэт наконец достигает атакующего мага… и оба продолжают движение вниз… на пол…

Звук падения двух тел. Короткий стон. Замершая в кресле фигура.

А золотая сеть достигает цели.

И замирает, зависнув над его кожей, как некая дивная кружевная мантия…

И время стремительно вернулось к нормальному течению.

— Не шевелитесь! Только не двигайтесь, слышите! — Пало спешит, но движется вынужденно плавно и мягко. Чужой Знак нечасто удается остановить! И так быстро… Теперь нужно аккуратно, очень аккуратно.

— Не буду, — соглашается не потерявший хладнокровия Поднятый, как-то отстраненно рассматривая зависшую у глаз подрагивающую от напряжения сеть. — Каана-сеть или Ниирен?

— Разбираетесь? — Пало осторожно, в пол-касания, выстраивал отзыв: упав (спасибо за помощь, Эвки!), Вида потерял над Знаком контроль… и теперь его можно было перехватить и впитать. Или хотя бы направить куда-то еще.

— Только теоретически, — глава чуть шевелит губами, не отрывая взгляда от светящейся золотой нити. — я до сих пор не общался с вельхо… настолько близко.

— И как вам опыт?

Чужой знак подчиняется неохотно. Раньше Пало не взялся бы останавливать и подчинять символ, наполненный таким количеством энергии. Вида явно вложил в него больше искры. Постарался…

— Любой опыт полезен…

— Это да.

Остальные участник совещания тоже не бездействуют. Гэрвин торопливо тащит из кармана «помощницу», футляр с лекарствами. Вид у юнца такой, словно его пришибло Знаком Пуут, оцепенения. Ага, луну назад я бы тоже не поверил, что буду помогать драконоверу…Эвки Беригу и Вида пока заняты друг другом. На стороне Виды опыт, на стороне Эвки — кое-какие семейные Знаки, изобретенные еще его прадедом. Так, похоже за них можно не переживать, одноименный вельхо отчего-то не сопротивляется и руки не вырвать из хватки Эвки не пытается…

Ага, вот и направляющий компонент. Ладонь знакомо потеплела от чужой энергии. Теперь можно не осторожничать.

— Ну вот и все.

Последнее движение — и сеть оставляет несостоявшуюся жертву. Отодвинувшись, она смещается выше, ловко, словно танцуя, крутится вокруг некой невидимой оси… и, продолжая движения, скручивается-складывается-сжимается. Точно складывающий лепестки цветок.