Елена Белова - Ах ты... дракон!

Провокация удалась. Отчасти. Парни у двери полыхнули возмущением:

— Наглец! Сравнить с этими… нас!

— Тварь мажья!

— Да за такие слова…

Не вельхо… и вряд ли Ловчие. Драконоверы? Все-таки драконоверы?

Краем глаза Славка увидел, как Макс досадливо нахмурился. Поломал ему какую-то комбинацию? Извинюсь потом… если будем живы. Терхо бы только не забыл, кому под крыло нырять… а то обломков будет…

— И кто из нас нарывается? — одними губами прошептал Макс, пока его собеседник унимал пышущую негодованием молодежь. — Терхо, ты, если что, помнишь, куда прыгать?

— А? А-а… ага… — маг с трудом отвел глаза от сектантов. Лицо у него по-прежнему было пепельным.

Нет, это никуда не годится. Если… то есть когда… им удастся выбраться, Славке обязательно стоит пообщаться с магом на предмет поведения в критических ситуациях. А то драконоверов он боится больше, чем драконов. Безобразие!

— Асхат. Глава общины драконоверов поселка Рейиккен.

— Ага, — Воробей не собирался менять взятый раньше курс на обострение. — И как нам убедиться, что это правда?

— Вы привели с собой вельхо и сейчас имеете наглость…

— А это не вельхо, — хамски перебил Макс. — Это ваш собрат по вере. Ну, если вы действительно драконовер.

— Чего?!

— Он?

— Я?

— Макс!

— Тихо!

— Но теттава Асхат….

— Я сказал — тихо! Это не лучший способ переговоров, юноша…

— А я не веду переговоров с теми, кто меня опаивает и запихивает в подвал связанным! — прошипел Макс. — Итак, мы представляемся, да? Это Терхо Этку, маг и с недавних пор — верующий в говорящих драконов. Так ведь, Терхо Этку?

— Что?

— Драконы говорят?

— Ну да… а почему…

— Убедились? Настоящий «приверженец четырех стихий и их олицетворения в драконах». Пополнение вашей общины, — он говорил насмешливо-дурашливо, но отчего-то в камере росла и росла тишина…

— И давно он уверовал? — почти кротко осведомился глава общины.

— А как с драконами познакомился. Понял, что всю жизнь верил неправильно и прозрел. И ныне шествует по долинам и это… как это… горним высям, делясь обретенной мудростью. Жаждет обратить побольше неофитов.

— Во нахал… — почти с восторгом прошептал парень у двери.

Выдержка у почтенного Асхата была что надо. Вежливая маска на лице дрогнула лишь на миг — когда щека дернулась. И голос почти не изменился:

— Похвальное стремление… а вы, стало быть, те самые неофиты?

— Неа. Мы драконы.

Тишина стала абсолютной. И в этой тишине парень зло улыбнулся:

— И теперь вы можете верить… или не верить… господа драконоверы.

— И если мы не поверим?

— Улетим, — Славка счел своим долгом вмешаться. — А вы можете верить дальше… если сможете.

Драконовер смотрел на них довольно долго… как вначале.

— Ну что же… — проговорил он наконец. — Тогда прошу вас войти в мой дом… Крылатые.

Вообще-то в лечебные покои кавалеры к дамам не допускались. Здесь царили строгие понятия о нравственности. И уж тем более не допускались нарушения покоя и тишины, совершенно необходимые, по мнению лекарей, для исцеления болящих и раненых. А представить, что в эту обитель покоя, нравственности и лечения будет когда-то допущено животное… еще луну назад это было бы абсолютно невозможно, кого ни спроси.

Тем не менее сейчас «кавалер маленькой дамы», пушистый меур-двухлетка злостно нарушал все установленные в лечебных покоях порядки, а лекари не только при этом присутствовали, но и всецело одобряли его поведение, выражая свое мнение хлопаньем в ладони и подбадривающими (о ужас!) криками.

— Бабушка! Бабушка, смотри, как у Штуши получается!

У Штуши и в самом деле получалось. Маленький пушистик тихонько крался по подоконнику, изображая кота, выцеливающего мышку, и вся его фигурка выражала полную сосредоточенность порученным делом. Даже крошечный хвостик казался в этот миг пушистым и длинным. Еще немного, еще чуть-чуть — казалось, воображаемая мышь будет вот-вот схвачена… Бросок, когти смыкаются на добыче, миг торжества — и вдруг ловец в ужасе шарахается прочь, взмывая по занавесям и дико озираясь.

— Чего это он?

— А, это кот недавно добычу у нас в стороже ловил. Ловил мышь, а поймал Райво, десятника нашего. Тот, вишь, из погреба не вовремя высунулся…

— Ха-ха-ха! Молодец! А еще кого покажи!

— Покажи поваршу! Поваршу нашу покажи, Вииво Пышку! Поваршу!

Штуша с интересом посмотрел на хохочущую здесь же поваршу и спрыгнул с занавеси. Встал на задние лапки, выпрямился и быстро распушил шерстку, резко прибавив фигуре «полноты». И зашагал, покачивая «бедрами» и на ходу «поправляя прическу» и «фартук».

Публика грохнула хохотом. «Поварша» недоуменно оглянулась: над чем, мол, смеются? На голове — порядок. С фартушком порядок. Вдруг внезапная догадка озарила «женщину», и она, боязливо опустив голову, заглянула себе в «вырез». Ой, а что это там? Помогиииииииииите!

— А он…

— А чего там такое видел, а?

— Та дайте ж глянуть…

— Ой, не могу! — заверещала поварша. — Ой, это ж он позавчера показывает, когда мне туда рак попал! Я чую шевелится, глаза опустила глянуть, а там клешня торчит… я ж думала…

— Так верещала, что вельхо спасать кинулись!

— И как, спасли?

— Не… ее быкарь Вено спас… рака вытащил… да еще проверил, не завалялся ли там кто другой.

— Долго проверял-то?

— Дык старался! Тут, брат, есть где поискать.

— Да тьфу на вас! — привычно отмахнулась и впрямь пышногрудая Вииво. — Слышь, девчоночка, ты их не слушай. Эй, зверь, как тебя? Штушенька… а покажи-ка вот этого, говорливого!

Пушистик насторожил ушки.

— С меня сладкие ягоды!

— Чррч! — после короткого раздумья одобрил Штуша. И изобразил, как подтягивает штаны…

— Пало, — на плечо легла чья-то рука. А, Эвки. — Развлекаешься?

— Странный зверек, не находишь? Ты обратил внимание, что он различает людей не только по лицам, но и по именам? Даже для меура это слишком разумное поведение.

— Давай потом про меура? Наш новый союзничек кличет. Вести он какие-то получил срочные. Идешь?

В масках и притворстве я разбирался. А как же. Это профнавык, на котором у меня бизнес строится. Не обманешь не продашь, а чтоб обмануть, надо мало того, что понять, что за человек перед тобой, понять, что у него за маска, и пролезть за нее, так надо в считанные секунды натянуть на маску на себя. Да так, чтоб предстать перед клиентом именно тем, кого он в данный момент готов видеть и кому поверит, что вот эта, например, хрень — именно то, что ему не хватает в жизни. Так что на притворстве-маскировке я, можно сказать, собаку съел. Извини, четвероногий друг человека, но что есть то есть.