Елена Белова - Ах ты... дракон!

— Ты прав. А сейчас они не могли успеть предупредить?

— Вряд ли они держат говорящие шкатулки при себе. Это вещь не мелкая. И если бы такое увидели… Нет, они держат свое приспособление для доносов где-то в тайнике. И достанут, когда все узнают.

— Ну что ж, тогда делаем так.

Пало быстро подозвал к себе энергичного Гэрвина, тот понятливо кивнул — и испарился в Шаг. Вернулся, нагруженный пакетами.

— Ребята! — возвысил голос Пало. — Я не буду говорить, что Высший Круг неправ. Но, на мой взгляд, никто не заслужил такого… а если и заслужил, то их вина уже искуплена. Даже преступившие несут кару не всю жизнь. Я не буду говорить долгих речей. Мы просто соберемся сейчас — и уйдем отсюда. Если боги смотрят на нас сейчас — то пусть подадут знак, что мы неправы!

Больше ста человек — и пришлые, и ссыльные — задрали головы к небесам. Здесь даже они были буро-серыми, пыльными и выцветшими. Боги просто не могли смотреть с таких небес, потому что не могли осенить такое своим присутствием! Но об этом Пало говорить не стал. Выждал малую минуту и снова посмотрел на лица подростков. Точнее — на щели между лицевым платком и головным…

— Дорога предстоит дальняя. Очень. Вы истощены и слабы, можете не перенести Шаг даже в пассивном состоянии. Поэтому делаем так. Сейчас Гэрвин выдает всем по чаше укрепляющего отвара, и вы идете в дома, собирать вещи. Мы не можем взять многое, поэтому постарайтесь взять то, что дорого вам. Есть же здесь что-то дорогое сердцу? Потом выходите снова сюда, выпьете еще по чаше отвара. И в путь…

Согласны?

— Да! Да!

— Гэрвин?

— Все готово.

— Отлично. Тари, давайте сначала самых крепких…

В отваре было снотворное. Сильное. Войти в дом подозреваемые успели. Добраться до тайника — нет.

Под снотворным взяли всех. И больную девушку из хилого покосившегося домика. И четырех подозреваемых, вместе с говорящей шкатулочкой. Пригодится. И четырех чумазых юнцов, на которых даже отвар подействовал не сразу — так им хотелось прихватить свои наработки в самодельных тетрадях. И девицу, насмерть вцепившуюся в светлое, слишком длинное для нее платье (и зачем оно ей?). И крепкую пока пару близнецов (из новичков). И тощую напросвет девчушку с ее почти прозрачной (кабы не шерсть) белой крохотной собачкой.

Словом, всех.

Последним уносили Тари. Он помогал спасителям организовать в опустевшем поселке следы пристигшей ссыльных катастрофы. Один дом подожгли, в двух выбили двери и часть стены, изобразив следы нападения пустынных чудовищ. В остальных устроили беспорядок, словно жившие здесь покидали хижины в спешке и панике. Вещи в большинстве остались где лежали, в том числе и еда, и принесенная для ссыльных и на треть готовая работа. Следы чудовищ организовал лично его поднятость правитель города. Получилось, на взгляд Тари, вполне достоверно. А для убедительности Ветерок приволок чью-то кровь и мясо и художественно раскидал где придется (частью в общинной кладовой), заявив, что чудовища будут полными дураками, если не явятся на такое замечательное угощение. А уж когда они подерутся за оставшуюся еду и освоят освободившуюся территорию, вопрос о следах утратит значительную долю актуальности. Тари вздохнул и признался, что в чем-чем, а в глупости чудищ ссыльные не обвиняли никогда. Ловушки те обходили, будто разумные — больше двух раз на одно и то же не ловились никогда.

Впрочем, территорию освоить действительно стремились.

И вполне возможно, что «надзирающие», проверяя в очередной раз поселок, с ними встретятся. Кому при этом не повезет больше?

Спорный вопрос…

Новое явление драконов народу состоялось очень невовремя. Народу было, мягко говоря, не до того… Горожане и так были впечатлены по крайности. Сначала попытка похищения ребенка (!), потом доставка в город драконенка (!!), затем перенос сюда же его собратьев (!!!). Хотя каких там драконышей. Тощих заморышей, которых поварша жалостно обозвала «ящерками», потому как «да ну какие они при таких-то тельцах — драконы»?

Даже самые угнетенные закрытостью города и обретением магии жители вдруг резко ощутили (не без помощи Ерины Архиповны), что эти не слишком веселые события — далеко не конец мира. Что с ними вполне можно жить, и что вообще-то на свете есть лю… тва… кхм… разумные существа, которым приходится куда как хуже. И если оным помогать, то собственные беды как-то отходят в сторонку.

Когда три самозваных драконоборца покаялись в своем дурацком желании убить дракона и стали о них заботиться, казалось, это все. Больше из горожан (между нами — существ довольно себялюбивых) ничего не выжать… в смысле — больше сочувствия.

Но когда в город доставили юных ссыльных…

Скажем честно — их пожалели даже драконыши.

Когда люди обходятся плохо с врагами или теми, кого считают врагами — это одно. Но когда морят голодом и доводят до смерти собственную молодь… это ужас. Кое-кто из «ящерок» даже попробовал отказаться от еды в пользу новеньких заморышей. Например, Янкин «жених». Смотрел-смотрел на новую порцию пастилы (любимое теперь лакомство), а потом тихонько отодвинул лапой в сторонку. Мол, людской молоди нужней. Янка, правда, быстро разъяснила неразумность такого поведения — и обед состоялся как положено!

Но дело было сделано: стороны прониклись друг к другу пока еще осторожным, но сочувствием. Человечьи подростки — пока просто благодарные за еду, драконьи — потому что жалели…

И драконыши впервые занервничали: а как их-то встретят собственные взрослые? Вдруг они не лучше этих? Впрочем, люди бывают разные. Даже здесь.

Пастилу теперь варили чанами. Лекарственные отвары бочками.

И в этот момент над городом пролетел дракон.

Взрослый!

Город замер.

Ночь наделения магией вспомнилась настолько живо… что кое-кто шарахнулся в дома, под защиту стен. А многие, наоборот, рванулись навстречу…

Дракон, впрочем, не обратил на это особого внимания. Серебряный силуэт проплыл над городом, растаяв где-то за стеной, оставив горожан вздыхать: кого облегченно, а кого и тоскливо…

Все равно сейчас все были заняты. Драконята и бывшие ссыльные (а заодно — желающие) пробовали новое лакомство…

И сначала никто не обратил внимания на веселый молодой голос:

— Ни фига ж себе тут народное гулянье. И без нас!

Пало обернулся… и тут же полетел в снег, сшибленный серебряным тельцем, летящим, раскинув крылышки, и визжащим на предельной громкости:

— Макс, это Макс! Бабушка Ираааааааааааа, это Маааааааааааксииииииииииииииик!!!

Молодой человек в коротком полушубке сначала шарахнулся. Потом все же подставился под удар немаленького драконьего тельца, осторожно обнял в ответ (стараясь не повредить крылья) и уже со снега озадаченно проговорил, сдвинув на затылок лохматую шапку: