Роман Алёшин - Чему быть, того не миновать

— Месяц.

— Больше чем мы с тобой, когда я сбежала от родителей, — улыбнулась мать Леона, напомнив Гидеону лихую юность.

Элеанор не удивилась, узнав о решении сына. В конце концов, по ее мнению, подошел тот возраст, когда это уже должно было произойти. Удивило ее то, что невесткой оказалась альвийка. Это вызвало глубокое уважение у матери Леона к Элиссе. Нужно понимать, как любая мать желает сыну самого лучшего и хочет, чтобы его любили. Сомневаться в любви той, кто готова отдать свое бессмертие, свою неувядающую красоту ради семьи с любимым, не приходилось. На взгляд Элеанор, это был настоящий женский подвиг, ничуть не слабее, а то и много сильнее тех подвигов, что мужчины совершают на поле боя. Так считала Элеанор и весьма многие разделяли ее точку зрения.

Родители Леона дали свое благословение паре. После знакомства с отцом и матерью жениха, Элисса изъявила желание пройтись по ярмарке, приуроченной к рыцарскому турниру и хотя последний уже закончился, ярмарка как обычно это бывало, затянется на пару недель. В Линденбург съехались купцы всех мастей и привезли с собой огромные повозки товаров. Элиссе как раз нужно было закупить материалов для своей работы. Это было правдой, но лишь отчасти, куда больше правды заключалось в том, что Элисса отправилась на ярмарку за самыми лучшими тканями для свадебного платья. В ее воображении уже родился его образ. Осталось определиться с тканями и нитками, способными выразить этот образ. Что же выбрать? Атлас, шелк, альвийский шелк, Дашарскую парчу, тафту, органзу, шифон, креп, бархат? Элисса буквально ощущала на кончиках пальцев каждую из этих тканей. В своем деле она была профессионалом и не только потому, что имела к нему врожденный талант, но еще и опыт. Девушка уже видела почти что вживую белоснежную ткань с прозрачным верхним слоем, сквозь который просвечивает блестящий нижний слой, расшитый кружевами из люрекса. Она представляла себе восхитительный бал цветов, контуры которых украсят ее платье. Элисса не собиралась скупать самые дорогие ткани и делать вычурный наряд, нет, это не для нее. Она собиралась создать самое нежное, самое чистое и утонченное платье из всех, что ей когда-либо доводилось делать. Лишь людям было свойственно скупать все самое дорогое, навешивать на себя и считать, что ты красив и лучше остальных. Состязание мнимых авторитетов, бой ведущийся на языке дорогих тканей, драгоценностей и иного рода дорогих побрякушек. Люди вообще редко одевались для себя, по наблюдениям Элиссы, куда больше для других. Альвы смеялись над этой чертой мортов, сравнивая их с сороками, тащащими в гнездо все блестящее. Элисса ни над кем не смеялась, она просто делала свое дело и показывала результат. Результатом ее работы в этот раз должно было стать платье достойное самой альвессы — так у альвов величали принцесс.

Элисса почти что порхала по улочкам города, по пути к ярмарочной площади. Все вокруг вдруг сделалось прекрасным и радующим глаз. Каждый вздох дарил радость и наслаждение от пребывания в этом прекрасном городе, в прекрасном мире. До чего же хорошо, просто жить! Даже летний зной не изнурял ее, но радовал остатками тепла перед грядущей осенью. Кругом сновали преимущественно морты и альвы всех мастей, реже встречались тэрране и шэбы, еще реже атабы. Представителей расы широи и вовсе не было видно, впрочем, немудрено — они категорически отрицали ассимиляцию и не селились среди прочих рас. Исключения безусловно были, на то они и исключения, но исчезающе редко. У местной, элитной таверны с кричащим названием «Барабан войны», в роли вышибалы на дверях стоял атаб со спиленным рогом. Скрестив руки на груди, он хмуро взглянул на девушку, но его лицо тут же расслабилось, точно он увидел в куче сорной травы нежный цветок. Элисса рядом с ним была маленькой девочкой. Кого-то в сторонке допрашивали стражники, мальчишки гогоча во весь голос и распугивая гусей с курами, носились по узким улочкам вокруг рынка. Из тэрранской кузни обдувало жаром и разносились, теряясь в многочисленных переулках, удары молота. Подмастерье тэрранца, мальчишка морт, вычищал чьи-то латы песком. Жизнь в городе после лесной глуши, как выразились бы шэбы — неслась в стремительном и шумном течении.

Иногда Элисса останавливалась посмотреть на величественные ветви сикомора, нависшие над городом подобно воздушным тоннелям. Каждый раз кто-то обязательно ворчал и просил ее посторониться, пронося на плечах то джутовые мешки с зерном или проезжая на телеге. Добравшись до ярмарки, Элисса собралась с мыслями: ей предстояло преодолеть непростое дело, очень непростое — торг. Дело было в том, что многие качественные ткани продавали исключительно аравитские купцы, пришедшие с далекой северной пустыни, именуемой как Золотая Земля или как ее называли аравиты, Кхаан-шари. Эти необычные жители из не менее необычного места, считали торг делом чести. Аравиты путешествовали на животных, напоминающих горбатую лошадь, а сами они их называли верблюдами. Народ этот отличался от прочего как внешностью, так и одеждой. Чуть выше среднего роста, крепкие и хорошо сложенные, с загорелой или смуглой кожей. Лица овальные, с бронзовым оттенком, лоб большой, высокий, брови черные и хорошо очерченные, глаза от яркого небесно-голубого до черного цвета. Аравиты носят долгополые рубахи с длинными рукавами и называют их аба, а также головные платки. Разница между одеждой мужчин и женщин часто состоит в отделке и способе ношения. Что касается торговли, то купить у аравита товар без торга, сродни оскорблению. Иные покупатели, непосвященные в эти премудрости, были ошеломлены, когда совершаю покупку и уплачивая всю сумму, получали в след ругань и проклятья. К счастью, последние были на аравитском, а потому звучали не так обидно. Торговаться Элисса не любила и не умела, ей все время казалось, что на нее кричат и обвиняют в чем-то, хотя это просто была манера общения аравитов, народа, который по сути своей был весьма дружелюбен и гостеприимен.

Леон остался наедине с отцом, в его кабинете, узнать новости о предприятии связанным с Тенебрисом и заодно выслушать то, что хочет сказать ему отец об Элиссе, если тому конечно есть что сказать. Увы, столь важная лазейка как господин Уильям, давший заказ Лисе, оборвалась. Готфрид рассказал, что Лиса ничем не смогла помочь, ведь она ничего не знала о заказчике и о том, как его найти. В конце концов, этикет подпольного мира на то и был рассчитан — никаких имен, только контракты и оплата за них. К тому же, заказчик был тэрранцем, пусть и наземником, уйти в родные, подземные города, ему ничего не стоило, а там он был вне досягаемости. А Леону так хотелось впечатлить отца, прийти и рассказать ему о том, что замыслили атабы и зачем.