Роджер Желязны - Кровь Янтаря

Я путешествовал по желтой грунтовой дороге, выставлявшей напоказ отпечатки множества фургонных колес. Дорога повторяла очертания ландшафта, тянулась вдоль распаханных под пар полей, окруженных низкими каменными оградами, по обе стороны которых росли редкие деревья. Далеко впереди я видел контур обнаженных гор, возвышающихся над лесом, который медленно, но верно подтягивался мне навстречу. Мы с Дымком двигались легкой рысью, и я пустил мысли скользить по событиям нескольких последних дней.

В том, что у меня есть враг, я не сомневался. Льюк заверил меня, что сам он мне больше не враг, и я решил, что это более чем убедительно. Ему не было нужды приходить ко мне только для того, чтобы подлечить раны, — на это указывали и он сам, и Винта. Он вполне мог самостоятельно отыскать дорогу к хрустальному гроту или какому-нибудь другому убежищу. И вопрос о моей помощи в деле спасения Джасры мог подождать. Я был больше чем на пятьдесят процентов убежден, что он пытался на скорую руку восстановить наши прежние хорошие отношения, потому что я был единственным его контактом с Двором Янтаря, а удача от него отвернулась. У меня было такое чувство, что он хотел получить официальный статус в Янтаре и что упомянутую важную информацию он предоставит — как знак доброй воли и долю добычи. Я вовсе не был уверен, что излишне критически отнесся бы к любому предложенному Льюком плану по спасению Джасры. Он знаком был с Крепостью — изнутри и снаружи; явно был колдуном и располагал отрядом наемников, который сумел переправить с тени Земля. Из того, что я знал, получалось, что тот занятный боезапас срабатывал в Крепости так же, как в Янтаре. Верно это или нет, но почему бы просто не козырнуть ударную группу в нужное место? Льюку даже не пришлось бы выигрывать битву — нужно было просто попасть внутрь, забрать Джасру и свалить оттуда. Нет, у меня не было ощущения, что для той операции, решись Льюк на нее, я так уж необходим. Напротив — у меня было ощущение, что мне на уши вешают еще дымящуюся лапшу — в надежде, что, когда рассеется пар, мы просто положим на одну чашку весов то, что у Льюка есть, на другую — то, что Льюк хочет, и сделаем ему предложение…

Кроме того, у меня было ощущение, что у Льюка могло появиться желание покончить с вендеттой — раз уж с Кэйном покончено и честь рода удовлетворена. И, пожалуй, в этом смысле Джасра была для него камнем преткновения. И раз уж я понятия не имел, чем она могла его держать, мне пришло в голову, что помянутая важная информация может представлять собой описание способа нейтрализации его мамаши. Если бы Льюк сумел тайком передать нам эти сведения — чтобы они попали к нам как бы по нашим собственным каналам, — то смог бы и сохранить лицо, и купить мир с Янтарем. Танталовы муки. Сейчас моей главной задачей было найти способ представить все это при дворе в самом лучшем свете — дабы не выглядеть предателем, который отпустил Льюка. Это означало одно: придется доказывать, что прибыль окупит инвестиции.

По сторонам прибавилось деревьев, а сам лес придвинулся ближе к дороге. Я переехал деревянный мост над прозрачным потоком, и некоторое время меня преследовал ласковый плеск. Слева вдалеке лежали поля и амбары, справа — фургон со сломанной осью…

А если я неверно просчитал действия Льюка? Существовал ли способ надавить на него и все-таки сделать так, чтобы моя интерпретация оказалась верной? У меня начала оформляться небольшая идейка. Не то чтобы я запрыгал от радости при ее появлении, но обдумать ее как следует стоило. Требовались риск и быстрота. Впрочем, достоинства у этой идейки тоже были. Я повертел ее и так и эдак, затем отложил и вернул мысли в главное русло.

Где-то был враг. И если это не Льюк, то кто же? Наиболее очевидным кандидатом на этот пост казалась Джасра. Во время двух наших встреч она сумела вполне ясно выразить все, что она думает и чувствует на мой счет. Она вполне могла послать наемных убийц, с которыми я столкнулся на Гробовой Аллее. В таком случае, я временно в безопасности — пока она пленница Крепости, — если, конечно, до того как попалась сама, она снова не выслала по моему следу людей. Впрочем, это было бы уже слишком. Не такая уж я заметная фигура в событиях, за которые она хотела отыграться, да и тех людей, которых она послала в первый раз, почти хватило для выполнения поставленной задачи.

А если не Джасра? Тогда я по-прежнему сижу по самые уши. Маг в синей маске, которого я пока постановил считать Шару Гаррулом, пустил по моему следу торнадо, который показался мне не слишком дружеской увертюрой к последовавшим за ним цветам. Последнее, разумеется, указывало на личность, с которой я контачил из квартиры Флори в Сан-Франциско. В таком случае он инициировал столкновение, которое значило, что у него есть на мой счет какие-то планы. Что он такое говорил? Что-то о возможности встретиться на узкой дорожке. Это интересно… в ретроспективе. Я уже видел, чем может обернуться эта возможность.

Но на самом ли деле убийц подослал Шару Гаррул? Несмотря на то что он знал о свойствах синего камня, который вел их по моему следу, — об этом свидетельствует синяя пуговица у меня в кармане, — что-то тут не вытанцовывается. Во-первых, наши дорожки еще толком не сходились. Во-вторых, для таинственного повелителя стихий, забрасывающего противников цветами, стиль не тот. Тут, конечно, я мог крепко ошибаться, но после колдовской дуэли я мог ждать чего-то большего, чем банальный кинжал наемного убийцы.

По мере того как опушка леса становилась к дороге все ближе, поля уступали место целине. В ярколистье леса уже вползли сумерки. Но он не походил на густой и древний лес Ардена: я издали видел выше по склону множество прогалин. Дорога оставалась широкой и хорошо утоптанной. Въехав в тенистую прохладу, я поплотнее завернулся в плащ. Поездку можно было бы назвать легкой, если б это была всего лишь прогулка. Я не торопился. В голове одна за другой всплывали идеи, которые нужно было обдумать…

Если б я сумел выпытать побольше у того странного безымянного существа, которое захватило тело Винты… Я по-прежнему понятия не имел, какова была ее истинная природа. Да, именно «ее». Я почему-то ощущал, что существо это по натуре скорее женщина, нежели мужчина, — несмотря на то что оно побывало и в теле Джорджа Хансена, и в теле Дэна Мартинеса. Наверное, потому, что я занимался с нею — когда она была Мег Девлин — любовью. Трудно сказать… Но когда-то я знал Гэйл, да и Дева Озера была настоящей леди…

Хватит. Вопрос о местоимении я решил. Были вопросы поважнее. Например — кто бы она ни была, почему она так истово убеждала меня, что хочет меня защитить? Я оценил ее высокие чувства, но мотивы ее по-прежнему оставались для меня неясны.