Владимир Храмцов - Энио, или Чертовски невероятные приключения ролевиков в городе Ру

— Ой, что же это я, надо же срочно сообщить об этом Атише… Стой здесь, никуда не уходи, я скоро.

— Ну да, буду я тебя тут всю ночь ждать, размечтался… Погоди, кьюнг. Как приручить прозрачного дракона?

— Запасись терпением! — только и ответил Копростасис.

— Спасибо, что на поезд проводил, — крикнула ему вдогонку Инна и тихо шепнула, — и тебе спасибо, Энио!

— Сама себя уже благодаришь? — рассмеялась душа, вкладывая меч в крохотные ножны, — фонарь не забудь.

Атиша все ещё сидел в парке на скамейке и терпеливо выслушивал проповедь молодых людей, мудрено разглагольствующих о прописных истинах, когда подлетел Копростасис и сел ему на плечо.

— Почему вы называете нас интерпретаторами? — обиженно вопрошал один из собеседников.

— Потому что все пророки говорят правду, а их интерпретаторы — лгут, — отвечал ему Атиша.

— И что же говорят пророки? — спрашивала у него девушка с брошюркой.

— Что Бог один для всех и всего. Что нужно перестать переделывать вселенную, ибо совершенно то, что Он создал, и ущербно то, что делает человек, который зашел в своем сознании слишком далеко и застрял в круге вечной смерти.

— А интерпретаторы?

— Что существует некий, одним им ведомый Бог, которого все должны принять беспрекословно. А иначе Он их не примет. Все интерпретаторы ослеплены чувством собственной значимости и иллюзией непогрешимости. Им не дано постичь отвлеченные образы и все, что не разумеют, они именуют ложью. Это фанатики, которых нижние слои используют для утверждения на земле демонической власти.

— Но мы хотим помочь вам спастись, — сказал парень.

— Сначала помогите себе.

— Но только через Иисуса можно прийти к Богу. А Иисус — это любовь.

— Так и идете через любовь!

— Если вы придете в нашу церковь, ваше представление об Иисусе изменится, — сказал проповедник.

— Опять двадцать пять, — махнул рукой Атиша. Он понял, что юноша неисправимо запрограммирован на монолог.

— Когда я пустил Господа в свое сердце, жизнь моя стала другой, — восхищенно сказал молодой человек.

— Фуф. Еле нашел тебя, демиург. Все, Атиша: есть защитник! — отдышавшись, сообщил кьюнг.

— Молодец. Теперь, я надеюсь, город спасен… А я, видишь, постарел. Помоги мне вызвать Лорем… Ты его нашел среди ролевиков? — сказал Атиша.

— Нет, — возразил проповедник, — мне явился образ Девы Марии.

— Да. Но не его, а её, — уточнил Копростасис.

— Она женщина? — удивился Атиша.

— Не женщина, но дева, Святая Дева, непорочная! — продолжал молодой человек.

— Девушка, — уточнил кьюнг.

— Да уж, пути Господни неисповедимы: такое случается раз в триста лет, — молвил демиург.

— Приходите к нам в церковь на проповедь и вы узнаете больше о Спасителе, — не унимался юный пастор.

— Замолчи, — приказал ему Атиша, после чего протестант встал, как заколдованный, и больше не проронил ни слова, как, впрочем, и его спутники.

— Ты бы видел, как она расправилась с виверной! — продолжал Копростасис.

— Она убила змия? Ты не должен был этого допускать. А если демоны против неё ополчатся! Эх ты, запорщик!

— Меня уже сегодня так называли. Все. Пора фамилию менять, — сказал Копростасис.

— Слыхал пословицу: «Каждый кьюнг заслуживает своего имени»?

— Я же тебе объясняю, она виверну одним махом — чик!.. Я тебе сейчас подробно все расскажу. Мы познакомились в лесу. Она…

— Слушай, кьюнг, ну дай дойти до… до трапа, а! Пойми, нет никаких сил тебя слушать.

— Молчу. А Инна знаешь, как меня называет? Копри, Копруша, Копрушенька, не то, что ты: за тысячу лет ни одного уменьшительно-ласкательного обращения.

— Вот неугомонный. Ты вообще когда-нибудь молчишь?

— Конечно! — многозначительно сказал кьюнг, — когда сплю.

— Ты вызовешь Лорем или будешь пустословить?

— Ах, ну да… Lorem Ipsum Dolor Sit Amet, Consectetur Adipiscing Elit. Duis Pretium Justo In Enim Semper Hendrerit. Fusce Dolor Orci… — сказал Копри и над ночным парком засиял горний свет и выросла радуга.

Демиург с трудом встал на ноги и ступил на светящуюся дорожку Лорем Ипсума.

— Понимаешь, я тоже думал, что это невозможно, но…

— Даже в этом мире нет ничего невозможного. Как, ты сказал, её зовут?

— Инна.

— Да, изначально это было мужское имя.

— Вот доставлю тебя домой, пойду к своей Инночке. Интересно, где она сейчас? — вздохнул кьюнг.

Молодые проповедники, глядя, как столетний старик поднимается по самодвижущейся дорожке в направлении неопознанного летающего объекта, так и остались стоять в парке в полнейшем оцепенении до самого утра, а может и дольше. Что с ними произошло в дальнейшем, никому не известно: их, как и кьюнга, в городе Ру почти никто не замечал.

А Инна в этот момент ехала в пригородном поезде. И так как ехать было недалеко, Пинцова стояла в тамбуре. Она была в глубокой задумчивости и даже не заглянула в салон. Поезд остановился на очередном полустанке, и в вагон поднялся критически пьяный мужчина. Нетрезвые пассажиры здесь не были в диковинку, и Инна не обратила бы на него никакого внимания, если бы не одно обстоятельство: на шее у мужика сидел черт.

— Привет! — весело сказал рогатый, обращаясь к девушке, — ну и денек сегодня выдался, да? Аж пот ручьем.

— Привет, — ответила Пинцова и по-американски улыбнулась нечистому.

— Давай, пошевеливайся Вениамин Валерьянович! Ох, не следовало тебя так поить, переборчик вышел…

Черт лупанул копытами, как шпорами, в бок осоловелого мужика, того качнуло вправо, развернуло влево, наконец, несчастный пьяница ухватился таки за ручку выдвижной двери, успешно открыл последнюю и, аккуратно вписавшись боком в дверной проем, левым галсом вошел в салон. Он продефилировал к единственному свободному сидячему месту и, к удивлению всех, никого не задев, сел на деревянную скамейку. Тут-то Инна и обратила внимание на пассажиров: кроме людей в салоне дизеля-электропоезда сидели нелюди — красномордые козлобородые черти, свиноносые бесы, чернорогие инкубы и суккубы, а также джинны всех мастей.

Но это ещё что: Пинцова не видела, что творилось наверху! То ли из-за нехватки мест в салоне, то ли по другим-каким причинам некоторые представители подземного мира предпочли ехать на крыше локомотива. Большинство из нечистых умостились поближе к выхлопной трубе, где, по всей видимости, им было комфортней. Дизель дал продолжительный гудок, двери автоматически закрылись, и поезд тронулся дальше.

Машинистом этого состава также был представитель демонического мира.

Автомобиль Барабаса остановился на железнодорожном переезде.

— Может, ну нафиг этот шлагбаум, ваше великолепие? — сказал Гриша.

Гроссмейстер и П.С. релаксировали на заднем сидении лимузина. Барабас открывал бутылку с шипучим напитком.