Владимир Храмцов - Энио, или Чертовски невероятные приключения ролевиков в городе Ру

Ифрит нарочито расхохотался и выпрыгнул через окно на платформу. До локомотива дошкандыбал колченогий инкуб, тот самый, которого перед переездом выбросил в окно огненный джинн. Голова его теперь была на месте. Рогатый забрался в кабину машиниста тем же путем и включил громкую связь:

— Не беспокойтесь, друзья, наш союзник по экспансии пошутил. Все рогатые демоны собираются м… на правой стороне первой платформы.

После этого объявления рогатые дети вытерли слезы и заулыбались, демоны последовали за шайтанами, все стали выходить из поезда.

Нечистых были целые семьи. Многие из них тянули за собой тележки-кравчучки. Другие были с чемоданами, мешками и рюкзаками. Как и было объявлено, шайтаны и демоны разошлись по разные стороны платформы. Один из юных рогатых умостился на брошенный на землю мешок, достал ноутбук и загрузил компьютерную игру, видимо, какой-то клон «Героев магии и меча».

После того как инкуб покинул кабину локомотива, с пола поднялся настоящий машинист. Он держался рукой за разбитую голову и пытался понять, что с ним произошло, и как он довел поезд до станции «Ру» без аварий.

Инна наблюдала за всей сценой издалека, спрятавшись за колесами вагона-цистерны с надписью «Undulatus asperatus concentrate — R». И тут она вздрогнула и вскрикнула, да так, что все присутствующие на железнодорожном вокзале — и люди, и нечисть — обернулись в её сторону: на плечо Пинцовой сел Копростасис.

— Копри, так можно разрыв селезенки получить! — сказала она, еле переведя дух.

— Ой, какая ж ты нежная!

— Это кто такие, Копрушенька?

— Да так, духи подземные, нечисть преисподняя. Они хотят переселиться на поверхность, — пояснил кьюнг.

— Что значит «переселиться»?

— А то и значит: как конквистадоры в Новый Свет.

Руководители обеих групп что-то проговорили на своем наречии, и конквистадоры из преисподней двинулись в сторону местного химического предприятия.

— Пойдем за ними! — предложила Инна.

— Не имеет смысла, и так ясно, где они расквартируются. На территорию химкомбината нас всё равно не пустят… До твоего дома далеко? — поинтересовался Копри.

— Километра четыре. Надо такси брать.

— Никакого такси. Пешком пойдем. Я тебе по дороге все расскажу. И возможно, мы что-то придумаем.

Отец Никодим жил на отшибе близлежащего села. Многие это место так и называли — хутор Никодимовка.

Священник приехал домой на старом потрепанном «Москвиче» уже за полночь. Он загнал машину в гараж-сарай и поспешил в дом, где его терпеливо ждала его незабвенная матушка.

— Есть что покушать, голубка моя ненаглядная, — обратился он к попадье, как только вошел в дом.

— Тихо ты, окаянный, дети спят, — шепотом ответила супруга, — сейчас зеленый борщ разогрею.

Отец Никодим было уж подобрал рясу и сел за стол, но вдруг встал и направился обратно к сеням.

— Куда это тебя нечистая понесла? — поинтересовалась матушка.

— Куда ж ещё, как не на двор.

— Эх, отец Никодим, люди уж давно канализацию в дома провели, у кого ни спроси, в доме и ванная с горячей водой, и туалет. Одни мы в сортире нужду справляем.

— Цыц! Ты опять за своё? — возразил ей священник, — да мы с тобой в роскоши живем, не то что святомученики! Сколько раз говорить, ешь постно, живи совестно, тогда и душу сбережешь. Чтоб я таких разговоров от тебя больше не слышал.

— Хорошо, что июнь на дворе, а зимой-то как? — сказала попадья, но супруг её уже исчез за дверью. — Эх, Никодим, чувствую, продам я с тобой душу нечистому за комфортабельный санузел.

Отец Никодим второпях добежал до сортира, но только он открыл дверь, как изнутри на него бросилась пучеглазая стрига. Она сбила священника с ног и галопом поскакала прочь, размахивая недоразвитыми крыльями: через огород и ограду — в темный лес.

— Во дела: нечистая в мой сортир ходит… Господи, пощади! — взмолился пресвитер.

Воротя нос от зловония, исходящего после стриги, святой отец справил нужду и поспешил осмотреть двор и сарай со скотиной, но никого больше не нашел. Когда же он закрыл дверь сарая, из сена показалась чертова голова. После появилась и чертовка.

— Я тебе говорила, не надо у попа селиться, — сказала она.

— Ладно, завтра переедем. А сейчас спи, — ответил рогатый самец.

Священник вернулся домой, умыл руки в умывальнике и молча сел за трапезу.

— Вот ты говорил про постную пищу, а сам всегда за полночь чревоугодничаешь, — пожурила его попадья.

— Радуйся, грешница, Господь твои молитвы услышал: завтра же куплю тебе унитаз, — ответил супруг. — Вот только к благочинному отцу Никифору поутру съезжу.

— Вот спасибо, сделал одолжение: тебе! Будто я одна в доме живу.

— И себе тоже. И детям. Каждому — по унитазу!

— Грешно это — в Троицу унитазы ставить.

— Вот те на: то ватерклозет ей немедля подавай, то грешно.

— Значит, эти черти и джинны на станции далеко не вся нечисть? — спросила Инна у кьюнга.

— Это однозначно, — сказал Копростасис, — змии типа той виверны, что ты укокошила, гарпии, стриги и прочая крылатая мерзость, я думаю, гнездятся где-то на очистных сооружениях химкомбината. Кроме того, есть множество нелегалов, которые не захотели подчиняться Барабасу. Но большинство он все же контролирует. Кстати, будь осторожна, они могут тебе отомстить за убийство виверны.

— Пусть только попробуют! То была самооборона, не я ж на нее напала. Да и потом, вряд ли это кто-то видел кроме нас двоих. Дальше что делать, вот задача!

— Ты вот что, ты виду не подавай, что тонкозрячая. Никто не должен этого знать. Если гроссмейстер что-то заподозрит, нам несдобровать.

— Ты хотел сказать, мне несдобровать?

— Так я ж за тебя вступлюсь!

— Ой, Копри, спасибо тебе за поддержку… А кто он вообще такой, этот темный демиург?

— Ты его должна знать. Его в городе все знают. Его так просто не возьмешь: Барабас депутатским мандатом прикрывается.

— Постой, так он народный депутат? А не тот ли это Адер Иванович, которого мы с ребятами вчера в лесу встретили?

— Так его и зовут, Адер Иванович.

— Теперь все ясно. А ребята его глинтвейном поили… Точно, те двое его гроссмейстером называли.

— Это его слуги, Гриша и П.С.

— Андрюха их сразу раскусил, а мы все над ним смеялись.

— Что же ему нужно было у ролевиков? — задумался кьюнг.

— Кстати, это его фонарь. Барабас забыл его у костра, я ему собиралась вернуть, — ответила Инна и включила портативный источник освещения.

Копростасис покрутил головой, внимательно рассматривая прибор.

— Можешь оставить фонарь себе. Барабас вас за нос водил, он в темноте лучше меня видит, — молвил кьюнг, — а ну-ка погоди… Так я и знал: китайский! Выключай…

— Ох, как же это все не вовремя! Завтра ещё на первую пару вставать. Последняя неделя семестра осталась.