Олег Бубела - Дамби - не гад!

Мои подозрения подтвердились. Роджер, обладающий самой распространенной в Англии фамилией — Смит, изучал товар крайне придирчиво, вслух отмечая каждую царапину и потертость корпуса, и при этом брезгливо кривился, словно держал в руках не обычные ходики, а как минимум дохлого таракана. Хотя специалистом он был отменным — сходу определял фирму-производителя часов, марку моделей и год производства. Дело дошло даже до частичной разборки. Сняв задние крышки, Роджер через увеличительное стекло изучал работу механизма, периодически отпуская язвительные комментарии по поводу условий хранения.

Наконец, этот спектакль одного актера закончился. Приведя разобранные часы в исходное состояние, Смит огласил вердикт:

— Шестьдесят фунтов и ни пенни больше!

Изучив эмоции прожженного дельца, я заподозрил, что он занизил цену на предложенный товар раз эдак в пять, и решительно заявил:

— Двести. И только не говорите мне, что швейцарские серебряные карманные часы конца девятнадцатого века в рабочем состоянии не стоят этих денег!

Взяв вышеупомянутые часики, Роджер повертел их в пальцах, покачал цепочкой и недовольно произнес:

— Ладно, дам семьдесят за все.

— Двести пять! — припечатал я.

Смит воззрился на меня с неподдельным удивлением. Затем, видимо, решив, что ему послышалось, решился на новую ставку:

— Восемьдесят.

— Двести десять! — парировал я.

— Вы шутите? — вскинул брови Роджер.

— Нет, я абсолютно серьезен. Продолжаем торги?

Смит почесал в затылке, затем выложил все часики в одну линию, царапнул ногтем кожаный ремешок на крайних. Эти нехитрые манипуляции помогли ему собраться с силами и озвучить новое предложение, от которого невозможно было отказаться:

— Сотня! Но только из огромного уважения к вашим сединам.

— Двести двадцать, — продолжил я рвать шаблоны британцу.

— Да вы издеваетесь! — воскликнул Роджер.

Его лицо побагровело от ярости. Похоже, я таки довел мужика до точки кипения. Ну и поделом! Нечего на безобидных стариках наживаться!

— Если вас не устраивает цена, я обращусь в другой магазин, — равнодушно сообщил я, глядя скупщику в глаза.

Спустя несколько секунд тот не выдержал и ответ взгляд. Затем в который раз оглядел мои часы, тяжело вдохнул, скривился и полез в кассу за деньгами. Что любопытно, расплатившись со мной и получив роспись в карточке приема, Смит мгновенно оставил всю напускную брезгливость и бережно сложил приобретения в выстланную бархатом коробку.

— У вас все? — поинтересовался он, спрятав покупки в стол.

— Нет, — отозвался я и достал платок с монетами.

Процедура изучения и оценки повторилась. Часовщиком Смит был лучшим, нежели нумизматом, поэтому взял себе в помощь кучу толстенных справочников и набор каких-то химреактивов. Каждая монетка тщательно проверялась на подлинность и была исследована буквально по миллиметру. Наблюдать за действиями Роджера мне быстро наскучило (тем более, в этот раз он предусмотрительно решил воздержаться от комментариев), поэтому я стал следить за его эмоциями.

А там было немало интересного. Все время возни с первым десятком монет шел ровный фон, но затем последовал огромный всплеск удивления, который быстро сменился алчностью. Я так и не понял, чем Смита так привлек серебряный кружочек с неровными краями и чьим-то профилем, но необычную реакцию взял на заметку. Ведь внешне Роджер не показал свой интерес, после осмотра небрежно отложив монетку к остальным.

Аналогичный по силе всплеск произошел под самый конец процедуры, когда в руках Смита оказалась медная монета с полустершимся гербом. Говорят, англичане — невозмутимая нация. Три раза ха! У бедняги даже пальцы начали подрагивать от мощного выброса адреналина, а ноздри затрепетали в предвкушении наживы. Тут даже не владеющему легилименцией человеку было понятно, что Роджер во что бы то ни стало попытается заполучить предложенную коллекцию. И это было мне только на руку! Осталось лишь сойтись в цене.

— Две тысячи, — объявил пройдоха.

Смерив его уничижительным взглядом, я молча принялся заворачивать монеты в платок.

— Три… Хорошо-хорошо, пять!

Я не обращал внимания на начавшего заметно нервничать Смита.

— Шесть с половиной! И это мое последнее слово!

Я неспешно завязал узел на платке. Но когда хотел поднять сверток и сунуть его в карман, на мою руку легла чужая потная ладонь.

— Сдаюсь! — умоляющим тоном заявил Роджер. — Ваше предложение?

— Семнадцать тысяч фунтов, — четко, почти по слогам произнес я.

Признаюсь честно, я стрелял наугад, поскольку и близко не представлял стоимости монет, а эмоции в данном случае служили неважным ориентиром. Услышав названную сумму, Смит приоткрыл рот, но быстро справился с собой и заявил:

— Это абсурд! Ваши монеты не стоят таких денег!

— Что, правда? — прищурившись, язвительно уточнил я.

— Истинная!

Чувства Роджера ясно говорили — брешет гад, как сивый мерин! Монетки стоят намного дороже. Однако чтобы продать их по максимальной цене, мне нужно обратиться напрямую к коллекционерам. Причем состоятельным и испытывающим нужду именно в этом экземпляре. А найти таковых непросто, поэтому, хочешь — не хочешь, а придется отдавать часть заработка перекупщику.

— Странно, — пожал я плечами. — Но если вы так считаете, не буду больше тратить ваше время. Ведь у меня уже есть на примете покупатель, согласный дать за эти монеты шестнадцать восемьсот… Хорошего дня!

Вырвав руку с платком из цепкой хватки Смита, я направился к дверям. Расчет оказался верен. Не успел я коснуться дверной ручки, как услышал:

— Постойте! Я согласен!

— Другой разговор! — улыбнулся я, возвращаясь к столу переговоров.

— Вы примете банковский чек? — с надеждой поглядел на меня Роджер.

Я криво ухмыльнулся:

— Разумеется, нет. Только наличные.

— Но у сейчас меня нет при себе такой суммы.

— А у вашего босса? — поинтересовался я, кивнув на дверь подсобки.

Судя по эмоциям Смита, он вообще не планировал посвящать начальство в детали сделки. Ведь в таком случае придется делиться.

— Вряд ли он захочет вкладывать так много в неходовой товар… А вы можете немного подождать? Мне нужно сделать пару звонков, и максимум через полчаса деньги будут!

— Ну, полчаса у меня есть, — отозвался я и устроился на кресле для посетителей.

Минуты медленно уплывали в бесконечность. Приходили и уходили редкие клиенты. Один унес с собой серебряный портсигар времен Первой Мировой, второму приглянулось старинное зеркало. Третий, бритый здоровяк в черной кожаной куртке не купил ничего. Он походил по залу, поковырял пальцами завитушки на древнем шкафу, дал щелбан бронзовому ангелочку и скучающим тоном поинтересовался у Смита, примет ли он старинную скрипку без струн. Получив в ответ от немного занервничавшего Роджера пожелание увидеть товар, бритоголовый пообещал скоро вернуться и вышел на улицу, окинув меня колючим взглядом.