Miss Sabrina - Подобная Сильмариллу (СИ)

— Хорошо, — испуганно кивнула я. Сейчас было не время просить откровенность за откровенность. Вместо этого я подошла и обняла сына. Он не ответил на объятия, но и не отстранился. Это было уже хорошо.

— Что бы ни случилось, — прошептала я ему на ухо. — Знай, что ты всегда можешь со мной поделиться. Я всегда тебя выслушаю и постараюсь помочь. Я люблю тебя, Леголас.

«Неужели мой сын влюблен?» — думала я, уже оставшись одной в саду. Эта мысль была самой радостной из всех за сегодняшний день. Это было бы замечательно, но… реакция Трандуила может убить все. Подумав об этом, я встала со скамейки и беспокойно прошлась по дорожке. Для нашего общего блага было бы хорошо, если бы это была бы Арвен. Но и ум, и сердце подсказывали мне, что это девушка, почему-то очень похожая на дочь Элронда и Келебриан, но вовсе не она. Ее волосы огненные, а не черные. Кое-что важное придется спросить у ее родителей. А пока я не знаю наверняка, остается только надеяться, что у возлюбленной Леголаса есть очень могущественные предки.

Комментарий к 3.5. Самое сложное признание

ЕЕй, я успела до первого сентября! XD Август был ударным месяцем)))

А теперь, если вы такая же студентота или школота, как и я, хочу вас поздравить с наступающим (наступившим) страшным деньком, и да пребудет с вами сила в эту холодную осень!

Я ожидала, что реакция Трандуила на то, что Леголас узнал о моем прошлом будет бурной. Но то, что получилось, было хуже, чем быстро вспыхивающая, но также быстро гаснущая злость. Мой муж почти никогда не кричал на меня и не был груб, и в тот день он не изменил себе.

— Что ж, — он был бледен, как мел, но говорил спокойно, — когда-нибудь это все равно бы произошло. Лучше даже, что это сделала ты, а не кто-то посторонний.

Но слова его расходились с делом. Я знала, что Трандуил не покажет всей глубины своих боли, разочарования и злости. Тень Саурона теперь и так словно стояла между нами, а то, что Леголас знал обо всем, делало ее лишь реальнее, существеннее. После произошедшего мой муж как будто огородился от меня огромной ледяной стеной, которую я не могла разбить, как бы ни пыталась. Что бы я ни делала, как бы ни пыталась порадовать Трандуила или сделать ему приятное, ничего не помогало. Самое большее, что я получала — вежливую улыбку. Попытки поговорить тоже не дали ничего. Жаркие ночи, уютные вечера, веселые деньки и сонные утра — все это кончилось, ушло от нас, и я замерзала от этого. Мы даже не разыгрывали в чьем-то присутствии прекрасных и влюбленных друг в друга короля и королеву. Мы больше не спали вместе, не разговаривали, под конец почти никак не касались друг друга. Я не знала, любит ли меня еще Трандуил, но мои чувства, которые он больше не принимал, никуда не делись, и от этого мне было еще больнее. Мой муж убивал меня своей холодностью и подозрениями. Но я знала, что также убиваю его своими тайнами, свои прошлым.

В то время у нас почти даже не было сил следить за происходящим в жизни Леголаса, а сын и не навязывался, потому что все понимал. Я надеялась, что он чувствует себя в чем-то виноватым, но на любые личные вопросы Леголас теперь отмалчивался. Так продолжалось довольно долго. Мы трое отдалились друг от друга настолько, насколько это было возможно. Лишь большое горе сумело наконец сблизить нас.

В первый из многих последующих ужасных дней я зашла в давно уже отдельные покоя мужа без приглашения, но мое сердце замирало не от этого.

— Трандуил, — сказала я дрожащим голосом, — у меня очень плохие новости.

Раньше Трандуил сразу вскочил бы с кресла, чтобы спросить, что произошло и, если нужно, утешить меня.

— Да? — ровно спросил мой муж, не выказывая особого интереса.

— Келебриан исчезла.

В глазах Трандуила промелькнула тревога, и он все же поднялся с места.

— Галадриэль рассказала мне это, — продолжила я, нервно расхаживая по комнате. — Келебриан ехала из Ривенделла в Лориэн. Она сумела передать произошедшее матери. Ей сейчас больно и страшно, но неизвестно, где она, — я всхлипнула и разрыдалась. — Кто знает, куда нашу Келебриан уволокли эти проклятые орки. Она может быть даже здесь, неподалеку.

«И если это Саурон… — подумала я, охваченная внезапной яростью, — Не знаю, к чему это приведет нас обоих»! Однако, об этом я промолчала. Не к чему снова злить мужа.

— Мне очень жаль, — лишь чуть менее ровно сказал Трандуил. — Я отправлю всех, кого смогу, обыскивать лес и окрестности. Дочь леди Галадриэль должна найтись живой и невредимой.

— Спасибо, — я попыталась успокоиться. Не стоило рыдать при Трандуиле, теперь я не могу знать, как он это воспримет. — Это достойный поступок, — и я развернулась, чтобы уйти к себе, но была остановлена. Муж положил мне руку на плечо, чего не было уже очень давно, и я почувствовала, что он слегка дрожит.

— Как ты? — спросил Трандуил.

— Мне больно, — ответила я, развернувшись и посмотрев ему в глаза, — из-за всего, что происходит. И сомневаюсь, что будет лучше.

Трандуил убрал руку с моего плеча.

— Ты не зря сомневаешься. Не будет.

— Я поеду в Лориэн, — сообщила я, желая сменить тему. — Хочу быть рядом, когда ее привезут туда.

— Не надо, — в голосе мужа я с удивлением различила беспокойство. — На дорогах сейчас может быть опасно.

— Обычные орки не слишком меня пугают, — пожала я плечами.

— А если это будет целая армия?

— Мне нужно к Галадриэль. Ты сам понимаешь…

— Стой! — Трандуил снова положил мне руку на плечо. — Пожалуйста, не делай этого! Если с тобой что-то случится… — он замолчал.

В душе шевельнулась надежда, но копившееся годами раздражение подстрекало сказать что-нибудь гадкое.

— Я знаю, — сомневаясь, что лучше сказать, я просто взяла его другую руку и сжала ее. — Я вернусь, когда все наладится. Тогда и поговорим.

— Не переезжай Мглистые горы одна, — напоследок добавил Трандуил. — Прошу тебя.

Я и не собиралась. Я больше не отваживалась переезжать горы в одиночку, как часто бывало раньше. Единственный безопасный ныне проход был слишком близко к Изенгарду, а рядом с жилищем Курунира мне делать было нечего. Однако, горы я все же пересекла, уже вместе с убитыми горем Галадриэль и Келеборном, направляясь в Ривенделл, куда Элладан и Элрохир привезли искалеченную мать.

Первые дни Келебриан совсем ни с кем не разговаривала. Никто из ее убитой горем семьи не мог привлечь ее внимания — ни муж, ни родители, ни дети. Она лишь смотрела мутным взором куда-то вдаль, не ела, и, кажется, не спала. От той веселой и прекрасной женщины, которую мы знали, серебряной леди Ривенделла и Лотлориэна, осталась лишь одна тень. Ей овладело настолько глубокое безразличие, что все боялись, что в любой момент она может отправить в Чертоги Мандоса.