Морган Родес - Кристальный шторм

— Ник… Да, милый рыжеволосый мальчик, — улыбнулась Селия. — Ну, будь уверена, он не желал плохого. Он тебя так любит!

— Он мне как брат.

— А братья всегда хранят от сестёр свои секреты.

— Только не Ник! — Клео заломила руки. — Мы всегда рассказывали друг другу всё! Иногда даже самое сокровенное.

— Присядь со мной, — Селиа опустилась в кресло и провела рукой по поручню соседнего. — Хочу поближе познакомиться с супругой моего любимого и единственного внука.

Последнее, что хотела Клео — разговаривать с нею, но она должна была излучать любезность. Ведь может быть полезным подружиться с женщиной, что вскоре будет пылать волшебством, особенно сейчас, когда чары у Клео украли — и плевать, что эта женщина носит фамилию Дамора.

Одна только мысль об Ашуре заставляла её дрожать от негодования. И как он умудрился столь незаметно украсть обсидиановый шанс? А ведь этот Родич даровал ей власть, шанс выбрать самой свою судьбу. И она была так глупа и невнимательна, что принц украл его прямо у неё на глазах.

А она даже сделать с этим ничего не могла!

Заставив себя улыбнуться, Клео заняла место рядом с женщиной. Селиа ещё долго молчала, ждала чего-то и всматривалась в черты её лица.

— Что же… — наконец-то заговорила Клео, чувствуя свою поразительную неловкость. — Почему вы…

— Я прежде не была уверена, но теперь я вижу в тебе твоего отца. У тебя глаза, как у Корвина.

— Конечно, — она насторожилась, вспомнив о своём любимом отце. — А вы сомневались в том, кто мой папа?

— Да, когда речь шла о моём сыне и… — она сглотнула. — У него были определённые трудности с твоей матерью, но я много сомневалась. Мне казалось, есть шанс, что Гай может оказаться твоим отцом.

Одна только мысль об этом вызывала у неё тошноту.

— Мой… Мой отец? — прохрипела она. — Нет, я брежу, я…

— Он не твой отец. Стоит тебя увидеть, чтобы сказать об этом.

Клео так хотела оставаться спокойной — но эти слова вынудили её продолжить разговор:

— Моя мама никогда бы не…

— Мне б не хотелось тебя этим беспокоить. Вот только ты с Магнусом связана не только обетом — лучше быть уверенной, что и не по крови, правда? — она нахмурилась. — О Богиня, как же ты побледнела, Клейона!

— Я не понимаю, как вы могли подобное предположить! — выдавила она из себя ответ.

— Я не думаю, что Гай разговаривал с Еленой после того, как они расстались, но ведь знал он её задолго до брака с Корвином. Жаль, он никогда не говорил матери всё, что между ними случилось, а ведь он был внимательным и любящим сыном, — король Гай — любящим сыном? Только слепая могла поверить в это! — Мне так жаль Елену…

— Я даже не знала, что они были знакомы, пока не узнала Магнуса, — голос Клео звучал как-то сухо, холодно.

— Они встретились однажды летом. Это было двадцать пять лет назад, Гаю было всего семнадцать, Елене — пятнадцать… Он вернулся домой уже одержимым ею, заявил, что они поженятся, и ему абсолютно всё равно, даст отец своё благословение или нет.

Клео заставляла себя дышать. Ей не хотелось и представлять подобную историю. Просто рассказ, просто фантазия, просто чья-то глупая шутка!

— Мой отец никогда не говорил о… — она нахмурилась. — А он вообще знал?

— Понятия не имею, делилась ли Елена с Корвином рассказами о своих прежних романах. Могу предположить, что правду он не узнал, разве что под конец, пытаясь Елену защитить.

— Защитить? О чём речь?

Селиа помрачнела.

— Елена охладела к Гаю, стоило только вернуться домой. Не знаю, в чём причина, и мне кажется, что для неё всё это было только мимолётной прихотью, прекрасным способом провести лето, окрутив милого мальчишку. Больше ничего. Гай так тяжело принял весть о её измене… Я люблю своего сына, очень люблю, но что-то порочное в нём всегда было. Он пришёл к ней, потребовал, чтобы она поклялась ему в любви, а когда она отказала — избил бедняжку едва ли не до полусмерти.

Ещё одна волна тошноты и боли ринулась на Клео. Бедная её мать, как же ей так не посчастливилось узнать Гая Дамору?

Не было дня, когда б она сильнее ненавидела этого отвратительного человека.

— Мне хочется верить, что мой внук не проявляет к тебе за закрытой дверью такую же жестокость, моя дорогая… — голос ведьмы звучал так мягко и нежно, — ведь могучие люди полны силы и гнева, у них бывают вспышки ярости… конечно, матерям и жёнам остаётся только надеяться на лучшее и терпеть это…

— Терпеть? Неужели вы говорите это серьёзно?! Если б Магнус поднял на меня руку, я бы…

— Ты что? Ты едва достаёшь до его плеча, и он, наверное, раза в два тяжелее. Клейона, единственное, что ты можешь сделать — это быть мягкой и нежной, когда только можешь, как и все женщины, чтобы опасность не ждала тебя за соседним углом.

Клео лишь гордо вскинула подбородок.

— Увы, я не знаю свою маму, но если в ней есть хоть что-то, что есть во мне, хоть что-то, что было в моей семье, то я могу с уверенностью сказать, что она никогда бы не позволила себе оставаться милой и мягкой, чтобы только жестокость по отношению к ней стала умеренной! И я — тоже не позволю. Я уничтожу любого, кто попытается только ударить меня!

На лице Селии появилась странная, будто змеиная улыбка.

— Мой внук выбрал девушку, в которой пылает мужество и сила, так же, как и его отец. Моя дорогая, конечно, я просто испытывала тебя…

— Испытывали?

— Вот присмотрись ко мне! Неужели я действительно похожа на женщину, на которую можно так просто поднять руку?

— Нет, — честно отозвалась Клео.

— Вот именно… Я рада, что у нас появилась возможность поговорить — теперь я знаю всё, что мне нужно.

Она сжала плечо Клео, а после поднялась, покинула помещение, оставив девушку наедине с её мыслями.

— Может, и мне стоит отправиться к таверне… — пробормотала она. — А то это только Магнус может продолжать пить вино, надеясь, что оно обязательно разрешит все его многочисленные проблемы, а как девушке, так сразу нельзя…

Она поднялась и тут же замерла, почувствовав какой-то шум на заднем дворе. Она подошла к окну и узрела Оливию в странной белой простыне, в той самой, которую каждый день стирала жена трактирщика, а может, просто в похожей. Конечно, подобный наряд не мог не удивить, и Клео выскользнула на улицу, надеясь, что хотя бы на вопрос о причинах подобных нарядов она ответ всё-таки сегодня получит, а не станет очередной жертвой странных речей девушки.

— Оливия! А Ник и Йонас с тобой? Где вас носило?

— О… — Оливия казалась крайне неуверенной. — Мне надо опять уйти, но я должна была тебя увидеть перед этим.

— И куда ж ты отправляешься?

— Мне пора домой… Йонас встретил свою судьбу, закончилось моё время.

— Прости, но… — Клео недоумённо покачала головой. — С какой судьбой повстречался Йонас? О чём ты вообще говоришь?