Василий Блюм - Мычка

Поначалу шли ходко, подстегиваемые засевшими в теле остатками страха. Желая уйти от страшного места как можно дальше, двигались, почти не ощущая усталости. Однако, силы все же истощились. Зимородок замедлила шаг, стала чаще цепляться за кустарник, где подолгу стояла, не в силах выпутаться, а Мычка ощутил, как все тяжелее поднимать ноги, чтобы не запнуться о торчащие там и тут узловатые корневища. К тому же наступил вечер. До поры до времени прятавшаяся в яминах, скрывающаяся за валежинами, тьма выступила, словно вода в половодье, затопила лес, отчего видимость разом сократилась вдвое, затем вчетверо, а некоторое время спустя уже с трудом угадывались и очертания стоящих совсем рядом деревьев.

— Думаю, нам стоит разбить лагерь.

Голос прозвучал непривычно глухой и хриплый. Испугавшись, что спутница не услышит, Мычка прокашлялся, собираясь повторить, но Зимородок словно того и ждала: осела кулем наземь. Мычка заподозрил, что девушка до последнего крепилась, не желая проявлять слабость и просить об отдыхе, но догадку проверять не стал: слишком насыщенным выдался день, чтобы тратить остатки сил на пустые разговоры.

Пользуясь последними лучами солнца, Мычка мельком осмотрелся. Место оказалось удачным: высокое, сухое, без источников дополнительного холода — остатков сугробов, без луж, к тому же с изобилием валежника. И вскоре на сложенных шалашиком ветвях уже плясали веселые огоньки, создавая уют и распространяя вокруг волны тепла.

Наскоро поужинали. Зимородок без возражений съела предложенный кусок мяса из оставшихся запасов, и тут же провалилась в сон. Мычка еще некоторое время бодрствовал, героически преодолевая сильнейшее желание последовать примеру спутницы, однако не преуспел. Растратив за день большую часть сил, тело властно требовало отдыха. Глаза закрылись, земля мягко толкнула в бок. Лес погрузился в сонное оцепенение, нарушаемое лишь потрескиванием пламени, что охраняло покой путников недремлющим оком, неторопливо подъедая подложенные с запасом толстые вкусные сучья.

— Мясо, мясо, мясо… Сколько можно питаться этой дрянью? У меня уже желудок сводит!

Недоеденный мясной огрызок полетел в костер, а Зимородок отвернулась, надув губы, недовольно засопела.

Мычка развел руками, сказал с искренним удивлением:

— Если не есть мясо, то чем питаться?

Зимородок словно только этого и ждала, развернувшись, сверкнула глазами, выкрикнула:

— Рыбой! Рыбой нужно питаться, а не этими твоими заячьими лапками, к тому же совсем старыми.

Мычка покивал, сказал с пониманьем:

— Не хочешь старое? Правильно делаешь. Я тоже засохшее не люблю. Сегодня наловлю новых, а может даже птицу подстрелю.

Зимородок вновь надулась, сказала капризно:

— Не хочу я новых, и птицу не хочу. У меня от перьев в носу першит, и пальцы чешутся!

Ощутив раздражение, Мычка сдвинул брови, сказал:

— Где я тебе посреди леса найду рыбу?

— Уж попытайся. — Зимородок сложила руки на груди, поинтересовалась насмешливо: — Кто тут у нас великий охотник?

Раздражение разрослось, усилилось. Мычка ощутил сильнейшее желание подхватить спутницу, и посадить в громадный муравейник по соседству. Конечно, пока еще холодно, и суровые обитатели муравейника толком не проснулись, окопавшись в теплой уютной глубине. Но и тех немногих, снующих сверху в качестве разведчиков, более чем достаточно, чтобы надолго сбить спесь с бесцеремонной девчонки.

Похоже, кровожадные мысли как-то отразились в лице, потому как Зимородок попятилась, в глазах мелькнул испуг. С усилием отбросив сладостные мечты, Мычка согнал с лица злорадную ухмылку, сказал примирительно:

— Хорошо. Сейчас даже самые мелкие речушки полны воды, а озера напитываются многочисленными ручьями. Попадется подходящее — будет тебе рыба.

Зимородок подпрыгнула, засобиралась, довольная хоть маленькой, но победой. Как говорят — вода камень точит. Понемногу, потихоньку, она обуздает дикаря, заставит выполнять малейшие капризы, а то возомнил о себе невесть что. Не иначе, считает, что он здесь главный. Наивный! Они двигаются вперед ровно до тех пор, пока это устраивает ее. Будет настроение — свернут в сторону, а захочется, так и вовсе пойдут назад. Другой вопрос, что пока не особо и хочется. Необременительная прогулка по красивым местам. Почему бы и нет? Ведь вернуться никогда не поздно.

Поглядывая на Зимородок, что едва не мурлыкала от удовольствия, Мычка копался в мешке, подсчитывая, как скоро придется отправиться на охоту. Мясо хоть и осталось, но уже подсохло и неприятно попахивает, так что, не позднее чем завтра с утра, а возможно и сегодня, следует поймать зайца, или пару-тройку глухарей. Остатки пряной травы, перетянутый нитью небольшой пучок, почернел и свернулся. Рука лапнула ушедший на самое дно бурдюк, всколыхнула. Донесся едва слышный бульк.

Мычка покачал головой. В суматохе последних дней он совсем упустил из внимания этот вопрос, вспоминая о необходимости пополнить припасы ближе к ночи, когда сил хватало лишь на то, чтобы натаскать хворосту да запалить костер. Зимородок также не удосуживалась вспомнить. Мычка подозревал, что, прожив всю жизнь в лесу, девушка должна хоть что-то знать о съедобных растениях. Однако, спутница не делала никаких попыток отыскать что-нибудь съестное, и он не переставал удивляться, насколько далеко простирается упрямство девушки. Оставаться голодной, чтобы не «облегчить» похитителю жизнь даже в малом… он бы так не смог.

Затоптав костер, двинулись в путь. Зимородок, как обычно, шла чуть позади, предоставляя спутнику, в случае чего, встретить опасность первым. К тому же сзади оказалось намного сподручнее разглядывать ползущего по ветке огромного жука, или нюхать едва раскрывшиеся, но уже одуряющее благоухающие, огницы. Мычка догадывался, чем занимается спутница, но не подгонял. Пусть Зимородок идет сама, хоть и медленно, но все же лучше, чем стоять, ожидая, пока девушка перестанет дуться, обидевшись по очередному пустяковому поводу, или, того хуже, тащить упрямицу на горбу. Далеко он не уйдет, зато сил потратит вдосталь, к тому же, лишенная развлечений, Зимородок запросто проест плешь, с удовольствием предавшись излюбленному занятию. Разве только завязать девушке рот, но и тогда будет не легче.

Время от времени Мычка глубоко втягивал ноздрями воздух, стараясь уловить присутствие поблизости речушки или озерца. Но, насыщенный влажными испарениями, воздух сбивал с толку, и Мычка лишь упрямо наклонял голову, продолжая двигаться в прежнем направлении.

Солнце поднялось в зенит, стало заметно теплее. Закурились дымком лужи, зажурчали ручьями редкие шапки снега, подмерзшая за ночь, почва раскисла, смачно зачавкала под ногами, норовя стащить сапоги, чтобы забраться внутрь, сладострастно растечься по стопе серо-черной слизью. Привыкший к подобному, Мычка обходил особо топкие места, а если оступался, быстро и легко выдергивал ноги, так что жижа лишь обиженно чавкала, оставшись без желанной добычи. Зимородок везло меньше. Увлеченная красотами, она то и дело оступалась, проваливалась в скрытые хвоей лужицы, а под конец, не удержавшись, завалилась, распластавшись всем телом.