Юрий Москаленко - Малыш Гури. Тетралогия (СИ)

— Согласен с вами, ваша светлость! Драки не избежать, только зная галлов не понаслышке, в рукопашную вступать с ними бесполезно, положат всех. Может мои ребята и продержались бы немного, но победить… не скажу за церковников, в деле их не видел, но явно ребята не потянут галлов даже один на один.

Ставим отметочку. Повышать мастерство ребят просто необходимо, а если даже Луи оценивает галлов так высоко, то… есть куда расти!

— Ну что, выходим! Ты готова?, — обратился я к Варге.

— Я всегда готова вопрос только к чему, — скаламбурила довольная Марфа.

А я, смотря на любимую просто фанарел. Тут опасность не шуточная, а она хоть бы хны, довольная как не знаю кто и энергия боя из неё прёт дико. Выходим.

На площадке около храма выстроилась наша небольшая шеренга воинов. Лица напряжены у многих взгляды как у загнанных зайцев. В руках сжимают арбалеты по бокам шеренги по паре орков, Луи же стоит посередине впереди строя, строго по центру не переходя невидимого шлагбаума и о чём-то громко переговаривается с крупным воином противника восседающего на крупном жеребце, что остановился прямо перед гигантами деревьями, исполняющими обязанности привратников.

"Остановился или остановили?", — подумал я.

— … и что ты предлагаешь уважаемый, — услышали мы с Варгой спокойный голос орка, когда открыли парадные двери храма. А видок, открывшийся нашим глазам, явно не радовал. Отряд распался и теперь образовывал полукруг за спиной своего предводителя. К деревьям всадники старались не приближаться либо чувствуют опасность, либо просто опасаются не поняток потому, что явно раньше здесь бывали и перемены в ландшафте их сильно беспокоят.

Лица всадников грубые, но какие-то чистые что ли, светлые они, как дети не понимают, что творят или им так начисто мозги промыл кто-то, что они даже не видят ничего плохого в том, что делают.

А вот и маленькие участники этого гей парада. Почему гей, а потому что только пидоры могут так нагло нападать на слабых точно зная, что им никто ничего противопоставить, не может, но на этот раз…

— Ты предлагаешь себя в качестве поединщика?, — рассмеялся огромный воин в богатом доспехе, — а скажи, мне это зачем? Я и так получу всё от вас, что захочу, включая вашу девку. Она отлично бегает голая. Впечатлило. Посмотри на моих ребят, она всем понравилась. И если ты мне её отдашь сейчас, я вам честно подарю один день жизни. Всем подарю! Соглашайся!

Луи не успел даже рта в ответ раскрыть, как раздался у меня за спиной насмешливый звонкий женский голос.

— А меня саму ты конечно даже спрашивать не хочешь. Я права?, — рассмеялась довольная Варга. Что-то эта бестия задумала и так как я не понимал этого, меня начинало трясти.

— А тебя-то что спрашивать, твоё дело маленькое, легла и ноги молча расставила, — загоготал галл.

— Фу, какой ты грубый мужлан. С тобой не интересно, ты кроме этого хоть чему-то научился за свою никчёмную жизнёнку. Вижу, что нет. Я понимаю, с женщинами у вас всегда было сложно, поэтому для тебя падаль, ничего прекраснее задницы гоблина и не существует. Я права?

Наш строй грохнул смехом, а вот воин пылал как рак красным, он только раскрывал рот пытаясь выдавить то ли, ругательство, то ли проклятье, но дать такую ему возможность захватившая инициативу в разговоре Варга предоставлять не хотела категорически.

— Ну, раз молчишь, значит, я права. А хочешь пари, грязнуля?, — снова пошла в наступление Варга, — Если ты так боишься нашего старшего орка, что даже твоя бессовестная скотина обделалась за тебя со страха, — и повернувшись к орку громко попросила, — Луи, отойди, не пугай мальчика, дай с ним по матерински поговорить, — и уже обращаясь к застывшей скульптуре всадника продолжила, — давай с тобой клинками постучим. Или опять штаны намокли.

Но тут в разговор вклинился стоящий за воином старый канн.

— Ты женщина смеешь оскорблять воина?, — прокричал он.

— О-о! А вот и твоя любимая задница голос подала, боги как же пакостно запахло. Слышь, ты, пасть закрой, когда разумные разговаривают, или хочешь за хозяина вызов принять?

Что-то я не понимал, почему она так нагло себя ведёт? И разбойники если они конечно разбойники отчего-то не нападали. Чего ждут? Сколько нас, а сколько их!

"Луи, что происходит?, — Мысленно спросил я орка, — чего они ждут их же больше?"

"Они уже не могут вот так взять и напасть, раз сами первыми затеяли разговор да ещё на пороге храма пусть и чужого бога. Вот если бы сразу кинулись в атаку, то всё было бы законно, а вот теперь без поединка уже никак. От поединка со мной они сами того не желая отказались благодаря госпоже, а теперь скрестить мечи с женщиной не захочет никто. Ведь её придётся убить, а женщин у нас больше не видно. А если вдруг женщина одержит победу… позор на весь род, а это уже серьёзно. Галлы они очень странные, у них всё ни как у людей и женщины у них просто ни что… вот и не держатся они в родах, гибнут как мухи и для продолжения рода и шастают эти воины с целью захвата наложниц."

Однако, как же у них накручено!

"И что теперь?, — опешил я, — они что, вот так возьмут и уйдут?"

"э нет, тогда уже на всех позор ляжет, ведь получится, что они женщины испугались, а это недопустимо. Примет этот вызов, у него шансов отказаться уже нет. Вот если бы госпожа не вклинилась в наш разговор то… "

Понятно теперь, что так развеселило Марфу и чему она так радовалась, неужели так верит в свои силы, если даже Луи говорит, что не у одного из нас нет шанса на победу даже в теории в очном поединке один на один.

— Ты много говоришь, женщина. И говоришь как женщина, не ведая, что льётся из твоих уст. Что же ты сама выбрала свою судьбу, а ведь я готов был ради тебя отпустить всех. Клянусь, уж очень ты мне в сердце запала, а теперь…, — резко воин взял себя в руки и лишь красные пятна на лице и шее говорили о раздирающем его гневе. Он легко спрыгнул с седла на землю, — Ванн мой ритуальный меч. Всем отойти. И если кто вздумает вмешаться в поединок, как бы он не протекал, убью лично. Всем понятно? Теперь уважаемая, вам стоит представиться. Я свободный барон лихолесья и южного Овала Алан де Кресс принимаю твой вызов. Итак?

Марфа выпрямилась и я увидел, как же она напряжена и взволнована. И она боится, честное слово боится. Вот так дела и я не раздумывая сплёл плетение "благословения" и накрыл им всё окружающее пространство.

— Ах-х!, — видно на эмоциях не рассчитал и вложил в плетение слишком много сил и манны.

Если я со своей защитой экстаз поймал, то, что уж говорить о взрослых. Всадники никак не могли успокоить резвящихся лошадей, у всех на лицах шальные от счастья улыбки, а тут прямо посередине стоят по новой разглядывая друг друга два воина только один могучий мужчина, а напротив него восхитительная воительница, женщина, чья красота просто пленила.