Юрий Москаленко - Малыш Гури. Тетралогия (СИ)

Эти три декады запомнились изнуряющим трудом, когда неугомонный Хэрн пытался усталостью и невероятным напряжением вытеснить мысли о травнице и заодно и меня не слабо припахивал. Хэрн работал, но держался, моё предложение выбить клин клином проигнорировал и действовал с упрямством характерным для большого барана. Упёрся на своём и ни в какую. "Я смогу! Я должен! Ей не удастся!, — а в последние дни он чаще повторял, — Да пошла она!" короче всё как обычно у мужиков…

Но он-то отвлекался так, но, а меня-то за что…

— … а, оказывается, было за что.

Он пригрозил, если продолжу скулить, введёт и занятия по боевым дисциплинам, которые и так намечены на то время когда закончится отработка и появится, хоть немного свободного времени от занятий по хозяйству и наведению порядка в доме и прилегающих территориях.

Запланировано работ очень много, а ещё больше уже сделано за эти два с половиной месяца. Если первые декады были довольно сумбурны, хватались то заодно, то за другое, то теперь появилось возможность подойти к решению назревающих проблем уже планово.

Перво-наперво, конечно, огород и засеянные площади в лесу. Тут было не до смеха. Картофель уже достаточно подрос, чтобы его употреблять в пищу молодым, но Хэрн запретил это делать, сказав, что основной урожай пойдёт на зиму в качестве продуктовых запасов и на семена на следующий год. Я с ним уже поделился мыслями, что рассаживать картофель весной можно не только семенами, но и от клубней. Идею выдавал как результат своего длительного мучительного мысленного процесса и Хэрн, доверяя мне, решил на следующий год так и сделать.

К концу отработки резко встал вопрос, как победить урожай, который вырос в лесу. В последнее время я много времени и сил уделял полям стараясь придать роста и мощи колоссам зерновых культур растущих на них. До выпендривался…, а теперь надо как-то и собрать всё то, что удалось вырастить и не просто собрать, а ещё и высушить и найти место для его хранения, включая вопрос, в чём его хранить. Очень обидно будет, если, потратив столько сил и средств, скормим пропавшие крупы овцам да козам.

Проблемы накатывали, как снежный ком единственное радовало, что нас не доставали с этим общественным стадом, хотя и с ним пришлось немало повозиться. Половина, если не больше, овец ждали потомство и надо же было такому случиться, что именно в нашу отработку все они решили стать очередной раз матерями. Пятнадцать ягнят гоняли сейчас по пастбищу, показывая отменное здоровье и аппетит и никто не узнает, сколько молока, манны и собственных сил пришлось потратить на ручное вскармливание этих забавных животин. Заряженное молоко шло вёдрами, от чего я уже с утра был в магическом плане выжат как лимон. И восстанавливался только ближе к вечеру, запас из кулона старался не использовать, держа его в качестве страховки и неприкосновенного запаса на случай нападения или ещё чего.

На огороде всё шло в рост, уж чего-чего, а манны, сил и полива я не жалел, но и результат был на лицо. Капуста без червинки, овощи как на подбор и даже кусты растения вроде сирени, которые не стали выкорчёвывать росли буйно, радуя взор обилием разноцветных цветов и букетом сладких запахов. На цветы откуда-то из-за озера прилетали кучи пчёл, от чего Хэрн только вздыхал, мечтая заняться ещё и добычей мёда, но такая перспектива меня что-то не радовала. Я не умею работать с пчёлами и честно сказать боюсь до дрожи этих милых насекомых, умеющих вырабатывать такой нужный полезный, а главное очень вкусный продукт. Но если Хэрн что-то вбил себе в голову, то своего добьется и меня не спросит. Знаем, плавали.

Мои походы в село заканчивались всегда одинаково…, побоищами по-другому и не скажешь. Вся малышня от семи до четырнадцати, где только видела меня, задирали, старалась хорошенько надавать по ушам, что надо отдать им должное, получалось у некоторых, довольно не плохо. Старшие ребята, наторевшие в местных боях без правил, отрабатывали на мне свои умения и часто копируя их движения, запоминая приёмы, уже через декаду я отлично держался на кулачках даже против самых сильных ребят. В последнее время я уже не хватался за посох, если ребятня набрасывалась на меня гурьбой. Против троих сильных ребят я ещё держался. Сил, сноровки, реакции и злости хватало на всех, но если начинали впрягаться в наши игры ребята постарше, то уже шёл в ход шест. На шестах я мог удерживать нападения не менее десяти взрослых ребят, все-таки бои с канном меня очень многому научили, а теперь у меня проходила что-то вреде практики, а заодно и зачёты. Учился я очень быстро и уже на следующий день ловил противников на те же приёмы и удары, что перед этим ловился сам.

Магией во время стычек я теперь почти не пользовался, единственно невидимый Щит Вала постоянно висел перед моим лицом, всё время пока я находился в селе. Я к нему так привык и он так просто у меня стал получаться, что я уже иногда и забывал его снимать, обнаруживая его установленным у себя уже только вечером перед отбоем.

На посещение села обычно уходили только утренние часы. Сразу после дойки Бурёнки и работы по хозяйству, мы вместе с Хэрном покидали наш ночной лагерь, расположенный на пастбище общественного стада. Я уходил в деревню, а Хэрн приучился по утрам выдвигаться с мешком на спине в сторону разведанного месторождения угля и каждый день до обеда притаскивал полностью набитый чёрными камнями мешок. Запасы топлива росли, а Хэрн не отдыхая, хватался за другую работу. Днём это лодка, расчистка прилегающей территории, установка оборудования и инструмента в будущей мастерской и кузне, подготовка строения к установке окон, ремонту кровли, ворот и межкомнатных дверей. А где-то через декаду после начала отработки Хэрн решил обследовать подвалы.

Руины зданий мы практически полностью уже разгребли. Нужный строительный материал в виде сохранившихся черепицы, камней и брусков перекрытий, аккуратно складывали в стопки перед воротами на каменной площади перед наполненным водой фонтаном, а горы мусора уже вытащены на носилках и тележках. Песок и крошка от камней пошла на посыпку дороги, остатки дерева шли в качестве дров, а останки защитников нападавших и жертв войны с почестями и последующим молебном захоронены на склонах холма, где возвышались развалины храма. А вот туда мы с Хэрном до сих пор так и не наведались.

Кларен отработала в столовой и теперь всё свободное время ткала, вязала, занималась сбытом изготовленной ею одежды. Как она и говорила, поддоспешники оторвали с руками и ногами, особенно после того, как её изделие из нашего сырья, оказалось в пылающем очаге и было извлечено оттуда без видимых повреждений. Гвардия макров закупала такой доспех для своих воинов за любые деньги, а качество, которое предоставляла Кларен, для них было хорошо известно. Деньги платили отличные, а для этой части империи, просто огромные. За два мешка шерсти наш доход составил две тысячи золотом. А в качестве подарка от Кларен, — большой толстый цветной шерстяной ковёр из простой шерсти, специально мне в спальню. Когда я его утаскивал из деревни, это был единственный день, когда изумлённая пацанва меня не тронула, зато отыгрались уже на следующий день. Наше сотрудничество с мастерицей к сожалению пока прекратилось от того и принял решение Хэрн провести разведку прилагающей территории гиблых земель начиная её в стороне виднеющихся гор. Но до этого времени у нас прошла операция по обследованию подвалов строений, как в нашем сохранившемся доме, так и в разобранных развалинах.