Юрий Москаленко - Малыш Гури. Тетралогия (СИ)

— Да!, — взял слово до этого молчавший Стэйн, — Предлагаю следующее. Сержем был предложен вариант создания разумного умертвия.

— Как это!, — всполошился Мартин.

— Оказывается, очень просто. Колечки Сержа с камушками в качестве накопителя. Задействована смесь магии Жизни и Смерти одновременно. Как такое возможно не скажу. Не знаю, — Маг, до этого не принимавший участия в обсуждении планов и результатов битвы, поднялся на ноги со своего походного кресла.

— В чём суть и что требуется от нас?, — взял слово Валуа.

— Мы своим трио, включая вас герцог, будем ловить души погибших воинов и магов. Как островитян так наёмников Квартета. Можно для этого использовать и пленных. Даже этот вариант намного предпочтительнее, потому что есть возможность, в таком случае, задействовать на полную мощность передвижной алтарь. А суть затеи проста. Изловленная сущность разумного, через артефакт, коим является такое кольцо, во время ритуала надевается на руку немёртвого. Память носителя через артефакт оседает в немёртвом. В итоге получаем почти разумного, привязанного к алтарю. Эманации некроМании дают энергию, а магия Жизни почти второе рождение. Мы же получаем идеальных воинов. Уверен, что их в процессе можно будет и дорабатывать, работая с физическим состоянием и всё такое. Волей случая нам попался отличный материал. Рыцари. Можно такую пехоту или ударную конницу получить не прошибаемую…, — разошёлся древний маг.

— И кучу проблем в придачу, — вставил мрачный Жак.

— Почему!, — уточнил у него Мартин.

— Рыцари. Аристократия. Резонанс среди общественного мнения. А ещё религиозные служки свою лепту внесут, объявив нас исчадиями ада. Так и весь свет на нас может ополчиться, — добавил Валуа.

— А кто знать то будет? Лица прикроем шлемами. Светиться полк Сержа нигде не будет, кроме как непосредственно в боях. А так мы получим думающих воинов, которых, кстати и командирами можно ставить, для этого не мёртвого стада.

Мартин размышлял. Вариант того, что информация о знатных немёртвых покойниках может просочиться в свет, велик. Да родственники постараются выкупить тела. Но с ними-то ладно. Отдадим за деньги. За большие деньги, а с остальными можно и попробовать поэкспериментировать. Ведь и так уже ввязались, по самое не могу.

— Решено! Пробуем. Любая возможность нашего усиления, важна для нас. А теперь давайте спланируем операции на ближайшие дни. И да… готовим караван в крепость. Охрана из числа личной гвардии Сержа. Пленных сколько надо для задуманного, пускай берут. И самых знатных пускай выбирают. Пора свету показать, что мы плевали на их традиции, правила и обычаи. Кто к нам с мечом придёт…, тот им и подавится, как малыш выражался!, — добавил Мартин…

— … господин маркиз! К вам это…, — старый дворецкий, соратник и просто друг замялся, словно красна девица перед брачной ночью.

Однако! Чего такого могло случиться, что битый жизнью воин так растеряно выглядит. Но страшного, по-видимому, ничего не случилось. Глаза выдают старика. Радость в них великая.

Ох, зная старого друга, можно предположить только одно… маркизу предложили стать герцогом!

— Ну, чего там чего жмёшься. Уже почти ночь на дворе!

— Гости … к вам… ваша светлость!

— Гости? В такой час! Охрану подняли?

— В туже минуту гарнизон поднял по тревоге.

— ГАРНИЗОН?, — удивление отразилось на красивом лице маркиза, — нападение?

— Нет, что вы! Просто сама личность посетителя и его сопровождающих…

— Ну, не тяни! Кто там по мою душу прибыл.

— Ваша светлость. Вас просит немедленно принять для приватного разговора, причём желает потом встретиться и с вашей супругой…

— Кто, Долы тебя побери?, — вскричал маркиз.

— Ваш побратим, ваша светлость…

Полная прострация!

— … зал для приёмов.

Официальное присутственное место. Полыхает камин. Стены и потолок расписные. Сцены баталий и пиров изображены на древних барельефах. Зашторенные окна и магические светильники, дающие приглушённый тихий свет. Именно такой и нужен, чтобы мужественные мужчины смогли скрыть своё волнение и предательский румянец на щеках.

— Граф!

— Господин маркиз…

Поклоны официоза выполнены безукоризненно. Всё идёт согласно правил этикета принятых в империи при встречи равных… то ли противников то ли партнёров. Всё расставит меджу собой предстоящие переговоры…

Есть и отличие от официальных правил… в помещении больше никого нет.

— Ну, здравствуй, побратим!, — ломая протокол, тихим голосом проговорил граф, — Двадцать лет…

— Здравствуй, побратим!, — усмехнулся в усы маркиз, — Двадцать три, если быть точным…

Молчание…

— Я…

Но договорить не удалось. В зал ворвалась красивая статная женщина в одежде, которой преобладали чёрные тона. Цвета траура.

— Ты…, — она подбежала к упавшему на колени графу…, — ты… да как ты смел!, — сквозь слёзы прошептала она.

— Я бы не решился если не обстоятельства, то ваши светлости меня бы так и не уви…

— Как ты смел, столько пропадать?, — перебила его плачущая женщина, прижимая его голову к своей груди, — Ты исчез. Ты скрылся… как ты мог!, — шептала она…

Граф Хэренкок был растерян таким приёмом и таким напором от женщины, однажды его отвергшей и выбравшей его когда-то лучшего друга. Побратима.

Мягкая ручка маркизы перебирала длинные волосы старого потерянного друга. А он…, он старался сохранить очарование прикосновений его старой забытой мечты.

— Ладно! Всё в прошлом. Теперь ты дай мне слово, что не вздумаешь больше пропадать. Я и так много потеряла дорогого в этой жизни. Ну, я жду!

— Клянусь! Больше не причинять вам страданий, госпожа.

— Какая я тебе госпожа, всё та же Шарли…

— Да, Шарлота.

— Не шарлота. Пусть меня так подруги называют, а старый друг детства, как и муж, только Шарли.

— Хорошо, Шарли.

— Ты обмолвился о каких-то обстоятельствах. Не поведаешь о них? Дорогая, может за столом переговорит. Джере проделал долгий путь и покормить его это наш священный долг гостеприимства.

— Потом еда, в начале дело, — граф с усилием, буквально превозмогая себя, отстранился от милой маркизы, — Дело из-за которого я здесь…, — он прямо посмотрел в глаза своего бывшего соперника и друга, — ваш сын.

— Что-о-о-о-о!, — почти синхронно прохрипела супружеская чета.

Ошарашенные взгляды и очаги гнева в лице старого друга.

— Я знаю, что вам больно и было много шарлатанов пытавшихся заработать на вашем горе деньги. Надеюсь, вы не думаете что и я… из их числа. Поэтому начну. Начну по порядку иначе собьюсь. Я знаю…

По мере рассказа супруги и не заметили, как приблизились друг к другу и сцепились в судорожном порыве переплетёнными руками. Волнения, неверие в происходящее и надежда сквозила в выражении их лиц…