Юрий Москаленко - Малыш Гури. Тетралогия (СИ)

— Страшно подумать, что творится сейчас там, — проговорил маг, — В сто лице сбор ополчения, войска, что планировали послать навстречу герцогу, развернули в южном направлении и отправили в пылающие провинции. Но кочевники не герцог, они прямого столкновения не примут, а гоняться за ними по степи еще, то удовольствие. Есть мнение призвать макров, но во, что это обойдётся казне страшно подумать. Поэтому пока решили с этим повременить.

Рядом ехавший молодой гвардеец, действительный мастер меча командир полусотни граф Орент, высокий воин с широкими плечами, с открытым честным лицом, правильным аристократическим носом и полными немного детскими губами, стесняющийся своей внешности, но при этом, остающимся сильным воином, негромко ответил:

— Да! И нам предстоит решить трудную задачу. Третья тысяча гвардии опозорилась. Они отступили с поля боя даже не обнажив мечи. Все прикрываются приказом принца и как говорят очевидцы, именно они могли бы выровнять ход сражения, пусть даже мы и отступили, но без таких катастрофических потерь. И теперь все в империи показывают на нас пальцем. Нам кровь из носа нужен мир с герцогом. Мы должны убедить его возродить прежние отношения между нами. Принц сильно подгадил и отцу и всей стране. У меня не пропадает ощущение, что его кто-то использовал, ведь основным сторонником войны с герцогом был именно он.

— Ты Грел, говоришь опасные слова и нас слышавших их так же как и тебя посадят на кол, — сказал ехавший сзади тонкий как девушка молодой человек. Красивый, стройный с густыми чёрными волосами, что любовно уложены в замысловатую причёску, губы тонкие, порочные и только глаза выделяются из облика застенчивого юноши, холодные глаза убийцы.

— Посадят, если кто-нибудь из вас донесёт, — зло ответил командир этого небольшого отряда.

Сержант Уцмэрх не принимал участие в разговоре офицеров, но полностью разделял мнение командира и по выводам по части ведения войны принцем, так и в возможном наличии стукача в отряде, причём яснее ясного, что им является лейтенант второй сотни, сын герцога Дерлеса, граф Луанье, дебошир и очень опасный фехтовальщик, дуэлянт, пьяница и бабник. Сам сержант происходил хоть и из древней, но бедной дворянской семьи, до приставки лэр ещё не дослужился, но очень на неё рассчитывающий. Именно он первым рассмотрел на месте стоянки, что раскинулась на поляне возле брода людей.

— Командир. Посторонние!

Резко смолкли голоса, разговор, переходящий в спор прервался.

На полянке, практически возле самой воды, около небольшого костра, закрытого от дороги кучей баулов, сидели трое. Один могучий наёмник в кожаном доспехе, он большой ложкой мешал варево в котелке, рядом с ним лицом к дороге стоял невысокий разумный и очень похоже, это канн. А вот это уже интересно, канн в одной компании с наёмником и если он не раб, то сразу возникают масса сопутствующих вопросов. Но самое невероятное, на баулах рядом с ними сидел ребёнок. Судя по всему мальчик лет восьми-десяти не достигший ещё и первого взросления и находился он не за крепкими дверями дома, а в лесу, возле одного из самых опасных мест в исследованном мире и, судя по всему чувствовал себя он тут, не плохо. Не далеко от них маячили рассёдланные, не стреноженные лошади, в одной из которых маг с удивлением узнал котара, а в двух других лошадей породы Валес. Этого не могло быть, редкие и редчайшее животные у наёмника, ну, это уже слишком. И баулы набиты явно не барахлом. Эх если бы не срочное задание то троица непременно поделилась бы своим добром. Да и мальчик очень симпатичный, худенький конечно и какой-то жилистый не кормят его что ли, но для определённых дел и такой пойдёт.

Аналогичные мысли ясно читались на лицах попутчиков, а на лице сынка герцога явно появилась похотливая улыбка. Всё, точно без остановки не обойтись, хотя планировали не ночевать здесь, а подняться в горы.

И как гром среди ясного неба раздалась команда командира:

— Не останавливаемся. Уж больно не нравится мне эта идеалистическая картина пикника.

— Ты предлагаешь уставшим путникам пройти мимо прекрасного места для отдыха?, — не поверил граф и по совместительству сын герцога.

— Ты разве за сегодня не наотдыхался, Мервин?, — явно с целью подразнить выскочку спросил сержант.

— Понимаешь ли Смит, мы истинно благородные леры, — знал чем зацепить сержанта граф, — вкладываем в слова отдыха слегка не те понятия, что вкладываешь в них ты и тебе подобные.

— И какие же различия понятий вкладываю в это слово я и ты?, — не сдавался уязвлённый гвардеец.

— Возможность получить от отдыха как материальные, финансовые блага так и телесные. Я надеюсь ясно изъясняюсь, — он перешёл на эльфийский, полагая что наёмник, а тем более гоблин с ребёнком никак не могут знать этот язык благородного сословия.

— Командир ты не прав, — спокойно проронил и маг, — они не представляют никакой опасности, располагаемся немного в стороне от них, ставим палатку, накрываем стол. Всё-таки отметить переход от реки до реки стоит, сам знаешь, не многим это удавалось. Выпьем, расслабимся, а как стемнеет, я эту троицу усыплю. Они не будут противиться, ведь ночь наступает, это естественно когда спать хочется, а затем ошейники им на шею и у нас появятся рабы. Пацана в палатку и по очереди пройдёмся по нему, сам знаешь, что в пути мы порядком, а пары спустить всё не получалось. А с утра посмотрим трофеи, закинем их на лошадей, не понравятся рабы так наш сержант любит с пленными забавиться, быстро их порешит. Как тебе такой расклад?

Они остановили коней буквально в паре метров от костра и рассматривали потенциальных жертв как баранов, да и сами жертвы вели себя не лучше, рты раскрыты, позы неловкие, испуганные.

— Вечер добрый, — на общем обратился к наёмнику командир группы, — вы не будете против, если мы расположимся на той стороне поляны, устали знаете ли, путь долгий, да и спать очень хочется.

— Как будет угодно Вашей светлости, — с поклоном ответил бледный наёмник. Видно стреляный воробей всё понимает и что сопротивление бесполезно, вон все гвардейцы повернули кольца мечников на пальцах, чтобы лучше было видно с кем имеют дело бедняги.

Не с того не с сего сынок герцога гнусно рассмеялся и в прекрасном настроении повернул коня в сторону предполагаемого места отдыха.

От произнесённых вслух перспектив на ночь, все гвардейцы выглядели весёлыми и жизнерадостными. Быстро расседлали коней, стреножили их в отличие от соседей, установили в стороне палатку с таким расчетом, чтобы неизбежные детские крики не портили изысканного отдыха и не отвлекали от приятной беседы, что обязательно будет, было бы вино, а оно у них есть.