Ольга Куно - Шпионские страсти

Я улыбнулась. Определённо, в словах фрейлины присутствовала изрядная доля здравого смысла. Похоже, леди Инесса Эстли проделала весьма качественную работу, подбирая ближайшее окружение принцессы.

— Пожалуй, я соглашусь с вами, леди Виниен, — сказала я, заставив себя отвлечься от собственных размышлений. — Но что поделать, у каждого народа свои особенности, нередко заставляющие всех прочих недоумевать. Я уж не говорю о том, что одни и те же поступки получают порой прямо противоположное толкование.

— Так-таки уж и противоположное, — скептически отозвалась другая фрейлина, помоложе. — Согласитесь, леди Корбетт, что вы немного преувеличили.

— Преувеличила? — хмыкнула я. — Ну почему же? Давайте возьмём, к примеру… гостей.

На этом слове рука горничной, удерживавшей зеркало в вертикальном положении и поворачивавшей его так, чтобы принцессе было удобнее следить за работой над собственной причёской, едва заметно дрогнула. Служанка — молодая, думаю, лет двадцати — сразу же взяла себя в руки, и я бы, скорее всего, не обратила на случившееся внимания, если бы не приметила эту девицу ещё раньше. Дело в том, что все присутствующие женщины, будь то фрейлины или служанки, явно чувствовали себя расслабленно в привычной обстановке. И только в поведении этой горничной постоянно ощущалась некоторая нервозность. Что-то её беспокоило, а это, в свою очередь, заинтересовало меня. Конечно, совсем не факт, что причина её дискомфорта имела хотя бы малейшее отношение к принцессе и, следовательно, хоть как-то касалась меня. Быть может, девушка поругалась с возлюбленным, а то и вовсе плохо себя почувствовала по чисто женским причинам. Однако понаблюдать за ней следовало, и именно этим я потихоньку занималась, распространяясь о культурных особенностях разных королевств.

— Гостей? — уточнила леди Виниен.

— Да, — кивнула я, удостоверившись в том, что горничная на данное слово отреагировала слишком остро. — Точнее сказать, этикет, который предписывает гостям вести себя определённым образом. К примеру, в наших с вами странах считается невежливым оставлять на блюдах недоеденную пищу. Это навевает мысли о том, что еда оказалась недостаточно вкусной, и может обидеть хозяина. В высшем свете это правило играет меньшую роль, а вот, к примеру, в купеческой среде ему следуют в высшей степени скрупулёзно. Хотите вы того или нет, а всё, что щедрый хозяин положит вам в тарелку, придётся съесть подчистую.

Дамы с усмешкой переглянулись, дескать, любят же эти купцы усложнять себе жизнь. Но в целом удивления эта часть моего рассказа не вызвала. Подобные правила были в ходу и в высшем свете. Конечно, они теряли актуальность на больших пиршествах, когда за длинным столом сидело несколько десятков гостей. Кто уж там будет заглядывать каждому в тарелку? Зато в случае званого обеда в узком кругу оставлять на блюде недоеденное и вправду считалось моветоном.

— А вот у мунгов, — приступила к продолжению я, — обычай совершенно иной. В их обществе человек, знакомый с правилами этикета, никогда не доест угощение до конца, а, напротив, непременно оставит на тарелке хотя бы маленький кусочек.

— Почему? — изумилась принцесса, глаза которой лучились светом любознательности.

Хороший такой свет. Думаю, сочетание любознательности и упорства в конечном счёте даст отличные плоды. И зря Анри так сильно переживает из-за характера своей дочери. Качества, которые сейчас заставляют Лемму красить ногти в чёрный цвет и носить серьги с черепами, в конечном счёте направятся в совершенно иное русло.

— Потому что доесть угощение до конца значит намекнуть, что его было мало, — улыбнулась я.

Какое-то время дамы молчали, вникая в услышанное.

— Какая ерунда! — отмахнулась веером одна.

— Как любопытно! — воскликнула другая.

Принцесса явно была солидарна со второй.

— А вы знаете другие подобные несоответствия? — поинтересовалась она.

— Сколько угодно.

Я осторожно закрашивала зелёным цветом очередной листик, заботясь о том, чтобы ни одна точечка не вышла за границы прорисованного заблаговременно контура.

— Например… — Я задумалась, что бы такое рассказать. — Как вы полагаете, дамы, какого цвета должно быть платье невесты?

— Розовое, — высказала свою точку зрения леди Виниен. — Или светло-синее.

— Лучше бежевое, — возразила сидевшая рядом с ней фрейлина, на миг отрываясь от вышивания.

— Зелёное тоже подойдёт, — внесла свою лепту третья. — Главное, чтобы оттенок был светлый.

— Да много вариантов, — нетерпеливо заметила ещё одна.

— Верно, — согласилась я. Закончив работать над безымянным пальцем принцессы, переключилась на мизинец. — А вот в Токалле — которая, кстати сказать, находится не так уж далеко отсюда, — считается, что платье невесты должно быть непременно белым.

— Белым?! — изумилась вышивавшая фрейлина.

— Но это же безвкусица! — выдохнула леди Виниен.

— В Токалле так не считают, — заметила я, забавляясь возмущённому шепотку, пробежавшему по гостиной. — Наоборот, её жители весьма косо посмотрят на невесту, надумавшую одеться в розовое или голубое. И предскажут ей недолговечный брак. В их стране белый считается символом чистоты и непорочности. А вот у мунгов, наоборот, белый — цвет смерти, и потому именно белые одежды надевают на похороны.

— Из крайности в крайность, — неодобрительно пробормотала одна из фрейлин. — А как же чёрный?

— Чёрное платье вполне можно надеть в повседневной жизни, например, на светский приём, — сообщила я, с откровенной усмешкой наблюдая за реакцией слушательниц. — Правда, это не мешает чёрному обладать своей символикой. Например, — я выдержала короткую паузу, — чёрный для мунгов — это цвет предательства.

В этот момент мой острый взгляд был предназначен только одной из присутствующих. Впрочем, интересовавшая меня горничная сего факта не заметила. Поскольку её услуги с зеркалом были более не нужны, она принялась протирать пыль на каминной полке. Вот только на последних моих словах тряпка отчего-то выпала у неё из рук и мягко приземлилась на пол. Девушка поспешила присесть на корточки, дабы её поднять. Всё это время горничная продолжала держаться к нам спиной.

Определённо, с этой персоной следует побеседовать.

Именно этим я вечером и занялась. Выяснить, как зовут служанку и где находится её комната, труда не составило. Пробраться в нужное крыло дворца — тоже. Оставалось лишь дождаться, когда Анита Ветт, а именно таково было имя горничной, возвратится к себе.

Я позаботилась о том, чтобы остаться незамеченной. Когда часы пробили девять, топот быстро приближающихся шагов возвестил о появлении интересующего меня объекта. Открылась и закрылась с лёгким поскрипыванием дверь. Я выждала для верности ещё пару минут, а затем, убедившись, что в коридоре никого нет, скользнула в комнату следом за подозреваемой.