Ольга Куно - Шпионские страсти

Я также припомнила, для кого именно предназначалось кольцо, которое мы с Нарциссом столь вдохновенно пытались умыкнуть друг у друга. Уж не начал ли сам Ромеро потихоньку приколдовывать?

— Как я понимаю, пути отхода Уолфорд подготовил заранее и ареста сейчас не дожидается, — предположила я.

— Вероятнее всего, — подтвердил Эстли. — Тем не менее мы это проверим.

Одного движения его бровей оказалось достаточно, чтобы мужчина, разговаривавший с ним в момент моего пробуждения, коротко поклонившись, покинул помещение. Сейчас отправит солдат на поиски преступника. Вероятнее всего, тщетные.

— А Фернан Ромеро? — продолжила допытываться я. — Понимаю, его так просто не арестовать, но ведь обстоятельства позволяют хотя бы пригласить его для беседы?

— Позволяют, — бросил Эстли. — Беда заключается в том, что не далее как вчера герцог покинул пределы Ристонии. Видимо, он остался не слишком доволен приёмом, который оказали ему вы с её высочеством.

Большинство присутствующих не были осведомлены об упомянутом приёме, и лица находившихся в комнате людей выглядели озадаченными.

— Странно, — позволила себе вольность я. — Обычно гостям нравится, когда их встречают с фаршированной курицей.

— Возможно, он бы обрадовался, если бы вы удосужились эту курицу пожарить, а не подали её в сыром виде, — неожиданно поддержал шутку Эстли. С предельно серьёзным выражением лица.

— Хотелось бы услышать продолжение истории, — прервал наши рассуждения лекарь, имея в виду, конечно же, не печальную историю курицы, а рассказ о событиях двухчасовой давности.

— Действительно, — поддержал его Эстли, тут же позабыв про птицу.

И я возобновила рассказ.

— Я всегда говорил, что он идиот, — заметил Толедо, выдержав небольшую паузу после того, как я замолчала. — Правда, идиот удачливый.

— Кто? — несколько рассеянно отозвался Эстли, кажется, всё ещё прокручивавший в уме некоторые детали моего рассказа.

Меня интересовал тот же самый вопрос, так что я повернулась к лекарю в ожидании.

— Нарцисс, — будничным тоном откликнулся он. — По собственной воле кинуться на сонный шар? У него были все шансы не проснуться после такого развлечения.

— Нарцисс совершил героический поступок, — отрезал Эстли. — Он рисковал жизнью, защищая принцессу. Я намерен ходатайствовать перед его величеством о присуждении Нарциссу ордена Золотого Пламени.

Я мысленно присвистнула: орден Золотого Пламени — одна из высших наград в Ристонии, присуждаемая, как правило, за внушительные услуги, оказанные непосредственно монаршему семейству. Что ж, совершенно заслуженно. Правда, не думаю, чтобы Нарцисс испытывал особый пиетет в отношении орденов. Для человека нашего рода занятий это нехарактерно. Знаю по опыту: сама такие имею. Однако признание всё же приятно, к тому же ордена обычно сопровождаются дополнительной наградой в виде позвякивающих в кошеле монет.

— Да я и не спорю с тем, что он герой, — хмыкнул лекарь, вновь подходя ко мне и принимаясь нащупывать пульс. — Но идиот. Одно другому не мешает. Пожалуй, даже, наоборот, помогает.

Эстли лишь молча и не слишком эмоционально махнул рукой, принимаясь бегло просматривать бумагу, поднесённую очередным помощником. Впрочем, это не помешало ему посмотреть поверх документа на лекаря, который кивком дал понять, что с моим пульсом всё в порядке.

— Леди Корбетт, если вы чувствуете себя лучше, я думаю, вам имеет смысл перебраться в свои покои и как следует отдохнуть, — заметил Эстли, возвращая помощнику бумагу. — Полагаю, сегодня вам будет лучше остаться во дворце. — Он обменялся взглядом с Толедо, и тот согласно кивнул. — Завтра вы можете сами решить, как поступить дальше. Можете остаться во дворце или, если вам так будет комфортнее, возвратиться в дом, где остановились прежде. Единственное, о чём я бы хотел вас попросить, — это не покидать пока пределы Ристонии. Во-первых, состояние вашего здоровья не предполагает на данном этапе длительных путешествий. — Он вновь обратил взор на лекаря в поисках поддержки. — Во-вторых, нам ещё может понадобиться задать вам уточняющие вопросы. А в-третьих, в самое ближайшее время я отправлю срочное послание кардиналу и надеюсь на быстрый ответ. Возможно, он будет касаться и ваших дальнейших действий.

В целом это совпадало с моими планами. Я и сама собиралась дождаться от кардинала распоряжений касательно моих дальнейших передвижений, поскольку пока не имела конкретных указаний на этот счёт. Поэтому возражать не собиралась. Тем не менее я замешкалась, заставив приглашённую проводить меня горничную переминаться с ноги на ногу, дожидаясь на пороге.

— Лорд Эстли… — Я замолчала. Кто я, собственно, такая, чтобы просить разрешения навещать Нарцисса? Будь он в сознании, ещё куда ни шло, но так, когда с ним даже не поговорить, не поддержать, а можно лишь посидеть рядом? Жену бы пустили, невесту, мать, но со стороны коллеги из соседнего королевства такая просьба прозвучит, мягко говоря, подозрительно. — Могу я попросить, чтобы меня известили об изменении состояния господина Торвуда? — в последний момент изменила суть своего ходатайства я.

— Разумеется. — Эстли одарил меня внимательным взглядом чуть прищуренных глаз, но возражать и не подумал. — Я распоряжусь, чтобы вас держали в курсе.

Я сидела за столиком в «Ясноглазом павлине», одном из лучших заведений Ристонии, и пребывала в препаршивом настроении. День рождения, черти его поберите. Уже много лет я ненавидела этот день.

Никого из родных у меня давно не осталось. Друзей не так чтобы совсем уж не было, но зачастую в эту дату я, как и сейчас, оказывалась на задании в сотнях или тысячах миль от дома. А если нет, то на задании уж наверняка оказывались мои предполагаемые гости, служившие в основном в том же ведомстве, что и я. Казалось бы, да какая разница? День как день, просто проживай его как обычно. Если на службе, значит, работай, если свободна, книгу почитай или по лавкам вон пройдись. Так нет, это же праздник, чтоб его! Его же отмечать полагается! В итоге настроение в этот день у меня всякий раз было отвратительное, и я с нетерпением дожидалась его окончания, чтобы в полночь с огромным облегчением понять, что вот теперь я совершенно не обязана веселиться и могу со спокойной совестью жить как обычно ещё целый год.

Вот и сейчас я скорее со злости, чем по какой-либо другой причине, заявилась в лучшую ресторацию ристонийской столицы, заказала самые дорогие блюда (благо что денег моя служба приносила предостаточно, знать бы, куда их тратить с моим-то образом жизни!) и сидела, бесцельно ковыряясь вилкой в тарелке с экзотическими деликатесами. Вкуса я не чувствовала, а если и чувствовала, то не запоминала и уж точно не смогла бы впоследствии дать знакомым совет, что из заказанного стоит попробовать, а к чему лучше, напротив, даже не притрагиваться. Экзотика — она разная бывает, пусть даже и дорогая.