Ольга Куно - Шпионские страсти

С попытки похищения Леммы прошло немногим больше двух недель. Эстли выполнил своё обещание, поэтому я знала, что несколько дней назад Нарцисс благополучно проснулся и получил отпуск, дабы окончательно поправить здоровье у себя дома. Где находился этот дом и кто там, помимо самого Нарцисса, проживал, я, понятное дело, не имела ни малейшего представления и наводить справки не стала. Поправился — и хорошо.

Принцессу теперь охраняли ещё более тщательно, чем прежде, добавив к вооружённой охране мага. При этом повторная попытка похищения в ближайшее время представлялась весьма сомнительной. Ромеро и его приближённые покинули пределы Ристонии; кроме того, герцогу тоже было очевидно, что после его недавней неудачи охранять принцессу будут на совесть. В придачу и супруга Эстли возвратилась из поездки, и теперь Лемма была под её бдительным присмотром.

Так что в моих услугах больше не нуждались. Но и уехать из Ристонии я не могла, поскольку получила от кардинала короткое письмо, согласно которому мне следовало оставаться здесь, ожидая в скором времени дальнейших указаний. Указания пока не поступали, и я маялась чересчур продолжительным бездельем. Хорошего настроения всё это не прибавляло.

Дверь распахнулась, впуская новых посетителей. Это сопровождалось весёлым звоном подвешенного под потолком колокольчика, призванного уведомлять хозяина заведения или его подчинённых о том, что следует встречать гостей. Но и внимание посетителей такой перезвон привлекал, поэтому я подняла голову, всматриваясь в игру теней и света у входа.

В ресторацию вошла небольшая, но весёлая компания. Веселье отражалось на лицах, хотя вели себя новые посетители вполне чинно. Первой вошла женщина в летах, из тех, что внушают уважение идеальной, невзирая на возраст, ухоженностью и осанкой. Седые волосы были тщательно уложены, и ни одна прядка не выбивалась из причёски (что очень мило смотрелось бы у юной девушки, но для зрелой женщины считалось скорее признаком неаккуратности). Длинное закрытое платье, строгое по фасону, но праздничное по расцветке. Жемчужные серьги в ушах и такое же колье на шее. Последнее прикрывало, увы, характерные для данного возраста морщины.

По одеянию и манере поведения женщины я позволила себе сделать предположение, что она, хоть и не стеснена в средствах, не принадлежит к высшему сословию. Скорее к средней прослойке. То ли нетитулованная дворянка, то ли жена какого-нибудь весьма зажиточного, но всё же купца, приблизившегося к высшему свету настолько, насколько это реально для человека, не рождённого аристократом.

Следом за женщиной вошли две девушки. Навскидку я дала бы старшей из них года двадцать два — двадцать три, а младшей — примерно семнадцать. Хотя, конечно, это мало что значило: даже столь юные леди вполне могут выглядеть лет на пять старше или моложе своего возраста. Схожие черты лица выдавали в вошедших девушках сестёр, несмотря на разницу в цвете волос: младшая была блондинкой, а старшая — брюнеткой. К тому же, несмотря на то что обе были веселы, мне виделась разница темпераментов. Младшая казалась хохотушкой в силу своего характера, старшая же производила впечатление женщины более сдержанной, хоть и веселившейся в данный момент в силу некоего повода.

А вот увидев единственного в этой компании мужчину, который, как и положено, вошёл последним, сперва придержав дверь своим спутницам, я поперхнулась крошечным бутербродом, который как раз машинально отправила в рот. Ибо мужчиной этим оказался Нарцисс.

Все четверо прошли к столику и, устроившись, сразу же заказали шипучее вино, которое обыкновенно пьют по праздникам. Стало быть, я оказалась права: эти люди пришли сюда не просто поужинать, а отпраздновать какое-то событие. Впрочем, значительно сильнее меня занимал сейчас Нарцисс, который сидел ко мне боком и, поглощённый общением со своими спутницами, пока моё присутствие не заметил. Ну, или делал вид, что не заметил.

Как он здесь оказался? Первая мысль была — уж не следит ли за мной? Но эту версию я с ходу отмела. Паранойя, а точнее говоря, издержки профессии. Тогда, может быть, на задании? Или дело обстоит совершенно невинно, и он просто, как самый обычный человек, пришёл поужинать вместе со своей семьёй?

Чем дольше я рассматривала присутствующих, тем сильнее укреплялась во мнении, что справедлив именно последний вариант. Внешнее сходство не бросалось в глаза, но анализ черт лица наводил на мысль о родстве. В особенности — линия губ Нарцисса, взрослой женщины и младшей сестры, а также форма глаз Нарцисса и старшей.

Придя к этому выводу; я почувствовала, как где-то в глубине души огромной неповоротливой змеёй зашевелилась зависть. У меня, понимаете ли, день рождения — и я сижу тут одна! А у него, готова поспорить, никакого дня рождения нет (не может же быть такого совпадения!) — и он сидит тут, видите ли, в окружении близких родственников!

В действительности, конечно, дело было вовсе не в дне рождения. Просто, что греха таить, я испытывала порой чувство тягучей тоски при виде дружного семейства. Не всегда, конечно, зачастую я просто не задумывалась на эту тему, поглощённая другими заботами. А вот сегодня всё совпало — и дата, и вынужденное безделье, да и неожиданная встреча с Нарциссом, наверное, подлила масла в огонь.

Впрочем, чем дольше я наблюдала за семейным ужином (а взгляд раз за разом невольно возвращался к накрытому на четверых столику), тем меньше испытывала желание завидовать агенту. Потому что среди весёлого семейного праздника я видела совершенно не весёлого мужчину. Нет, он пил, ел, смеялся, временами даже шутил, но в его взгляде, устремлённом в сторону в то время, когда дамы были заняты беседой друг с другом, виделась тоска. Я всё больше убеждалась в том, что вижу человека, который чувствует себя чужим в кругу родных и близких. А это едва ли не хуже, чем моя собственная ситуация, когда родных и близких просто нет.

Такая картина была мне хорошо знакома. По опыту тех самых немногочисленных друзей, коллег по службе, которых мне доводилось видеть в семейном кругу. И о причинах я тоже знала хорошо. Наша профессия подразумевает высокий риск и строгую секретность. И то и другое приводит к тому, что раскрывать природу своих занятий, даже самым близким людям, строжайше запрещено. Нарушение данного запрета чревато серьёзными последствиями как в работе, так и в личной жизни. Ибо слишком удобно надавить на агента, получив сведения о его семье.

В итоге в общении с родственниками приходится постоянно выкручиваться, отмалчиваться и лгать. И уж конечно, поделиться своими проблемами, чувствами и переживаниями тоже оказывается невозможно — разве только в совсем абстрактной, иносказательной форме. И чувству близости такие обстоятельства не способствуют.