Кристина Белозерцева - Пестрая бабочка. Боги и не боги

— ВСТАНЬ. МНЕ НУЖНЫ НЕ ПОКЛОНЫ, А ДЕЛА И ВЕРНАЯ СЛУЖБА.

Октоп встал, все еще не в силах произнести ни слова.

— ЗАВТРА ПРИХОДИ, ВОЗЬМИ ТЕХ, КОМУ ДОВЕРЯТЬ МОЖНО. НУЖНО ТУТ ВСЕ ВОССТАНОВИТЬ.

— Слушаюсь! — голос тоже изменился. — Да постигнет всех Воздаяние по всем их делам, худым или добрым.

Он развернулся и прямой, будто проглотил палку, вышел наружу.

— ТЫ МНЕ ОПЯТЬ ОКАЗАЛА УСЛУГУ, — проговорил призрачный облик божества.

— И опять — случайно, — улыбнулась я.

— СЛУЧАЙНОСТЕЙ НЕ БЫВАЕТ. ХОЧЕШЬ ЧЕГО-НИБУДЬ ПОЖЕЛАТЬ?

Я пожала плечами.

— Да я ж тебе не за награды служу. Исключительно по личному убеждению, а сегодня и вообще…

— ЛАДНО, ТОГДА ПОМОГУ ТВОЕМУ ДРУГУ.

Вэль, привыкший куда больше к темным божествам, осторожно попятился, этот внезапный приступ щедрости его очень насторожил. Но его тоже окутало облачко и тут же пропало, не оставив следа.

— БОЛЬШЕ ОН НЕ БОИТСЯ ТЕПЛА. НО ВСЕ ТАК ЖЕ ПРИВЫЧЕН К ХОЛОДУ.

Вэль изумленно снял с шеи какой-то амулет, глаза его расширились. Он коротко по-военному поклонился. Я проделала то же самое.

— Благодарю тебя! Это было очень мудро и щедро.

— ЛАДНО. ИДИТЕ УЖЕ. ХОТЯ НЕТ. ПОДОЖДИ. СКАЖИ МНЕ, СМЕРТНАЯ, ПОЧЕМУ ТЫ ВЕЧНО ПРИХОДИШЬ К ШАГГОРАТУ С БУТЫЛКОЙ ВИНА, А КО МНЕ — С КАКИМИ-ТО ДЕЛАМИ?

Я вытаращилась на призрачную фигуру и только рот открывала, не зная, что ответить.

— ШУЧУ. ИДИ! — расхохоталось божество. — КРОКОДИЛ ПРАВ, ТЫ — ЗАБАВНАЯ, ЕСЛИ ТЕБЯ НЕМНОГО УДИВИТЬ.

На том мы и ушли.

Мы сидели на каком-то бревне и молчали. Вэль, все еще не веря, смотрел на собственные руки. Октоп занимался тем же самым. Я охреневала. Древние боги — это всегда полный трандец, никогда не угадаешь, что произойдет в следующий раз. Рядом на дереве сидела большая сова, она таращила на нас свои круглые желтые глаза так, будто тоже была от чего-то в шоке.

— Может, он — пьяный был? — спросила я вслух, сама не знаю у кого.

— Угу! — согласилась сова.

— А с чего ему еще с Шаггоратом соглашаться?

Собревенники посмотрели на меня с какой-то долей суеверного ужаса. Сова тоже. Потом сочла нашу компанию совсем неподобающей, взмахнула крыльями и улетела.

— Ладно, — пришел в себя альфар, — как бы нас не потеряли.

— А вы, правда — эльфы? — как-то вяло спросил опять Октоп.

— Правда, — вздохнула я, — хотя, лично я — не по своей воле.

— А так бывает?

— Видел, что щас произошло? — также вяло махнула я рукой. — Вот у меня — вся жизнь такая.

— О…

— Так чего ты хотел от нового барона?

— А… — кажется, это совершенно перестало его волновать. — Хотел посмотреть, что ему вдова устроит.

Я резко обернулась к нему.

— Какая еще вдова?!

— Да жена бывшего барона, Вепря.

На полной скорости мы с Вэлем кинулись назад.

Замок помаленьку начинал успокаиваться. Пьяные тела расползались по своим кроватям и дворовым лужам. Зал был почти пуст, только двое каких-то неизменно бородатых мужиков тискали какую-то хихикающую полную девицу. Все они были совершенно пьяны. Какой бардак… Даже на мой вкус. Все-таки в разврате просто обязана присутствовать некая роскошь и утонченность.

— Я к Эрику, — проговорила я, — Вэль, найди Дэвлина и Десятого. Расскажи им все, что сейчас было, ладно?

— Хорошо.

Какая-то женщина показала мне дорогу до хозяйских комнат. Всю дорогу я в глубине души опасалась, что неучтенная дамочка вполне могла пырнуть рыжего какой-нибудь вязальной спицей, только поэтому и влетела к нему, не постучавшись.

— Эрик! Ты не представляешь, что сейчас было… — и подавилась остатком фразы.

Собственно, меня просто прервали. Обнаженная женщина, судя по валяющемуся на полу платью — никак не служанка, лежащая поперек его постели громко застонала, вцепившись в его покрытую старыми шрамами и новыми царапинами спину ногтями. Я машинально отметила спутанную копну каштановых волос, обвивающий тонкое запястье золотой браслет, молочно-белую кожу, так контрастирующую с южным загаром Эрика…

«Ага. А вот и бывшая баронесса, — ухмыльнулся Шепот, — нашлась».

«Стыдобища, — пробурчал Лусус, — пошли уже отсюда».

«А как она его ногами обхватила, ты посмотри. Ух!»

«Шепот, твою мать!»

Иногда во мне могут сочетаться два странных по совместительству качества: жуткая стеснительность и откровенная наглость. Только этим можно объяснить тот факт, что я была малинового цвета, но совершенно не могла оторвать взгляда от ритмично перекатывающихся под его бронзовой кожей мускулов.

Эрик обернулся на меня чрез плечо, ловя взгляд и, кажется, даже не замедляя движений. Наглые зеленые глаза смеялись из под растрепанной челки, а зажившие губы разъехались в кривой, насмешливой ухмылочке. Ему нравилось, что я стою здесь и ловлю ртом воздух, как выброшенная на берег рыба, нравилось дразнить меня близостью с другой женщиной и то, что я не могу отлепить от него взгляд. Но это был уже абсолютный перебор. Я пожала плечами и без слов выскользнула наружу, прижавшись спиной к холодной каменной стене. Щеки пылали.

Вэль стоял в коридоре такой же пунцовый, как и я.

— Десятый… отдыхает.

— Ага, — кивнула я, усмехнувшись, — Эрик тоже. Боги с ними, все живы, баронесса нашлась, а новости подождут.

— А Дэвлин вроде как пошел в подвал, договорить с Уллисией.

— Ясно. Ладно, расскажем им все завтра.

— Крис… — альфар замялся. — А с тремя женщинами сразу — это у вас нормально?

— Бывает, — рассмеялась я, подивившись Десятому, — иди тоже, ложись спать. И Вэль, тебя там наверняка тоже ждут.

Он покраснел еще сильнее, если такое вообще возможно для обладателя фарфорово-белой кожи.

— Можешь, конечно, отказаться, но… короче, делай то, что тебе захочется. Не заморачивайся. Человеческие женщины совсем другие.

— Чем? — полюбопытствовал альфар.

— Попробуешь — узнаешь, — улыбнулась я, — спокойной ночи.

Я зашла к себе, упала на кровать и принялась хохотать, закрыв лицо руками. Крайние сутки оказались полнейшим безумием. Вепрь, Септим, баронство Тверр, драка Эрика, две пирушки, вселенный, новые загадки, Октоп, Да Ки Нэ и баронесса. Боги, баронесса! Но как я к ним влетела, а? А Эрик, блин. Зар-раза рыжая.

У меня в комнатах, к счастью, никого не было, и я быстро поняла, почему: из нее вела небольшая дверь из светлого дерева в соседнюю, еще пустую, а значит — принадлежащую Дэвлину. Похоже, слуги решили, что мы — любовники. Вот и ладушки, всем проблем меньше.

Я встала, скинула верхнюю одежду и обувь и обшарила комнату. Ага, а вот и мои вещи. Как на счет скатерти? А-а-атлична! Мы сейчас себе соорудим бутылочку «Кастельвании» и еще немного похихикаем над мужиками. И подождем…

Я оказалась права, Эрик явился побеседовать по душам через полчаса. Был он хмур, сильно нетрезв и в одной простыне на бедрах. Он с размаху плюхнулся на мою кровать, закинув руки за голову, и молча уставился мне в лицо.