Кристина Белозерцева - Пестрая бабочка. Боги и не боги

— Мы его дрессируем, — скромненько потупившись, пояснил авантюрист, бочком выталкивая химерика с покупками из темного маленького магазинчика, — почти читать научили.

В итоге мы остались вдвоем с демоном.

Дэвлин потягивал вино, сидя за угловым столиком веранды. «В любой забегаловке должно быть место для подозрительных типов» — как сказал, уходя, Эрик.

Вообще, людей на веранде набилось приличное количество. Большинство из них не снимали комнат, просто пришли полюбоваться чудесным видом на казнь с балкончика. Были какие-то мужчины в доспехах и при оружии, небольшой отряд городской стражи в уже знакомых нам грязно-синих плащах, занявший сразу два грубо сколоченных стола, несколько хорошо одетых по здешним меркам женщин. Это значит, что их длинные тяжелые платья окзались не залатанными и пестрели более яркими цветами, а на шеях красовались ожерелья из прозрачных камней. Головы они закрывали плетеными сеточками, удерживающими длинные тонкие платки. Роскошь!

Большинство присутствующих платили не за столы, а просто за места, так что разношерстная толпа вокруг гудела, запивая новые знакомства первыми кружками пива и сидра. Значит, скоро все это пространства наполнится еще и запахом перегара. Крыши не было, только деревянный настил пола, огороженный плохо оструганными перилами. Никаких скатертей, никаких вилок, вместо тарелок — деревянные доски или снова — большие ломти ржаного хлеба. Солнце давно скрылось за домами, так что рыжий неверный свет от масляных фонарей на столах превращал лица людей в оскаленные и гротескные карнавальные маски. Постепенно голоса становились все более возбужденными и нетерпеливыми. А уж что от них перло в эмпатическом плане!

Тем временем внизу на площади вокруг каменного возвышения с высокими деревянными столбами уже собиралась толпа. Близко не подходили — кольцо стражников не подпускало, так что с нашего насеста все будет прекрасно видно. Н-да. Развлеченьица тут. Нет бы театр построили, да пару борделей. А еще баню с бассейном.

— Тебе лучше уйти, — проговорил Дэвлин, которому трактирщик самолично принес пару найденных бутылок не слишком хорошего вина за какую-то совершенно фантастическую цену.

— Предлагаешь пойти погулять? — усмехнулась я, показывая рукой на толпу на площади.

— Ни в коем случае. Лучше поучись у Десятого уходу за оружием. Тоже полезно.

— Хотела спросить. А если ты… хмм… позаимствуешь немного у этого Всеединого, он нас не почувствует?

— Нет. Он получает веру. Мне нужно немного другое.

Мы помолчали, не глядя друг на друга.

— Вернись в комнату, — повторил маг.

— Не-а.

Он вздохнул, оторвав взгляд от толпы на площади. В полутьме глаза казались почти черными, и на сей раз в них не мерцали золотые искры.

— Я понимаю, что, наверное, пожалею об этом, но — почему?

— Я же знаю, кто ты, — пожала я плечами, катая в руке глиняную кружку, которую он наполнил темным сладким вином, на мой вкус слишком крепким, для того, чтоб получать от него удовольствие.

— И?

— И я не хочу закрывать глаза на неприятные стороны. Это все, — я показала на площадь, — теперь кусок и моей жизни.

— Снова твои странные представления об ответственности?

— Вроде того.

— Скажи мне, Крис, ты осознаешь, что там сейчас погибнут несколько человек? И они будут делать это громко и медленно.

— Мы, кажется, пришли сюда именно за этим, нет?

— Я — да. А ты делаешь глупость.

Было самое время поднять руки, останавливая спор.

— Я все равно останусь с тобой, а тебя не настолько волнует мое душевное равновесие, чтобы скрутить меня по рукам и ногам и тащить в комнату.

— Я могу просто заставить тебя это сделать, — негромко проговорил маг.

— Ты не станешь, — покачала я головой.

— Почему же?

— Если бы тебе хотелось контролировать меня через Печать, ты бы уже давно так и поступал. А ты не хочешь. К тому же в подобной мелочи.

— Очень часто я совершенно тебя не понимаю.

— Слушай, — нагнулась я над столом, чуть не опрокинув кружку, — я смотрела, что твои прихвостни творили с теми троими, кто хотел меня убить, помнишь? Я пыталась закрыть тебя от лучей в Форте, боги, да я пошла за тобой в гости к Одержимому Хаосом! Да меня от всего этого трясло! Но теперь мы вместе, у меня вон даже твоя Печать есть. Так что пока смогу, я буду рядом. Смирись.

Бровь Дэвлина поднялась на полсантиметра.

— Я удивлен.

— Чем это?

— Ты первое живое существо, которое говорит мне: «смирись».

Я вздохнула, поборов желание хлопнуть себя рукой по лбу.

— Ну, извини.

Он чуть прищурил глаза.

— Ты что, пытаешься так обо мне… заботиться?

— Ну, да! Реально помочь-то я никак не могу. Хоть так…

— И пока мы ехали, ты специально думала о чем-то…

— Плохом? Да. Специально.

Пару минут Дэвлин смотрел на меня так, будто впервые увидел: что это у него тут рядом такое завелось?

— А могу я узнать причину твоих переживаний?

«Ага, давай, попробуй объяснить ему концепцию ревности», — усмехнулся Шепот.

«Он сарказма-то не понимает, — вздохнул Лусус, — а ты говоришь…»

— Зачем?

— Крис. Временами ты сводишь меня с ума.

Мы снова замолчали, разглядывая друг друга.

— Ну, хорошо, — лицо Дэвлина снова стало ледяным, — уйдешь, как только поймешь, что напрасно сегодня ужинала.

— Ладно, — легко согласилась я.

Толпа загомонила, потом расступилась, и стражники вывели на центр площади трех женщин в изорванных платьях и с распущенными волосами. Их привязали к трем из четырех столбов и сноровисто обложили ноги хворостом и вязанками дров. Толстый мужик в черном балахоне принялся вопить что-то несусветное о ведьмах и мировом зле. Зло же сидело от него буквально в нескольких метрах, откинувшись на спинку деревянного стула, чуть прикрыв глаза, и потягивало вино. Наконец, оно глубоко вздохнуло и чуть улыбнулось.

— Что? — спросила я.

— Люди, — пожал плечами Дэвлин, — жестокость, предвкушение чужой боли и смерти. Не деликатес, но силы восстанавливает отлично.

— Знаешь, кажется те, кто преследовал меня, когда я познакомилась с Николасом, были в таких же балахонах. Как этот.

— Ну что ж, это кое-что объясняет.

— Но как они моги попасть на ту сторону? Мимо Врат?

— Ангел может переносить своих последователей особыми путями. Если они действительно верят.

— Значит, Эрик был прав изначально. Дарсульцы захотели выяснить, какого лешего отсюда полезли какие-то странные жрецы непонятно кого. И послали нас.

— Весьма похоже на то.

Я видела, как расслабляются его пальцы и постепенно исчезает бледность.

— Но тебе, правда — лучше?

— Правда.

— Хорошо, — кивнула я.

Но я кривила душой, все это было — очень плохо.