Владислав Русанов - Заложник удачи

Велина посуровела:

— А ты злой, пан рыцарь.

— Станешь тут с вами… — Годимир неопределенно махнул рукой.

— Хорошо. Начистоту так начистоту. Я тебя ни в чем не подозреваю. Такой рыцарь, как ты, на неблаговидный поступок не способен. Мы не берем случаи, когда беззащитного старца держаком от вил убивают.

— Ты это брось, — заметив заинтересованный взгляд Аделии, предостерег сыскаря словинец.

— Ладно. Не буду. Хороший ты человек, пан рыцарь. Честный, добрый, благородный. Только невезучий… — И она туда же. Годимир скривился, чуть в голос не высказал недовольство. — Мне настоящего лазутчика искать надо. Скажу как на исповеди: черные силы над Заречьем собираются. Скоро земля здешняя кровью умоется сполна. Если Заречье в разруху и войну погрузится, то там и до Поморья недалеко. А меня поморяне наняли. Задание я покамест не отработала. Значит, пути домой мне нет. Я подумала, что с тобой рядом я быстрее на злоумышленников выйду.

— Это отчего же? — буркнул Годимир, хотя ответ уже знал. Ярош уже как-то заявлял ему без обиняков — притягиваешь, мол, несчастья, пан рыцарь…

— А ты несчастья притягиваешь, пан рыцарь. — Велина глянула с вызовом. Ну, попробуй, возрази!

Годимир возражать не стал. Знал: бесполезно. Ни к чему лишние споры. Он лучше делом докажет, что они не правы. Ни она, ни Бирюк.

— Так ты теперь с нами, в Ошмяны? А как же Божидар? Он, поди, воришек не привечает?

— Да. В Ошмяны, — ответила Велина. — А что до Божидара, так я к нему в гости не напрашиваюсь. В замок вы пойдете, а я где-нибудь пересижу. Да ты не спеши отказываться! Я тебе пригожусь!

— Тоже мне, Серый Волк нашелся! — Годимир тряхнул чубом, дернул себя за ус. — От тебя ведь не отвяжешься, как ни отказывайся. Хорошо. Поехали в Ошмяны. Где твой конь?

Сыскарь развела руками. Значит, пешая. Похоже, лошади — единственное, в чем Велина давала слабину. Интересно, это все сыскари такие или ее собственная блажь? Рыцарь вначале хотел спросить, а потом раздумал. Еще будет время в дороге поговорить. Он махнул рукой и, подхватив пучок чистотела, принялся разминать траву в ладонях. Хоть и настоящий сыскарь теперь в попутчиках, а коня нелеченым бросать никак нельзя.

Верст за пятнадцать до Ошмян они перестали таиться.

А от кого, леший побери, прятаться? И кому?

Годимир гордо расправил плечи, обтянутые темно-серой кольчугой, подобрал повод игреневого так, что тот пошел «кренделем» — согнул шею, подобрал задние ноги под круп, заиграл, как надраенный скойц. Рукоять меча на левом боку рыцаря гордо торчала вперед, словно рог дивного зверя единорога, описанного Абилом ибн Мошшей Гар-Рашаном в «Естественной истории с иллюстрациями и подробными пояснениями к оным».

Аделия сдвинула на ухо беретку с эгретом, расстегнула ворот дублета. Управляться с буланым так же, как Годимир с игреневым, у нее не получалось, но недостаток мастерства с успехом возмещался красотой и всадницы, и коня. Королевна восседала в мужском седле слегка подбоченясь, а жеребец так и норовил пойти боком.

К слову сказать, кони за время совместной дороги пообтерлись и привыкли друг к другу. Уже не пытались вцепиться зубами в холку соседа, а размеренно шагали, отмахиваясь хвостами от надоедливых слепней, мокрецов и мелкой, но противной мошкары, именуемой на родине Годимира тростицами. Эти, последние, вообще сволочи, каких поискать. Так и норовят коням под кожу — все больше на шее — запустить мелких, белых червячков, которые, видно, зудят нестерпимо, заставляют животных волноваться, дергаться. Кони плохо едят, быстро устают, а когда осенью червячки выбираются, на коже лошадей остаются кровоточащие ранки.

Чтобы помочь животным, всадники то и дело взмахивали руками, отгоняя наиболее приставучих комашек.

Девушку-сыскаря кровососы заботили куда меньше. Ну, изредка вскользь хлопала себя по щеке… Да и то так редко, что обзавидуешься. А ведь и правда, с чего бы слепням на человека нападать, когда рядом два коня идут?

Велина без труда вышагивала наравне с лошадьми. И усталости не выказывала. Длинный посох она несла на правом плече, а скромную котомку — перебросила через левое. Больше никакими вещами сыскарь себя не отягощала.

Прохладцы вчерашних утренних разговоров, в начале которых женщины держались весьма настороженно по отношению друг к дружке, как не бывало. Они весело болтали, хихикали. Велина рассказала королевне, как вынужденно играла ее роль перед тремя олухами. Годимир вначале хотел возмутиться, а потом передумал. Ну и пусть смеются! Тем более что сыскарь довольно живописно обрисовала приключение в избушке старичков-отравителей. Сам рыцарь выглядел в нем достойно и даже привлекательно. В отличие от обсмеянного Олешека. Рассказывая, как он полз на заднице, пятясь от навьи, Велина не пожалела красок. Впрочем и честно призналась, что сама струхнула, увидев зеленокожую красотку.

— А я думал, ты играла, когда пятилась от нее, — заметил словинец.

— Я играла? Вот уж нет! — воскликнула сыскарь. — Это в Гнилушках я играла, а там не до того было… А с чего это ты взял, пан рыцарь?

— Ну, видел я, как ты людоедов охаживала…

— Там и людоеды были? — ойкнула Аделия.

— Были. Только малость попозже, — ответила Велина, а Годимир многозначительно кивнул.

— Вот это да! — восхитилась королевна. — И этот, как его… Ну, враг Сыдора…

— Ярош?

— Ага! Ярош. Он тоже с вами вместе сражался?

— А как же! — поправила локон, выбившийся из косы, Велина. — Он из лука бил. И очень даже неплохо. Не всякий стрелу отобьет…

— Отобьет? — удивилась Аделия.

А Годимир чуть не полез пятерней в затылок. Да где же это слыхано — стрелы в полете отбивать? Даже в сказках и легендах об этом не говорят! Нет. Решительно невозможно. Ни одному человеку не по силам так управляться с мечом. Может, кочевники — черные клобуки — их кривые сабли гораздо легче рыцарских мечей? Да нет же! Нет, не получится!

— А что тут такого? — подняла бровь Велина и едва не расхохоталась. — Ах, да! Вы же не учились в нашей Школе. И о сыскарях слыхали мало…

— Почему мало? Я… — попыталась возразить Аделия.

— А что ты знаешь? Досужие домыслы? Сказки и сплетни?

— Ну… — Королевна пожала плечами, а потом вдруг кивнула. — Верно. Мало мы еще знаем о сыскарях. Ты лучше расскажи: правда дракон ожил? Это же…

— Да. Чародейство. Навья сама по себе нашим разумом постигнута быть не может. Нежить. Предположительно, когда-то была живой женщиной, но… То ли душу продала за бессмертие, то ли просто грешила так, что не смогла войти в Королевство Господнее.

— Ты-то откуда знаешь? — удивился Годимир. Он не ожидал таких глубоких познаний в области монстрологии от сыскаря — человека, по его мнению, занимающегося исключительно распутыванием преступлений, совершенных людьми.