Алиса Пожидаева - Черная Вишня

— Прямо тут?

— Да, я не хочу, чтобы выглядело, будто в гости набиваюсь.

— А я хочу в тепло и поужинать. — Я нажала кнопку.

Пусть это выглядит как приглашение «на чашечку кофе», пусть мы не можем начать нормальный разговор, но обсуждать это посреди зимнего леса я была решительно не готова.

Портал расплылся в новом месте, между двух кустов.

— Каждый раз на новой точке открывается, — пожаловалась я, приглашающе кивнула и шагнула в темное марево.

Сразу отшатнулась в сторону и обернулась. Несколько секунд ничего не происходило, так что во мне успело пробудиться беспокойство. А ну как этот упрямый тип решит остаться там. С моим ужином!

Но беспокойство мое было беспричинным. Едва он появился, контур портала схлопнулся.

— Это потому что лесной источник Вилена — мерцающий, а то не стоял бы бесхозным даже в таком неудобном месте.

— А ты откуда знаешь?

— Тебе не понравится ответ, — хмыкнул Шер и ушел в сторону кухни.

Когда я заглянула в царство еды, там уже висел Вейшар и подсказывал, что где искать, все-таки я основательно обжилась за последнее время. Поздоровалась, открестилась от назревающих вопросов духа и пошла переодеваться.

Капельки влаги серебрились на коже в полумраке купальни. Решительно обтерлась перед зеркалом после короткого ополаскивания и собиралась надеть домашнее платье, когда тихонько прошуршала дверь, потянуло сквозняком по босым ногам.

— Я начал забывать, какая ты красивая, — прозвучало за спиной.

— А еще стучаться, — огрызнулась я, глянула коротко и опасливо через плечо.

Шер стоял в дверном проеме и вцепился в потемневшее дерево откосов, так, словно это было последнее, что удерживает его на месте. Отвернулась, стараясь не показывать, что меня охватило волнение. Платье путалось, руки дрожали, но, когда я все же справилась с одеждой, шеи коснулись такие знакомые пальцы и… застегнули пуговицу.

Сказать ничего не успела, стояла, не поднимая отяжелевших разом век. Мужские руки огладили спину, спустились до талии и по бедрам вниз. Приласкали щиколотки.

— Обопрись, — прошептал Шер, потянул на себя, вынуждая почти сесть на свое плечо.

Приподнял подол и уверенно натянул мне на ножку меховой домашний сапожок. А следом и второй. От изумления я не нашлась что и сказать, развернулась уже в его объятиях и тихонько пискнула, когда меня подхватили на руки.

— Поставь красоту на место!

Наглый брюнет проделал знакомый уже трюк со сползанием меня с рук, ход разгадала, но, когда он легонько подбросил меня, — машинально вцепилась в шею:

— Что творишь?!

— То, что нужно было сделать уже давно. — Он как раз толкнул плечом дверь.

И понес дальше. Прямо… на кухню. Меня аккуратно водрузили на единственный стул, в тарелке уже источала аромат порция тушенного с картофелем мяса. Глиняная кружка рядом оказалась наполнена молоком.

На столе белела проекция скатерти. Также приметила пятирожковый подсвечник и скромный букетик цветов. Недоуменно потыкала пальцем в последний. Палец провалился, проекция замерцала, но тут же стабилизировалась.

— Приятного аппетита, — с самым невозмутимым видом пожелал его светлость, устраиваясь на чурбаке напротив. И приступил к трапезе.

Я некоторое время недоуменно взирала на Шера, на свою тарелку, на убранство стола. Потом все-таки вооружилась вилкой. Дальше тишину кухни нарушал только стук приборов. Под столом чем-то увлеченно лакомился Протон, поначалу доносилось урчание, но потом и оно стихло. Когда я заглянула вниз, рыжий котик спал.

— Стоит признать, ты меня удивил. — Я сыто откинулась на спинку стула.

Шеру откидываться было не на что, он закончил первым и потому просто сидел за столом, уложив подбородок на сцепленные пальцы, и пристально, едва ли не с умилением, следил, как я доедаю.

— Дело в том, что, пока ты голодная, разговаривать с тобой решительно бесполезно.

— Что?

— Характер портится, — кивнул Шер. — Невообразимо. Я о том периодически забываю, за что и поплатился.

Я вспомнила свой прилюдный срыв, а также более ранние скандалы и вынуждена была признать правоту его светлости. После сытного обеда со мной куда приятнее общаться. Только вот одно дело — признать, другое — признаться в этом. Пока я решала, не обидеться ли, лежащей на столе ладони коснулись пальцы сидящего напротив мужчины. Я подняла глаза, чтобы встретиться с внимательным изучающим взглядом. Ответила таким же. Некоторое время мы просто смотрели друг на друга. Я в который раз любовалась лицом человека, ставшего для меня таким важным. От его прикосновений по телу разливалось приятное тепло.

— Сейчас ты посидишь вот так, а потом спохватишься, что бежать пора, — обронила, не отводя взгляда.

— Мой коварный план провалился, — сокрушенно вздохнул Шер, но глаза смеялись. — Просто не знаю, с чего начать.

— С начала, — привычно ляпнула я и уточнила: — Ощущение, что ты вообще с любовницами своими вне постели не общался.

— Общался, но самое трудное, как правило, было сообщить с некоторой долей деликатности, почему мы не можем больше встречаться и что жениться я не собираюсь.

— Да ты, оказывается, негодяй!

— Мне об этом говорили. Неоднократно. Никого я ни к чему не принуждал, да и обещаний не давал. А провокаций обычно удавалось избежать.

— У тебя под рукой всегда имелась фиктивная невеста? — Я попыталась выдернуть руку, но Шердан удержал, еще и поглаживать начал большим пальцем.

— Вероника, ты же знакома с шаисой. Так получилось, что планка в выборе спутницы жизни у меня задрана очень высоко. И, может, уже перестанем обсуждать мое прошлое?

Разбежался! Впервые удалось вот так на откровенность вывести, не упускать же шанс. Только этот прагматичный подход меня расстроил.

— В том-то и дело, ты умом выбираешь. Да неужели тебе даже в юности влюбляться не приходилось?

— Что ты имеешь в виду под влюбленностью?

Признаться, от вопроса я зависла:

— Ох… ну это когда нравится какая-то девушка, когда хочется улыбаться при одной лишь мысли о ней, быть рядом, радовать всевозможными способами, делать всякие глупости…

— Достаточно, я понял. В общем, вести себя как идиот.

— Шер! — Я снова попыталась выдернуть руку.

— Нет, Ника, раньше такие желания меня не посещали.

— А сейчас? — Как-то даже дышать стало трудно, и пусть голос был ровным, но пальцы дрожали.

— Сегодня, — Шердан подался вперед, перехватывая меня за запястье, — я едва не сделал глупость трижды. Когда наконец попал в «Два тракта» и увидел, как ты танцуешь, чуть не сорвался. Когда он тебя убивал — все-таки потерял контроль.

Я вспомнила, как что-то полыхнуло в зале. Вот, значит, оно как было.

— А третий? — Почему-то мне стало страшно.