Катерина Снежинская - Пилюли для феи

— Ничего я не чувствую, кроме печного дыма, — призналась Каро, очень стараясь на Рона не смотреть. — Да и откуда в Элизии свежий снег? Его и в начале зимы днём с огнём не найдёшь.

— Нет в тебе романтики, госпожа Курой, — разочаровался сыщик, поднимая воротник куртки. И тоже почему-то глядя в сторону. — Неужели фат не научил? А сам из себя вроде романтичный-романтичный. Прям, принц.

Приподнятое настроение мигом испарилось. Но и привычная досада почему-то не вернулась. Так, эдакая лёгкая грустинка с, в общем-то, сладковатым послевкусием. Но возмущаться ни малейшего желания не было.

— Рон, давай мы просто не станем это обсуждать, а? — негромко попросила тега. — Ну, зачем друг другу нервы трепать?

Мастерс искоса глянул на неё своим новоприобретённым задумчивым-задумчивым, неправильно-серьёзным взглядам. И накрыл руку теурга, лежащую у него на сгибе локтя, ладонью. Даже пальцы пожал легонько. Но опять-таки совсем не романтично, а, скорее, соглашательски.

— Ты права. Ну так как? Пешком или попробуем кеб найти?

Решили идти. Благо до дома Каро от приюта и вправду всего-ничего. Да и вечер хорош: фонари горели мягко приглушённо. Грязь под ногами не чавкала. Народу совсем нет, только иногда поцокает копытами лошадь, да и то далеко. Морозная туманная дымка стелилась по земле, прикрывая уличное убожество. Зато изморозь на стенах домов вспыхивала искорками, словно ёлочная канитель.

Молчали. Тем для разговора не нашлось, да они и не искали. И так хорошо. Оказывается, молчать с кем-то рядом, прислушиваясь к эху собственных шагов, тоже приятно. А чувствовать рядом большого, тёплого, надёжного, по прежнему греющего руку своей почти жаркой, не смотря на отсутствие перчатки, ладонью ещё приятнее. Ну и пусть в этом тоже и на грош романтики не наберётся. Зато так проще и спокойнее.

Правда, когда детективы к дому Курой подошли, мечтательная созерцательность моментально сдулась. А появилась огромная, никак не меньше тролля, неловкость. Каро остановилась возле подъездной двери, аккуратно, будто повредить боясь, вытащила из-под локтя оборотня руку. Зачем-то пальто одёрнула, как шинель перед парадом.

А что делать? На чашку чая звать? Помахать ручкой? Поцелуй воздушный послать? Раньше-то они просто заходили, без всяких обсуждений. Но то раньше.

И Мастерс ей помогать не собирался. Снова стоял, вперившись в стену дома, как истукан.

— Спасибо, что проводил, — промямлила тега. — А то я бы…

Угу, точно! И что без него сделать не смогла? Дойти? Найти дорогу? Отбиться от толп разбойников?

Рон, ни слова не говоря, кивнул.

— Да, в общем, ещё раз большое тебе спасибо, — чувствуя себя полной дурой, повторила Курой. И пояснила: — Спасибо за то, что… проводил.

Оборотень, чтоб ему у Седьмого хорошо стало, опять кивнул.

— Э-эм, в общем, до завтра, да?

О чудо! Мастерс… кивнул.

— Пока, увидимся в конторе, — изнемогая, протарахтела Каро.

И нырнула за дверь с такой поспешностью, словно за ней-таки гнались те самые толпы разбойников. Но ведь не гнались же. К сожалению.

По-настоящему тяжёлое утро бывает разным. Например, оно может начаться с приезда любимой тёщи или появления ещё более любимого налогового инспектора. Пробуждение от роты барабанщиков, решивших промаршировать прямо под окнами, тоже комфортным не назовёшь. Да и просто проснуться от того, что на голову кот прыгнул, не слишком приятно. Но самое кошмар — утро, когда в голове колотится всего одна, зато назойливая, а, главное, крайне актуальная мысль: «Что было вчера?».

Кстати, чаще всего колотится она на пару с дикой головной болью и желудком, решившим на белый свет посмотреть.

Не сказать, что такие пробуждения господину Россу были совсем уж чужды. Всякое в жизни случалось. Но подобных ощущений ему не доводилось испытывать уже лет так… много. Алкогольные приключения Алекс оставил в далёкой молодости, и возвращаться к ним в ближайшее время не собирался.

Вот только как-то само получилось.

— Ну вот, — голос Гиккори буравчиков впивался в воспалённый мозг. И от этого под черепом что-то лопалось, как будто туда пузырей напихали. Наполненных водой из сточной канавы пополам с конским навозом. — Решили мы, что надо территорию зачистить. Ты что-то там колданул, и всё здание факелом вспыхнуло. Пф! — и, считай, одни угли остались.

Вот ведь странность: вечером оборотень на ногах едва держался, отбивался аки лев от устроивших заговор косяков и мебели. Но сегодня провалами в памяти не страдал и выглядел довольно свежим. Брился, перед осколком зеркала, только иногда морщась, будто и у него в голове постреливало. Ну, рука у полицейского слегка дрожала. Оттого левая — уже побритая — щека украсилась царапинами, словно следователь пытался к кошке с неприличными предложениями пристать.

— А сторож? — утомлённо поинтересовался Алекс, измождённо растёкшийся по стулу.

Мокрая тряпка на лбу управляющего то и дело норовила съехать, поэтому альву приходилось её рукой придерживать. Оттого Росс напоминал трагического героя, страдающего от сердечных мук. Хотя как раз сердце, кажется, было единственным органом, решившим работать без перебоев.

— Честно говоря, про сторожа-то я и забыл, — покаялся инспектор, оттягивая сизоватую щеку — качество бритья проверял. — Но ты вспомнил. Вытащили мы его. И даже компот спасли.

— Какой компот?

Росс выглянул из-под полотенца — только одним глазом. Смотреть на Гиккори двумя никаких сил не хватало.

— Вишнёвый, — пояснил полицейский. — В общем, старикана мы там неподалёку в переулке усадили. Вместе с бутылкой. А сами сюда, в Управление убрались. Ты опять в окошко влетел, благо оно у меня только прикрыто. Ну а я так, ножками. Прихожу, смотрю — ты на полу валяешься, будто по башке получил, — собственно, у Росса складывалось точно такое же ощущение. Но упоминать об этом было лишним. — Я теряться не стал и влил в тебя полбутылки малиновой настойки.

— Зачем?! — простонал альв.

— Да просто видел уже такое же. Там, конечно, не лорд был — полукровка какой-то. Но вот точно как ты вырубился, когда энергию до донышка вычерпал. Медик тогда и сказал, мол, сладкого ему дать надо. А у меня из сладкого только эта настойка. Прости, варенья с джемами не держим.

— Зато имеешь в наличие неиссякаемые запасы дрянного алкоголя, — огрызнулся Росс.

— Ну, почему же неиссякаемы? — удивился инспектор, разглядывая бритву. — Вот, иссякли. Почти.

— Ладно, — Алекс попытался встать, но сумел только вытянутые ноги под стул сгрести. Тело пока отказывалось принимать вертикальное положение. — Всё это, конечно, хорошо. Но мне пора.