Катерина Снежинская - Пилюли для феи

Каро молчала. Как реагировать на такие признания она понятия не имела. Что говорить, когда рассказывают о сокровенном, тайном, стыдном? Наверное, оборотень ответа ждал. Только вот какого? Сочувствия? Уверения, что никто ни в чем не виноват? В этом теург сомневалась.

— Ты бы, наверное, на месте той жены скорее мужу глотку перерезала, да? — Мастер снова глянул на Курой, усмехнувшись.

Тега лишь плечами пожала. Ну, уж башку в петлю совать, а, тем более, детей резать, точно бы не стала. Но, собственно, она в такой ситуации и не оказалась бы. Затем жить с тем, кто на тебе удары отрабатывает?

— У тебя ноги не болят? — неожиданно сменил тему Рон.

— Нет, — помотала головой Каро. — А должны?

— Не должны. А вот у меня суставы ноют, — оборотень встал, размял шею, покрутил руками. — К перемене погоды — верный признак. Как бы ливень не начался. Или похолодать может. Только вот дилемма: что ты делать будешь, если я вниз сковырнусь, а? Совсем ведь хорошо станет.

— Ты о чём?

Мастерс мотнул головой. Деловито снял сапоги, затолкал в них носки, оставшись босым. Теург невольно поёжилась — ей даже от мысли встать на землю голыми пятками холодно стало. А Рон ещё и куртку стянул, подошёл к девушке. Присел на корточки, накинул кожанку поверх её пальто.

— Не обижайся на мои шуточки, — оборотень придержал полы полу куртки, будто кутая тегу. — И на… за выходки тоже не обижайся. Думал, отпустит. Сначала-то что? Миленькая глупенькая самоуверенная девочка, на каждом шагу спотыкающаяся. И как такую в постель не затащить? А потом… Стерва ты, Каро. Не полноценная, но хорошая такая заготовка. Я от таких женщин стараюсь в стороне держаться, понимаешь?

Мастерс легонько тряхнул тегу.

— Понимаю. Ты хочешь, чтобы я тебе в рот смотрела и бегала хвостом. Тогда ты и дальше мог бы свою придуманную вину лелеять. Заведи ребёнка, Рон. Серьёзно говорю.

— Заведу. Вот как только мы отсюда выберемся, сразу же этим вопросом и займусь. Может, поможешь его решить? — он усмехнулся своей фирменной мастеровской улыбочкой.

— Если только советом! — огрызнулась Курой.

Теге этот разговор не нравился категорически. И ещё меньше нравилось настроение оборотня. Серьёзный Рон пугал гораздо больше, чем бешеный.

Мастерс отпустил, наконец, куртку, встал. Вытащил из ножен дольно широкий клинок, длинной примерно в ладонь теурга. Расстегнул кобуру и ремень, бросив их рядом с Курой. Снял с голени ещё одну «сбрую», достав нож поменьше. И с явным сожалением осмотрел оба клинка.

— Угроблю оба, — пробормотал. — Ладно, главное, чтобы не сломались до срока.

— Ты что задумал? — паники в голосе Каро было больше, чем ей бы самой хотелось.

— Ты когда-нибудь видела котопаука? — ухмыльнулся сыщик. — Сейчас увидишь.

— Ты что, собираешься туда лезть?! — теург ткнула пальцем в клочок неба вверху.

— У тебя есть идея получше?

Каро задрала голову. Метров тридцать — не меньше. Если сорвётся…

Тега медленно встала, придерживаясь рукой за стену — ноги затекли. Головой помотала, снова на небо глянула. Только мысли никуда деваться не собирались. И ужас тоже. Страх буквально душил, заставляя сердце барабанить, как в падучей. И боялась она не того, что Рон погибнуть может. А что она останется здесь наедине с его трупом. Или, не дай Семеро, с живым, но искалеченным.

Ещё и стыд за такое душил ничуть не хуже страха.

— Не смей!.. — только и смогла выдавить тега, вцепившись в руку Мастерса, не замечая, что раздирает его кожу ногтями до крови.

— Каро, поверь, ещё одну ночь ты можешь и не пережить. Я-то ничего, выдержу, а вот ты… Уж лучше сразу застрелиться. Благо, есть из чего. Отсюда я до Алекса не дозовусь — земля, камень, железо. А как только наверх выберусь, так сразу.

Он переложил ножи в правую руку, за которую тега цеплялась, осторожно разогнул её пальцы, сжав их в ладони, и поцеловал Курой в лоб. Теург запрокинула голову, пытаясь заглянуть в глаза оборотня. От страха у неё буквально — вовсе не фигурально — язык отнялся. А смотрел на неё Мастерс странно. И грустно, и будто снова извиняясь. Было там и ещё что-то.

И тут тега просто кожей почувствовала, что все будет плохо. Очень-очень плохо: Рон погибнет, а она останется одна. «Удержать! Не пускать!» — молотком в виски билось.

Мастерс наклонился и поцеловал Каро — просто и естественно, обыденно как-то. А потом ничего обыденного не стало. О таком Курой слышала — от девочек в приюте, в романах читала — было дело. Но… Она даже самого поцелуя-то не ощущала. Падала куда-то и каменный мешок кружился. Мир просто стал Мастерсом: он пах оборотнем, чувствовался Роном, из всех звуков осталось только гулкое буханье его сердца.

В один миг все кончилось. Тега оторопело таращилась в жёлтые с заметной зеленью глаза с узким вертикальным зрачком. Сыщик выпрямился, отступая назад. Его широченная грудь поднялась — то ли вздохнул, то ли дыхание перевёл.

— Теперь у меня есть ещё один стимул, — усмехнулся оборотень и подмигнул, гад!

Желание треснуть чем-нибудь по белобрысой башке мелькнуло где-то на задворках сознания — и пропало. Каро сухо сглотнула, пялясь на напарника, как кукла. А Мастерс отошёл к стене, больше не обращая на теурга ни малейшего внимания. Потянулся, встав на цыпочки. Всадил между камней нож, выковыряв раствор. Подтянулся, опёршись пальцами ног в стену. Вытянул свободную руку вверх, втыкая второй нож. Снова подтянулся, осторожно, раскачивая, высвободил первый клинок. И дальше, вверх…

Курой, прикусив собственную руку, чтобы не завыть от страха, смотрела, как ходят вздувшиеся мышцы на его спине. Это продолжалось долго, слишком долго.

Наверное, лучшего наказание Седьмой придумать не сможет. И после смерти, в Подземье, Каро будет вечно смотреть, как Рон ползёт по стене. Будет слышать его хриплое, срывающееся, с натужными всхлипами дыхание, эхом отдающееся в колодце, бьющее по ушам. Видеть, как соскальзывают его пальцы с рукояти клинка и Мастерс падает, падает вниз… Но удерживается на левой руке, бессильно повиснув. А потом дикое усилие подтягивающегося тела, в попытках дотянуться до верхнего ножа.

Сначала тега стояла, запрокинув голову, боясь даже глаза отвести. Да что там! Она и моргнуть-то боялась. Но шею заломило так, что слёзы потекли. И теург села, опёршись затылком в стену. А потом просто легла на землю, не чувствуя холода. Внутри неё всё равно холоднее было.

Когда Мастерс перевалился через край колодца, Каро показалось что это сон, морок. Такого просто не может быть — это у теурга начался-таки бред. Но Курой все же окликнула. Рон не отзывался долго. Так долго, что тега вскочила, зовя его, вцепившись ногтями в кирпичи стены. Наконец сверху показалась голова — светлые волосы трепал ветер. Оборотень что-то крикнул, но Курой не расслышала ни слова. Да, в принципе, это было уж и не важно.