Катерина Снежинская - Самый лучший демон. Благословлённые Тьмой, проклятые Светом

Гостей семейство Нашкас встречало с поистине императорским размахом. Эта комната была больше, чем у самой лекарки. Хотя и в её собственной спальне можно запросто парады устраивать. Кровать вовсе уж невообразимых размеров возвышалась на подиуме в три мраморных ступеньки. Магические светильники не разгоняли, а только подсвечивали темноту снизу, от пола. А посередине залы нежно журчал фонтанчик. Впрочем, они их тут по всему дому понатыкали. Только благодаря постоянно льющейся воде жара с улицы в комнаты и не пробиралась.

Ведунья крадучись, на цыпочках, подошла к бассейну, снова подавилась смешком и встала в позу: скрещённые в запястьях руки над головой, спина выгнута, грудь вперёд, левая нога, опирающаяся на пальцы, выставлена перед собой. Покрывала скользнули по бедру, открывая его до самого паха. Мозги в бутылке заволновались, считая задуманное не самой удачной идеей. Но лекарка только цыкнула на них, мысленно загнав пробку поглубже — чтобы всякие особо умные не мешались — и тряхнула кистями, позволяя колокольчикам звякнуть.

Демон отреагировал мгновенно. Дан даже не сел, а сразу вскочил на четвереньки, сжимая в руке кинжал, больше смахивающий на средних размеров меч. Глядя на напряжённые мышцы обнажённого хаш-эда, его пульсирующие красным глазам под путаницей растрёпанной шевелюры, мозги немедленно утихли и притаились в своей стеклянной таре.

«Давай, девочка, жги!» — присвистнул здравый смысл, усаживаясь поудобнее.

— Арха? — неуверенно спросил Дан, пятерней пытаясь убрать спутанные волосы с лица.

Ведунья только загадочно улыбнулась в ответ. С большим трудом стараясь не хихикать — смешки задуманное могли только испортить. Впрочем, видеть её ужимок демон не мог. Открытыми у девушки остались только глаза — всё остальное пряталось под покрывалами. Да и по глазам её сложно было опознать. Она и сама не подозревала насколько эффективно краска для ресниц и век превращает ничем не примечательные органы зрения в настоящие очи.

— Э… — смутился Дан, пытаясь вытянуть из-под себя покрывало. — Я тебя не ждал и…

«Ты не ждал, а мы припёрлись!» — улюлюкнул внутренний голос на шаевский манер.

В общем-то, Арха тоже ждать ничего не собиралась. И уж точно она не хотела дожидаться, пока рогатый умудриться прикрыться. Его нагота ей по душе пришлась. Точнее, не по душе, а несколько другим частям тела. Но понравилась.

Лекарка медленно и плавно пошла по кругу, отщёлкивая ритм кастаньетами, зажатыми в пальцах. Бубенчики на браслетах позвякивали в такт. Двигаться так, как ведунью Арруша научила, получилось не сразу. Всё-таки не предназначены женские бедра для выписывания восьмёрок в воздухе. Да и на демона Арха засмотрелась совсем некстати. Но если девушка чего-то захочет, то она этого добьётся.

Дан, нервно откашлявшись, сел на постель, недоуменно глянул на кинжал в собственном кулаке и опять уставился на ведунью, даже не догадавшись оружие убрать.

— А, собственно, ты что…

Вероятно, рогатый хотел поинтересоваться, что это она такое делает, да последним словом подавился. Потому что как раз в этот момент лекарка расстегнула застёжку и первое — самое верхнее покрывало — спланировав как бабочка, бесшумно опустилось на пол, оставив плечи ведуньи голыми.

Всего покрывал осталось шесть, если считать коротенькую вуаль, закрывающую лицо от глаз до подбородка: на голове, на груди и два от талии до пола. И — да, ткань была почти прозрачной. Почти, но не совсем. И ещё на бёдрах лежала золотая цепочка с такими… заманчиво-указующими висюльками.

В общем, пока Арха извивалась, как змея, глаза демона становились всё больше и больше. Пару раз он руку поднимал, видимо, хотел её в шевелюру запустить, да забывал.

— Котёнок, а может… не надо? — протянул он тихо и как-то очень жалобно, когда покрывало слетело с головы ведуньи.

«Нет, милый, надо!» — ехидно сообщил здравый смысл.

А сама лекарка снова едва не захихикала, глядя на абсолютно обалдевшую физиономию демона. И чуть не грохнулась, томно изгибаясь назад. Пришлось незапланированно рано отстёгивать покрывало с груди. Ведь спектакль обязан продолжаться до победного финала и зритель не должен заметить промахов актёров.

Дан ничего и не заметил, только сглотнул так громко, что ведунья услышала это даже за сухим клацаньем кастаньет и перезвоном бубенчиков. Впрочем, ей самой глоталось с трудом — горло вдруг не то перехватило, не то жаром опалило. Да и дыхание начало сбиваться некстати. А ритм стоило ускорять по нарастающей. Собственно, он и сам собой ускорялся.

— Остановись, пожалуйста, — от просящего тона и следа не осталось. Обычно так рогатый рычал, когда в бешенстве изволил пребывать. Вот только некоторые подробности ничем не прикрытой демонической анатомии непрозрачно намекали, что дело не в злости. — Тут нельзя и…

Ответом ему стало покрывало, соскользнувшее с бедра.

— Тьма! — выдохнул хаш-эд.

И ведунья с ним была абсолютно согласна. Только Тьма знала, что тут происходило. Задуманное как весёлая шутка, а, заодно, и способ отомстить хаш-эду за его демонстративное игнорирование, превращалось в нечто… странное. Хихикать Арху больше не тянуло. Тело двигалось само, словно оно это всё изначально умело и тренировки Арруши тут совсем не при чём. А дыхание становилось с каждой секундой становилось тяжелее. И усталость к этому не имела никакого отношения.

Просто так Дан на неё раньше никогда не смотрел.

— Не снимай! — хрипло, как простуженный, приказал рогатый, кивнув на вуаль, когда последнее из покрывал оказалось на полу.

Мгновенно, как будто по волшебству, демон очутился рядом. Вроде бы даже с места не двинулся, а уже стоял, и Арха кожей чувствовала его тепло. Впрочем, ничего удивительного в этом не было. Потому что между ней и хаш-эдом осталось только немножко воздуха, да тонкая ткань на её лице.

А потом и воздух пропал.

Так странно Арха себя ещё никогда не чувствовала. С одной стороны, лекарке было невероятно, ужасно, дико плохо. Проснувшись в спальне Дана — естественно, в одиночестве — она едва сумела собрать раскиданные по всей комнате покрывала. При этом каждый наклон казался ведунье её лебединой песней. Череп как будто камнями набили. И они там явно не помещались, грозя проломить тонкие, как пергамент, кости и вывалиться наружу.

Путь от покоев демона до своих показался пыткой. Лекарка и представить себе не могла, как она ночью умудрялась спрятаться в этих щелях и нишах, где и ребёнок не поместится. А уж для того, чтобы избежать нежелательных встреч, потребовались поистине титанические усилия. Но до спальни она всё-таки добралась. И просто рухнула на кровать, послав во Тьму и купальни, и завтрак, и служанок.