Катерина Снежинская - Самый лучший демон. Благословлённые Тьмой, проклятые Светом

— Всё это очень хорошо, — подытожил Адаш. — Я бы даже сказал мило. Но, во-первых, мы прохлопали банду у себя под носом. Что прекрасно характеризует качество нашей разведки.

Принц очень выразительно обернулся к Иррашу. Лорд Нашкас ответил ему таким же взглядом, как и лекарке. Что-то вроде: «Да провались ты во Тьму!».

— Там болота с трёх сторон, — попыталась защитить сразу всех — кажется, даже бандитов — Арха. — А с четвертой старый ельник, бурелом. Пройти могут только местные. Да и они туда не ходят. Нечего им в этих местах делать.

— А это ещё один большой вопрос к нашей разведке, — гнул своё наследник. — Почему деревенские нам ни о чём не сообщили.

— Так, может, они ничего и не знали, — легкомысленно отмахнулся Шай.

— Точно! — согласился с ним Адаш. — А еду разбойнички сами добывали. Не иначе как в лесу ещё пара делянок с пшеницей припрятано. И огородики: грядочки, грядочки, грядочки… — кронпринц ладонью показал грядочки, рядком лежащие. — Но тут имеется другой вопрос: почему диверсанты ушли? Они у нас в глубоком тылу чувствовали себя, как дома. Пакостить могли ещё долго. Видимо, в городе не всё так радужно, как нам докладывают?

— Адаш, — проникновенно попросил Тхия. — Заткнись, пожалуйста, а? Давай это всё завтра. Я тебя очень прошу. Или вон возьми Ирраша. И обсудите вопросы тактики и стратегии где-нибудь в другом месте.

Всё это рыжий выдал тихо-тихо, не выпрямляясь. Он весь вечер так и просидел, скорчившись над сладко посапывающим кружевным свёртком. Кажется, даже позы не поменял. Только иногда посматривал в открытую дверь, за которой спала Ю.

Выражение абсолютного счастья, граничащего со слабоумием, с физиономии арифеда никак слинять не могло. Хотя время от времени он и вспоминал о том, что полагается хмуриться.

— На самом деле, — поддержал рыжего Адин. — Девочки вернулись, один вечер стоит порадоваться и этому. Уже чудом можно считать, что они на обратном пути не заблудились.

— Так нас Ирраш проводил, — выпалила Арха.

— А Ирраш там откуда взялся? — негромко, но очень веско, поинтересовался Дан.

— Твой болтливый язык я когда-нибудь вырву, — угрюмо пообещал шавер.

Угроза, кажется, предназначалась не Дану.

— Я думаю, лорд Нашкас девушек искал, — вдруг подала голос Ллил, весь вечер молча просидевшая рядом с Шаем.

Странно, но слепой Ирраш ничего обещать не стал. Даже взглядом не испепелил.

— Ир? — напомнил о своём вопросе хаш-эд. — Не поделишься, как ты их искал? А, главное, почему? Даже я Арху не чувствовал, — он чуть сильнее сжал плечо ведуньи. И тут же отпустил, будто спохватившись. — Наверное, её светлые экранировали. Всё-таки, арелим да ещё такой силы — это не просто птичка.

— Отстань ты от меня… — мрачно буркнул шавер.

Ему никто не ответил. Но ни один из присутствующих даже и не подумал отвернуться от Ирраша. Все выжидательно и очень внимательно смотрели на чёрного демона. Только Тхия любовался собственным детищем.

— Не отстанете? — ещё мрачнее и с лёгкой ноткой обречённости спросил лорд Нашкас.

Ответом ему послужило общее глубокомысленное молчание.

— По запаху я их искал. В смысле, Арху я по запаху искал, — раздражённо рявкнул шавер. — Не чувствовал я её смерть. Довольны?

— Нет, — честно ответил Дан.

— Могу и ошибаться, но мне кажется, что лорд Нашкас воспринимает Арху как члена своей семьи, стаи, — снова подала голос Ллил. — Значит, она находится под его опекой. А своих подопечных шаверы чувствуют очень тонко.

Общее молчание достигло новых глубин.

— Ну, что вы на меня уставились? — усмехнулся Ирраш.

Демон отлип от стены, опустил скрещённые на груди руки и шагнул на середину комнаты. Встал, широко расставив ноги и глядя на Арху исподлобья. Помолчал. И выдал что-то рявкающе-мяукающее.

— Что он сказал? — почему-то шёпотом спросила Арха у Дана, глядя при этом на шавера.

— Формула приглашения в род, — сказать, что голос хаш-эда звучал удивлённо — это ничего не сказать. Демона вполне можно было назвать потрясённым. — Он приглашает тебя стать частью своего рода.

— А… в качестве кого?

— В качестве сестры. Младшей, — усмехаясь ещё кривее, ответил Ирраш.

По нормальному, на хашранском ответил.

— Ага. Спасибо… наверное, — протянула ведунья, пытаясь сообразить хоть что-нибудь. Соображалось с трудом. — И что это значит?

— А это значит, дорогая моя грязнокровка, — неожиданно развеселился принц. — Что вы станете леди Нашкас, со всеми вытекающими правами и привилегиями. Дочерью одного из могущественнейших шаверских родов. Но! — Адаш многозначительно поднял палец вверх. — Поскольку лорд Харрат во всеуслышание заявил о правах на тебя, а Ирраш согласился, то и судьбой твоей распоряжается Дан. А Ир будет только по счетам платить и своим не тихим имечком прикрывать твои грешки.

— То есть, никаких феридже, женских половин и выдавания замуж за стариков? — уточнила Арха, кажется, начинающая что-то понимать.

— Так ты согласна или нет? — раздражённо рыкнул Нашкас. — Долго мне так стоять, как идиоту?

— Но почему? Ир, я правда не понимаю… — жалобно протянула лекарка.

Шавер подумал и опять выдал что-то рычаще-мурлычащее.

— Потому что ты моя сестра, — перевёл Дан на ухо ведунье.

Странно, но одно слово Арха поняла и без перевода, кстати, неточного. «Ирчин» — это не «сестра», а «сестрёнка».

Архе уже категорически не хотелось никаких семей, обрядов и принятий. Кажется, у шаверов все обычаи строились исключительно на пытках. Нет, физического вреда ей никто не причинил. Пока, по крайней мере. Но ночь, проведённая наедине с чёрным алтарём и изваянием Тьмы, можно смело считать истязанием в наказание неизвестно за что.

Сам по себе жертвенник ведунью не пугал, а статуя тем более. И в гости Богиню лекарка не ждала. Но уж больно неприятные воспоминания навевала эта ониксовая комнатушка. Да и воняла она по-прежнему: горелым маслом, раскалённой медью и разложившейся кровью. Крики Дана в ушах не стояли. Но отделаться от мысли, что тут и его кровь имелась, Арха не могла.

Ей полагалось очиститься душой и открыть свои помыслы Тьме. Дабы прийти к ритуалу просветлённой и невинной, как младенец. Но с этим дело как-то не складывалось. Поводов для раскаянья ведунья не находила. Как душу раскрывать не знала, а уснуть не давал жёсткий пол. Кроме него и алтаря, даже на вид не менее жёсткого, в молельне прилечь не на что было. Присесть, впрочем, тоже.

Поэтому к утру у девушки затекли не только шея, спина и ноги, но и попа. Да ещё мутило. То ли желудок отвык от жирной шаверской пищи, то ли нервы всей этой чехарды не выдержали-таки. Чтобы ни послужило тому причиной, чувствовала себя Арха крайне скверно. И когда за ней, наконец, явились, лекарка была готова кидаться на всё живое, кусаться и плеваться ядом. Сдержаться и не начать орать стоило больших усилий.