Пол Кемп - Богорождённый

Его девочки поднялись, обнажив клыки, и зарычали. Вставая, он погладил их.

— Всё будет хорошо, девочки, — сказал он, надеясь, что прав. — Но вы обе остаётесь внутри.

Они лизнули его руки, заскулили от беспокойства.

— Шевелись, Васен Кейл, — пробормотал он.

Снаружи на равнине протрубили рога, сотни рогов, а вслед за ними раздался клич тысяч дьяволов, общий рёв, будто раскат грома. Его собаки в ответ завыли и прижались ближе к нему. Рога затрубили второй раз, третий, и армии Мефистофеля выстроились для встречи с ним и его войсками.

— Будьте прокляты вы и ваши рога, — сказал он и подошёл к ближайшему окну, чтобы посмотреть на гостей.

Теламонт опёрся на свой магический посох и выглянул из стеклостального окна своей башни–библиотеки. Пронизанный тенью воздух пропускал лишь отфильтрованный звёздный свет, но Теламонт видел достаточно хорошо. Перед ним протянулся город шейдов, густые джунгли его башен, куполов и сводчатых крыш, окутанных ночью. Это был его город, и он веками боролся и строил планы, чтобы сохранить его и его народ, в процессе… слишком часто идя на компромиссы.

— Что–то изменилось, Хадрун, — сказал он. — Этот мир движется под моими ногами.

За спиной прочистил горло его самый доверенный советник.

— Ваше всевышество?

Теламонт сделал одной рукой жест, тени с его кожи оставляли след за его движениями.

— В воздухе копится сила, течения мира идут странными курсами. Это тревожит меня уже много месяцев. Боги маневрируют, но с какой целью — я не знаю.

— Ваше всевышество, поэтому…

Теламонт нетерпеливо кивнул.

— Да, да, поэтому я и собираю Избранных. Я разыскиваю их, и находя, бросаю их в клетки, допрашиваю, пытаясь прочесть историю меняющегося мира. И всё же вопросы остаются, а у меня по–прежнему нет ответов.

— Ваше всевышество, принц Бреннус, с его несравненным талантом прорицания, может…

Раздражёный жест Теламонта ножом обрезал фразу Хадруна, и она погибла в молчании.

— Принц Бреннус, — сказал Теламонт, — в последнее время… не в состоянии сосредоточиться.

Он смотрел, как патруль рыцарей–шадовар на везерабах пронзает тенистый воздух с каждым ударом перепончатых крыльев.

— Возможно, вам стоит выбросить из головы эту тайну, ваше всевышество? Все Избранные, которых мы собрали, могут быть убиты в течение часа. Вам нужно сказать лишь слово и я сообщу руководству лагеря…

— Убивать их будет слишком поспешно. Многие из них даже не знают, кем они являются. Те, кто не понимает, какую роль им предстоит сыграть. Нет, пока мы оставим им жизнь и узнаем, что сможем. В конце концов, всё должно проясниться.

— Ваше всевышество, если мне дозволено быть откровенным…

Хадрун остановился, ожидая разрешения Теламонта.

— Продолжай, — сказал тот.

— Возможно, что сосредоточившись на Избранных, мы упустили из виду более мирские дела? Война в Долинах идёт хорошо, но с Кормиром и Миф Драннором ещё предстоит расправиться.

— О, война с Кормиром и эльфами скоро начнётся, — сказал Теламонт. — Идер жаждет этого. Наши войска готовы ко встрече с ними, но сначала надо полностью подавить сопротивление Долин. Но дела богов и Избранных, это что–то другое, что–то… большее. Мне нужно понять, что это, прежде чем события меня опередят.

— Должен ли я указать очевидное, ваше всевышество?

Теламонт ничего не ответил, но он знал, что сейчас последует.

— Есть Избранный, которого вы не заключили под арест и не допросили.

— Ривален, — сказал Теламонт, и вокруг них взметнулось облако теней.

— Да, — ответил Хадрун шёлковым голосом. — Вы посылали за ним, но он не ответил. Пока.

— Он придёт, — сказал Теламонт, думая о сыне, о сыне, которому он больше не доверял, о сыне, которого больше не понимал.

— Как скажете, ваше всевышество. Когда он придёт, возможно, с его новоприобретённой силой…

— С его украденной божественностью, ты хочешь сказать, — оборвал его Теламонт.

Тени снова забурлили.

— Как скажете, ваше всевышество, — ответил Хадрун с ясно слышимым сомнением. — В любом случае, если принц — и в самом деле полубог, возможно, он что–то знает о происходящем.

— Не думаю, Хадрун. Принц больше не может мыслить, как человек.

Не мыслит он и как владыка шейдов. Он потерян в нигилизме своей веры. Теламонт много раз следил за ним с помощью магии. Ривален на протяжении долгих дней неподвижно глядел в око Шар.

— Ваше всевышество, — сказал Хадрун. — Я допускаю, что принц Ривален не в себе, но…

Теламонт лёгшим на разум весом, плотностью воздуха почувствовал, как в комнате проявляется присутствие Ривалена, как будто измерения комнаты поменялись, чтобы принять его. Должно быть, Хадрун тоже это почувствовал и охнул.

— Дитя, ты говоришь обо мне так, будто я не слышу каждого слова, — сказал Ривален.

— Дитя! — воскликнул Хадрун, брызгая слюной от ярости.

— Ты просил о моём присутствии, — сказал Теламонту Ривален, игнорируя Хадруна.

— Нет, — ответил Теламонт, не оборачиваясь, по–прежнему глядя на Тултантар. — Я посылал за тобой.

Присутствие Ривалена в комнате стало ещё весомее, тяжелее. Тьма потемнела, каким–то образом сгустилась. Теламонт воспротивился импульсу мысленно пересчитать заклинания и печати, охранявшие его персону.

— Больше ты не посылаешь за мной, отец, — сказал Ривален. — Ты просишь о моём присутствии. И я прихожу, если пожелаю.

Хадрун достаточно пришёл в себя, чтобы сказать:

— Принц Ривален, вы должны обращаться к нему «ваше всевышество».

— А ты должен замолчать сейчас же, или я убью тебя на месте.

Хадрун снова охнул, но внял предостережению Ривалена и больше ничего не говорил.

Теламонт превратил своё лицо в маску и обернулся, чтобы встретиться с сыном.

Ривален нависал над комнатой. Хадрун рядом с ним действительно казался ребёнком. На остром лице Ривалена мецали его золотые глаза. Он унаследовал черты Теламонта, но кроме этого, у отца и сына было мало общего.

— Божественность сделала тебя невоспитанным, — сказал Теламонт.

— Принц Ривален никогда не был известен своим чувством такта, — добавил Хадрун.

Ривален повернулся к нему, занося руку, будто для удара. В его ладони собралась шипящая масса чёрной энергии.

Глаза Хадруна вспыхнули. Он моргнул, отступил на шаг, поднял перед собой посох в защитном жесте. Вены синего света пронизали кристалл на вершине посоха.

— Ривален! — крикнул Теламонт, ударив основанием собственного посоха по плиточному полу, результатом чего стал похожий на раскат грома звук. — Насилие не дозволено в этих палатах!

Ривален застыл, его сощуренные глаза застыли на Хадруне, разрушительный шар энергии потрескивал в его ладони.