Василий Блюм - Найдёныш

Чужеземец обычно просто гулял вокруг, порой сидел, созерцая какую-нибудь травинку, или играл с заползшим на руку жуком, подталкивая его пальцем то с одной, то с другой стороны, и радуясь, словно ребенок, когда жук, утомившись бежать по принуждению, принимал угрожающую позу, нападая на мучителя. Иногда Мычка брал его с собой, пространно объясняя основы охотничьего мастерства, впрочем, больше от скуки, чем всерьез, рассчитывая на то, что не понимающий ни слова спутник действительно чему-то научится.

Вернувшись, Мычка разделывал пойманную добычу, жарил, нанизывая на палочки, или, обмазав глиной, запекал, предварительно зарыв в землю и забросав сверху углями. Часть мяса съедалось сразу, остальное, завернутое в свежие листья, раскладывали по заплечным мешкам, оставляя на ужин, а, при особо удачной охоте, и на завтрак.

Пару раз, сильно отклонялись с пути, согласуя направление с требованиями Золы. Вытребовав остановку, маг, чуть ли не носом рыл землю, исследуя местность вокруг с упорством охотничьей собаки, но, за исключением старой выгоревшей проплешины, почти полностью заросшей травой, да вывороченной с корнем небольшой рощицы с остатками почерневших комлей, так ничего и не обнаружили.

На десятый день пути, впереди замаячили шпили далеких зданий. Подземница первой заметила высверки на горизонте, указав рукой, воскликнула с восторгом:

— Мне кажется, или мы, наконец, достигли желанной цели?

Мычка приставил ладонь козырьком ко лбу, всматриваясь в указанном направлении, произнес:

— Пока не достигли, не знаю, успеем ли к заходу солнца.

Подошел Шестерня, сказал мечтательно:

— Хорошо бы. Я, наконец-то, смогу выпить доброго пива, а то вода уже в глотку не лезет.

— Смотри, не подавись, — Дерн усмехнулся, — говорят, от местного пива деревенщина со второго кувшина без памяти валится.

— Это кто такое говорит? — пещерник угрожающе сдвинул брови.

— Болтают всякие, — уклончиво ответил болотник. Добавил с серьезным видом: — Нужно быть осторожнее, по крайней мере, первое время. Город незнаком, порядки другие. Не буду рассказывать все сплетни, что слышал об этом месте от заезжих купцов, но, если окажется правдой, хотя бы десятая часть, нужно быть осторожными втройне.

— А что рассказывают? — Себия взглянула умоляюще.

К подземнице присоединился Мычка, изогнув бровь, воззрился с вопросом в глазах. Дерн поморщился, сказал нехотя:

— Говорят, что город разделен на несколько частей: верхний, средний и нижний. Там огромные рынки, куда съезжаются купцы со всего света продавать чудесные ткани и невиданных зверей. Сказывают о многочисленных гильдиях, где, не покладая рук, трудятся известнейшие мастера, изготавливая доспехи, коим нет сносу, и оружие, что разрубает даже камни. — Глядя на зачарованные лица друзей, Дерн усмехнулся, продолжил тоном ниже: — Также говорят о скрытых храмах, где приносятся кровавые жертвы, и о тайных слугах властителя, что незримо следят за горожанами, выявляя недовольных. О чудовищах, что ночами выползают из расположенных под городом древних катакомб, пожирая припозднившихся путников.

С каждым словом Зола кривился все больше, под конец, не выдержал, сказал с презреньем:

— Нашел, что повторять, россказни пьяных посетителей таверн.

Дерн покивал, сказал мирно:

— Сказал, что слышал. Поведай ты, раз знаешь больше.

Зола приосанился, расправив плечи, произнес нараспев:

— Град, куда мы направляемся — средоточие науки. В нем располагается крупнейший университет магических ремесел, куда съезжаются маги и ученые со всего мира. При дворе там организована библиотека, где хранятся десятки тысяч трактатов на любые темы. Под чутким правлением достойных мужей здесь расцветают ремесла, достижения коих столь велики, что, не взирая, на тяготы пути, чужеземцы приезжают из далеких земель, стремясь приобщиться к достижениям цивилизованного мира. Правитель этих земель строг, но справедлив, не покладая рук, он беспощадно искореняет завистников, кои во множестве плодятся среди жаждущей поживиться за чужой счет черни.

— Да, да, — Дерн поддакнул. — Искореняет. К тому же собственноручно. Так и видится правитель с сияющим мечом, да по улицам. А от него завистники во все стороны. Но, конечно, не успевают, не успевают…

Прерванный на пике пламенной речи, Зола поперхнулся, взглянув на болотника, скалящего зубы в глумливой усмешке, холодно процедил:

— Кто хотел — понял, остальным без надобности, — отвернулся, оскорбленный.

Высоко над головами, в сторону города величаво проплыла ладья, чуть позже, в стороне, туда же, прошли еще несколько. Шестерня проследил взглядом, сказал озадаченно:

— Вот, значит, откуда они берутся. — Добавил, задумчиво: — Похоже, россказни о величии города не пустые байки.

— А кто говорил про байки? — Дерн взглянул пытливо.

— Так вон, Зола и говорил. — Шестерня кивнул в сторону мага, что по-прежнему, стоял отвернувшись. — Да, и ты тоже.

— У Золы свои байки, у меня свои, — произнес болотник непонятно. — Боюсь только, ошибаемся оба.

Когда солнце пошло на спад, вышли на дорогу. Идти сразу стало легче. Не желая лишний раз ночевать в открытом поле, пошли шибче, благо, уже можно было рассмотреть зубцы далеких стен. Обгоняя припозднившихся путников, торопливо бредущих в том же направлении, преодолели остаток пути.

По мере приближения, город предстает во всем своем величии. Расположенный на огромном холме, он напоминает невероятного размера муравейник. По краям, деревянные, расположились небольшие домики и лачуги, немногим дальше, начинается пояс каменных зданий, отличающиеся, как цветом, так и текстурой, использованные при строительстве каменные блоки настолько массивны, что даже на огромном расстоянии кажутся цельными скальными обломками. Местами, над общей серой массой возвышаются устрашающих размеров здания, в которых даже неопытный наблюдатель без особых усилий опознает храмы.

Вершину холма, словно гигантская корона, венчает дворец невиданных размеров. Разнесенные друг от друга на приличное расстояние башенки, соединенные высокой стеной, вонзаются в небо блестящими иглами, мелкими соринками трепещут на концах едва заметные прапорцы. Внутри, огороженные неприступными стенами, виднеются изящные строения, чьи крыши, покрытые блестками, в лучах заходящего солнца сверкают так, что больно смотреть.

— Если он столь прекрасен снаружи, то каков внутри? — с восхищением произнесла Себия.

— Скоро увидим, — бодро произнес Шестерня. По мере приближения к городу, лицо пещерника становилось все более оживленным, мысленно он уже пребывал в одной из городских таверн, приобщаясь к местному ассортименту хмельных напитков.