Василий Блюм - Возвращение в Гильдию

Шестерня с уханьем взмахивал секирой, пока не опрокинулся от ловкой подножки, но даже лежа на спине, размахивал всеми конечностями, словно гиганский жук, не давая врагам ударить по уязвимым местам, пока Зола, заметив плачевное положение пещерника, не метнул огнешар в наседающих на Шестерню вершинников, превратив обоих в пылающие факелы.

Мычка несколько раз уворачивался от кистеня разошедшегося болотника, в пылу боя не разбирающего вершинников один от другого, едва поднявшегося Шестерню вновь уронили, а Зола, уставший щуриться, сотворил в качестве подсветки огромный огнешар, на мгновение ослепив всех участников боя, включая себя.

В какой-то момент оказалось, что кроме наемников на поляне больше никого нет, лишь остывающие тела под ногами. Глядя, как подземница деловито перерезает горло недобитым, Зола скривился, спросил с сарказмом:

— Может все же стоит кого-то оставить в живых?

— Зачем? — искренне удивилась Себия.

Маг нахмурился, ответил желчно:

— Узнать, кто они, и для чего напали.

— А не все ли тебе равно? — поинтересовался преступивший к мародерству Шестерня.

— Мне нет, — Зола сверкнул глазами на пещерника, — на тот случай, если за поворотом нас ждет еще такая же команда.

— Да пожалуйста, — девушка вытерла кинжал об одежду мертвеца, спрятала в ножны, — вон, возле тебя лежит, притворяется. Хочешь узнать — ударь огнешаром, чтобы нога обуглилась, ну, или рука. В общем, чтоб не умер сразу, но появилось желание общаться.

Прежде, чем маг решил, каким именно из предложенных подземницей способов он хочет расспросить раненого, Дерн подошел к вершиннику, на которого указала Себия. Еще совсем молодой парень, зажимая глубокую рану в боку, с ужасом смотрел на наемников, его била крупная дрожь. Нагнувшись ближе, так что бы раненый видел только его, болотник сказал задумчиво:

— Мои друзья очень хотят узнать, кто вы и что здесь делаете? Если ответишь, я попытаюсь тебя излечить.

С трудом ворочая языком, сказалась потеря крови, юноша произнес:

— Нас послали уничтожить тех, кто привел зверя. Жаль, не удалось… — Он закашлялся, выплевывая сгустки крови, сжигая остатки сил, выкрикнул враждебно: — но за нами придут другие, и вас остановят…

Глядя в застывшие глаза вершинника, Зола проворчал:

— Сумасшедшие люди, сумасшедший мир. Готовы убить первых встречных лишь потому, что это совпало с некими неясными предзнаменованиями.

— Не люди — вершинники, — поправил Мычка.

Маг отмахнулся:

— Какая разница? Бородатые коротышки, зеленые здоровяки…, а ума — что у тех, что у других.

— Это что ты имел в виду? — нахмурился пещерник.

Не обращая внимания на Шестерню, Зола в раздражении прошелся по поляне, переступая трупы, спросил, возведя очи к потемневшему небу:

— Вот скажите мне, чего ради они поперлись за нами следом, напали, хотели убить?..

Дерн произнес примиряюще:

— Старейшинам не нужна смута. Вот они и попытались оградить свою деревню, а заодно и прочих от ненужных свидетелей.

Мычка покачал головой, сказал, глядя на убитых:

— Значит они не пощадят и Зяблика…

Дерн кивнул:

— И не только. Жена убитого охотника тоже лишний недовольный.

— Может вернуться? — осторожно предложила Себия. — Помочь людям с чересчур заботливыми вождями, да и себя обезопасить на будущее?

Зола, что после слов болотника как-то разом сник, пробормотал чуть слышно:

— Нет. Они действительно заботливые. Лучше убить пятерых чужаков, чем поселить в сердцах людей страх и недоверие. На их месте, я… поступил бы также.

Шестерня поморщился, сказал с досадой:

— Все это очень интересно, но давайте поговорим позже, а сейчас разденем убитых, пока не задубели. У меня тулуп держится на честном слове, а им одежда без надобности.

Взятая у вдовы Беркута теплая одежда висела лохмотьями не только на Шестерне, изрубленная во время схватки. Понимая правоту пещерника, скрепя сердце, приступили к неприятному делу. Когда, спустя недолгое время, наемники удалились, на освещаемой бледными отблесками огнешара поляне остались лишь застывшие фигуры раздетых мертвецов.

— Как, однако, странно складывается жизнь, — произнесла Себия, глядя в мерцающее пламя ночного костра, — еще совсем недавно я была знатной персоной, девушкой на выданье, любимой дочерью начальника городской стражи, а сейчас… словно покинувшая родные места бездомная бродяжка, бреду неизвестно куда, без всякой цели, с такими же оторванными от жизни попутчиками.

— Э, нет, — сказал Шестерня, с ленцой жуя шмат копченого мяса. — Не знаю, у кого как, а у меня есть четкая цель.

— Очень интересно, — сонно откликнулся Зола, — что за цель у нашего пещерника.

— Как вернемся, — Шестерня мечтательно уставился в испещренное звездами небо, — я, пожалуй, завершу с работой наемника, приобрету домик на отшибе, заведу хозяйство, там, коз разных, овец, и буду жить в свое удовольствие.

Мычка насмешливо покосился на товарища, спросил с любопытством:

— Полагаешь, по возвращении нам вручат по стаду овец?

Шестерня покачал головой, одновременно похлопав по укутанным в теплый полушубок бокам, сказал удовлетворенно:

— Здесь достаточно, чтобы хватило на безбедную старость.

Дерн с удивлением поинтересовался:

— Имеешь в виду нажранное сало?

— Смейтесь, смейтесь, — не обиделся пещерник, — поговорим, когда будете между заказами забегать, на мое житье любоваться. — Он расстегнул полушубок, с кряхтеньем запустил руку под пояс и осторожно, опасаясь рассыпать, выставил ладонь, где, переливаясь всем цветами радуги, блеснули крупные камни, добавил довольно: — И это далеко не все.

Все разом перестали скалиться, неверяще уставившись на богатство. Прокашлявшись, Зола спросил чуть охрипшим голосом:

— И где угораздило?

— Так в приснопамятных катакомбах, — расплылся в улыбке Шестерня, — там какой-то отнорок попался, с парой-тройкой сундуков. Один еще оказался взломал.

— Постой, постой, — прервал Шестерню побледневший Мычка, — это не там, где небольшая комната с ровными стенами?..

— Ну да, — не обратив внимания на изменившееся лицо товарища, весело отмахнулся пещерник, — вроде того. Так вот, я, не будь дураком, подумал — а не вскрыть ли мне их, на всякий случай?..

— И что же дальше? — напряженно поинтересовалась Себия.

— Ну и вскрыл. А там они и оказались, камни эти. Еще какие-то монеты были, но я торопился шибко, вот и…

Мычка с Себией переглянулись, девушка чуть заметно улыбнулась, а вершинник развел руками, словно говоря — пещерник, он пещерник и есть, драгоценности отыщет даже там, где другие нашли лишь грязь.

Разговор затих сам собой, и вскоре только потрескивание костра да далекий волчий вой нарушали тишину заснеженного леса.