Тамора Пирс - Боевая Магия

Браяр вздохнул. Он мог позаботиться о гьонг-шийских раненных. Так он по крайней мере не будет испытывать ощущения, будто предаёт призрак Эвви.

— Ты знаешь, в какой повозке лежит мой набор мага? — спросил Браяр у Джимута.

— Та часть, в которой твои снадобья? — осведомился тот.

Он похлопал сумки, висевшие сзади седла его собственного коня:

— Вот тут они.

Он передал их Браяру, и тот пошёл искать лекарей маленькой армии.

Солдаты разбили большие палатки-лазареты, где могли бы работать лекари, потом взяли пустые бочки, и наполнили их водой. Те, кто не приносил раненных в палатки, милосердно обрывали жизни раненных лошадей. Потом они оттаскивали тела животных край поля боя, противоположный тому, где они раскладывали погибших людей. Повара разбили походные кухни для супа и чай всем, пока остальная часть лагеря строилась вокруг палаток лекарей.

Браяр, Розторн, Ривердэнсер и остальные лекари работали в хаосе этих забитых палаток ещё долго после полуночи. От криков раненных Браяру хотелось кричать самому. Чтобы этого избежать, он прикусил внутреннюю сторону своей щеки, пока из неё не потекла кровь, затем нашёл кусок скатанного бинта, который он мог зажевать. Имевшихся снадобий не хватало на то, чтобы унять боль всех и каждого. Лекари были вынуждены беречь такие зелья для тех несчастных, кому нужно было отсечь ногу или руку, или вытащить застрявшее в теле оружие. Магов, вымотанных до предела, отсылали из палаток одного за другим, а новые раненные всё прибывали, или приходили в сознание.

Джимут и несколько других людей, с которыми Браяр вместе ехал, работали в палатках вместе с магами и лекарями, помогая держать пациентов во время наложения швов или операций, наматывая бинты, нося воду, и сидя с умирающими. Браяр даже видел той ночью своих командующих. Они пришли поговорить со своими людьми, и даже носили воду или суп, когда все остальные были заняты.

Наконец Ривердэнсер приказала ему и Розторн идти спать, напомнив ему через переводчика, что они потратили силу не только на лечение, но и в бою. Им нужен был отдых. Их снадобья могли продолжать работать без их личного присутствия, едко уведомила их она, и риск того, что снадобья упадут в обморок прямо на пациента, был ниже.

Лёжа на своей скатке, Браяр смотрел в потолок палатки и слушал, как во сне дышала Розторн, когда осознал, что не видел ни одного раненного янджингца. Другие лекари наверно держали его подальше от них.

«Это и к лучшему», — подумал он. «Так мне не приходилось принимать никаких трудных решений».

Он пошарил вокруг, пока не нашёл рядом со своими сумками каменный алфавит Эвви. Положив на него руку, Браяр заснул.

Находясь под Гнам Рунга, Эвви потеряла счёт времени. Без света солнца было трудно запоминать, сколько прошло дней. От её спутников помощи тоже было не дождаться: один отсчитывал время кусками длиной в тысячу лет, а другая не разговаривала. Кроме коротких пробежек и остановок по нужде, Эвви всё время ехала на Большом Молоке, даже спала на ней.

Луво рассказал ей о том, как появились Королевства Солнца, и как материковая плита толкала край того, что стало Гьонг-ши, выше и выше, создав Дримбаканги, самые молодые горы мира. Эвви рассказала ему о Браяре, Розторн, и множестве вещей, которые они видели по пути на восток. Это похоже требовало гораздо больше объяснений, чем рассказы Луво. Люди его озадачивали, в особенности — человеческая нужда в том, чтобы забрать вещи у других людей, и в том, чтобы оканчивать жизнь других людей не для того, чтобы их съесть. Он также интересовался тем, что Эвви научилась делать с камнями. Она сумела собрать со стен и пола туннеля несколько камней, научив некоторые из них испускать свет или тепло, если у них была на то способность.

На земляных стенах туннеля было много странных изображений, которые причудливо двигались из-за зелёного грибка, бывшего единственным источником света. Сперва Эвви разглядывала изображения при любой возможности. Она поглядывала одно из них, казавшееся лошадью с ногами-веретёнами и птичьей головой, когда обернулась, и обнаружила, что на неё глядит такое же существо, какое было изображено на стене.

Она закричала. Существо ответило взаимностью. Оно уцокало во тьму на своих невозможно тонких ногах, за ним последовали три других, которых можно было бы назвать жеребцами, если бы существо было лошадью. Большое Молоко, евшее одну из кучек травы, которые кто-то оставлял через регулярные отрезки пути, укоризненно покосилась на Эвви.

— Эвумэймэй, ты не должна кричать на глубинных бегунов только потому, что они — не то, к чему ты привыкла, — мягко сказал ей Луво. — В конце концов, это — их страна.

— Их страна? — воскликнула Эвви, карабкаясь на спину Большого Молока, где её уже ждал Луво. — Это — подземный туннель!

— Именно под землёй их народ и живёт, если только опасность не заставляет их выйти на поверхность.

— Бог-Король и Докьи никогда ничего не говорили про лошаде-птиц!

— Прости меня, Эвумэймэй, но из того, что ты поведала мне о своих друзьях, мне кажется, что они не говорили тебе о большей части тайн Гьонг-ши.

Эвви уселась скрестив ноги на широкой, солидной спине Большого Молока, и подпёрла подбородок ладонями:

— Нет, полагаю, что не говорили. Пожалуйста, не обижайся, Луво, но хотя ты — самая великолепная из всех виденных мной гор, я буду рада убраться отсюда. Гьонг-ши — слишком странное место для меня.

— Разве ты не привыкаешь к своему окружению?

Эвви начала заплетать маленькую косичку из меха Большого Молока. Она уже немало их сплела из волос яка и ярко окрашенных нитей от своей одежды Луво сказал, что гигантский як была не против. Эвви выяснила, что ей было приятнее сосредотачиваться на плетении в зелёной полутьме обширного туннеля, в те трудные моменты, когда ей не оставалось ничего, кроме как зацикливаться на улыбавшейся Джья Джуи, заносившей палку над ступнями Эвви.

— Нет, Луво, — сказала Эвви.

Она не могла сказать ему, что холодные ветры всегда будут напоминать ей о наваленных в кучу мертвецах, или что усыпанное алмазами ночное небо будет показывать ей образы безжизненных тел её кошек.

— Прости.

Кто-то пробежало у неё над головой. Она нагнулась поближе к шерсти Большого Молока, чтобы не видеть, что именно это было.

Армия задержалась в лагере на день, чтобы дать раненным возможность отдохнуть. После разгорячённого обсуждения и обмена вестниками, два отряда воинов отвели янджингских пленников и раненных обратно в деревню, которую миновали предыдущим днём. Они не могли оставить солдат, чтобы охранять пленников и своих собственных раненных на дороге. Отряды вернулись до заката.