Елена Лир - Точка искажения

Увещевания постепенно добрались до Делагарди, и он сел, стряхивая пыль с рубашки.

В полутьме, освещенной холодным огнем факела, который валялся в стороне на камнях, слышались только тяжелое дыхание Ноэля и мычание игнаруса. Слуга успел подняться и уже направился к Эйлин с неразборчивыми возмущенными звуками. Скорее всего, смекнул, что говорить лучше с ней.

При виде избитого полузомби, который озверело мотал головой и медленно приближался с вытянутыми вперед руками, по спине пробежали мурашки. Игнарус сделал выпад вперед и почти навалился на Эйлин, но она успела отскочить. Он все так же несогласно качал головой, будто запрещая им идти дальше, и указывал пальцем на лестницу, мол, проваливайте.

Эйлин сделала попытку его обойти, но он преградил ей путь.

— Пропусти! — рявкнул Ноэль и оттолкнул низкорослого слугу в сторону.

Тот шлепнулся на землю и захныкал, растерянно озираясь по сторонам; хныканье перешло в завывание, и вдруг из темноты вышел еще один прислужник тьмы — с большим молотом в руке. Он удивленно оглядел незваных гостей и взмахнул рукой. Эйлин явно увидела, как орудие сверкнуло, словив блик от пламени. Нет, игнарусам запрещено касаться студентов, не нужно бояться… Однако стоило предпринять решительные действия. Как только Ноэль, набычившись, ринулся в атаку, Эйлин вытянула полоску энергии из огня и с радостным возгласом, чтобы привлечь внимание слуг, торжественно захлопала в ладоши. Такой тип общения им более приятен. После каждого хлопка из ее ладоней вылетали бабочки, яркие, как пламя. Они порхали вверх по лестнице, туда, где день и нет никаких опасностей.

Игнарусы замешкались, а потом с восторгом подались к ступеням, вслед за летящими сгустками энергии. Вскоре они скрылись наверху, и Эйлин, не теряя ни секунды, схватила ошеломленного Ноэля за руку, подобрала факел и побежала по единственному темному коридору.

Вскоре стало понятно, чем занимались игнарусы в крипте: они чистили стены от плесени и мерцающего… сахара, если судить по виду. Эйлин раньше не встречала такого необычного минерала. Возможно, какая-то магическая плесень за столетия разъела каменные стены и «засахарилась», как бабушкино варенье. Вдоль туннеля лежали горки фосфоресцирующей субстанции, но пока уборщики отчистили ход только до первого поворота, ибо дальше путь освещала нетронутая магия.

— Да здесь настоящая шахта, — поразилась Эйлин, и Ноэль поддакнул в ответ. — Тебе это уже известно, — вспомнила она.

Вскоре они добрались до развилки.

— Направо пойдешь — принца найдешь, — скептически заметила Эйлин.

— Сюда, — кивнул Ноа влево.

С каждым шагом мерцание тускнело под толстым слоем слизи, стало зябко, усилился неприятный кисловатый запах. Впереди, казалось, их ждала только непроглядная ночь. Ноа остановился и, с отвращением приложив руку к плесени, собрал капли мерцания, создал небольшой фаербол и запустил его вперед. Путь осветился на мгновение и снова погрузился во мрак.

— Я не мастер огня, — оправдываясь, сказал он. — Предпочитаю стихию воды.

Эйлин согласно кивнула, но говорить не могла: во рту пересохло.

В слабеющем свете факела их тени причудливо вытягивались и плясали на стенах.

— Прошлый раз тут так не воняло. — Ноа указал на сужающийся пыльный проход, на котором отчетливо выделялись следы. — Смотри, похоже, мы здесь не первые.

Ее светлость… Никто другой не додумался бы проникнуть в сырой подвал на поиски принца вместо того, чтобы развлекаться на турнире.

Впереди вырисовалась дверь.

— Как на рисунке Кидена, — выдохнула Эйлин.

Пламя факела затрепетало от слабого сквозняка: не закрыто. Переглянувшись и взявшись за руки, они вместе вошли в подземный склеп.

Большой зал, весь из темного камня с серыми прожилками — мраморный, наверное, — оказался самым жутким помещением, в котором когда-либо бывала Эйлин. Даже «Зомби-лэнд» аттракционы, на которые ее водил отец, не могли сравниться с мрачным склепом. Низкий сводчатый потолок, устрашающая лепнина в виде смерти с косой и скелетов, стоявших на коленях в очереди к ней… Предки Кидена обладали необычным вкусом. Очень мрачно. Вдоль зала в стенах выделялись ниши под самый потолок, в которых хранились каменные возвышения, напоминающие гробы.

— Я думала, останки отсюда вывезли, — сказала Эйлин севшим голосом и подошла ближе к Ноа.

— Так да, это просто саркофаги, они пустые, — ответил он и приобнял ее за плечи.

— А ты откуда знаешь?

— Не начинай. А что мы, собственно, ищем?

— Не знаю, думаю, еще одну дверь. Посвети-ка сюда.

Они стали обходить ниши и внимательно разглядывать надписи, сделанные на разных языках. Иероглифы, руны, латинские цифры и буквы — полный набор полиглота. Прямо над «гробами» везде висели таблички с именами усопших, шрифт вычурный, витиеватый.

— Малард Тихий, повелитель слез, сенатор Ордена трех драконов, — прочитала Эйлин. — Да, в самомнении им точно не откажешь.

— Дальше еще веселей, — сказал Ноэль. — Но кроме этих дурацких саркофагов тут ничего нет.

— Интересно, зачем ты вообще сюда ходил с девушкой? Как такое могло в голову прийти?

— А ты как думаешь? — Он многозначительно посмотрел на Эйлин и, притянув к себе за талию, прижал к одному из каменных возвышений. Ноа, конечно же, шутил, пытался разрядить обстановку, но такое поведение не вызвало ничего, кроме отвращения. Он склонился и прошептал ей на ухо: — Изучали историю замка, расшифровывали надписи, — усмехнулся и поцеловал Эйлин в шею.

— Прекрати! — Ее передернуло. — Неужели вы тут…

Она поморщилась, отгоняя от себя дурацкие образы.

— Не думал, что ты такая ханжа!

Эйлин вырвалась из объятий и обескураженно уставилась на него. В отблесках пламени он был необыкновенно красив, а грубая сила так и сочилась из каждой черточки его лица, из накачанного тела… Да что она вообще знала о Делагарди?! Кто он на самом деле?

Видимо, уловив перемену в ее настроении, Ноа поднял свободную руку в знак примирения и отступил на шаг:

— Только не смотри на меня так, будто я извращенец. Еще огреешь меня этим факелом… Знаешь ли, я пытался угодить девушке, исполняя ее волю.

Эйлин уловила едва заметное трепетание холодного огня, в воздухе резко потянуло сыростью.

— Погоди, что это такое? — принюхалась она и прошла в глубь склепа, стараясь определить источник кислого запаха, который усиливался с каждым шагом. Ноа вдруг ухватил ее за локоть и, приложив указательный палец к губам, кивнул направо, туда, где на одном из саркофагов была сдвинута крышка.

Сердце учащенно забилось. На табличке, смахнув пыль, Эйлин разобрала надпись на латыни: Hie Mori Deorum. Знать бы, как это переводится. Словно прочитав ее мысли, Ноэль сказал: