Елена Лир - Точка искажения

Это был риторический вопрос, но Эйлин все равно пожала плечами.

— Бедный наш ректор. Что за напасть такая свалилась на него? На всех нас? — закончила секретарша трагическую речь.

Да уж, академию прикроют в любом случае, если принц чудесным образом не найдется живым-здоровым. И господин Вейнгарт лучше бы обратил внимание именно на это, чем обхаживать возможную преступницу.

— Если бы я сказала, что академии грозит опасность, — осторожно начала Эйлин, — и не финансового плана. Как бы вы связались с миром извне, чтобы вызвать помощь, быстрее послания с чижом?

Секретарша перестала шуршать бумагами и, смерив Эйлин взглядом, уперла руки в бока:

— Я бы дождалась ректора и доложила, что студентка провоцирует беспорядки в тяжелое для нас время.

Эйлин подняла еще один лист и, бросив вежливое «спасибо», вышла из приемной. В ней клокотал праведный гнев, но, увы, она и сама себе не поверила бы еще пару дней назад. Куда же идти? Господин Вейнгарт не вернулся… Может, с ним — тоже совершенно случайно — случилась беда?

Во рту пересохло, и с каждой ступенькой, ведущей вниз, у Эйлин таяла надежда на успех. Голос Винсента она больше не слышала — вдруг он мертв? А если жуткие теории, которые Эйлин понастроила в воображении, в действительности не имеют под собой основания?

Нет, она не сумасшедшая. А даже если и так, то пойдет до конца.

Вдруг кто-то задел ее плечом, и она вышла из оцепенения: на нее налетел Флокс Гарден.

— Госпожа Лавкрофт, вас-то я и ищу, — строго сказал он.

Темно-карие, почти черные глаза буравили, будто он пытался прочесть ее мысли. Грозный вид и то, как он нервно приглаживал волосы, вызвали лишь желание спрятаться: такому мрачному и пронырливому типу верить нельзя. В его взгляде сверкала жесткость, причину которой выяснять не хотелось.

— А вы господина Вейнгарта не видели? — спросила она.

— Нет, он куда-то срочно уехал. Пойдемте со мной, — настойчиво предложил Флокс, — это срочно.

Куда же деваться?! Кольцо замыкается вокруг ее шеи, вот-вот удавит. Нет, к Гардену в мышеловку она добровольно не заползет!

Флокс подался вперед и, оглянувшись, взял ее за локоть.

— Быстрее, вам же лучше будет.

Но в Эйлин проснулась неожиданная жажда сопротивления и, не выясняя, какие именно улучшения обещает Флокс, вырвала руку и побежала вниз. Он пошел следом, но стоило ей свернуть в коридор с кабинетами преподавателей, как Флокс замешкался и не довольно посмотрел в окно — явно торопился. Интересно куда?

— Я тебя потом найду, — раздраженным тоном пообещал он.

«Тебя» прозвучало зловеще.

Эйлин схватилась за ручку двери в преподавательскую, из которой доносился чей-то хохот, и подняла кулак, чтобы постучать. Паутина всеобщего заговора медленно опутывала сознание, и успокоиться не получалось: а вдруг и там не найдется поддержки?

Набрав побольше воздуха в легкие, она вошла внутрь и тут же оказалась в центре внимания. В просторном кабинете, уставленном старинной мебелью, преподавательский состав академии наслаждался предобеденным чаем. Визита студентки никто не ожидал: все-таки каникулы, и оттого в воздухе повисла аура растерянности.

Господин Жильбер, расплывшийся в кресле у небольшого камина, замер с чашкой в руке и прервал пылкую речь, которая предназначалась, наверное, господину Зоркину, висевшему над ним.

Жильбер недовольно уставился на Эйлин и пробормотал что-то по-французски.

— Эйлин! Вы какими судьбами? — вежливо поинтересовался господин Зоркин. — Ищете кого-то?

— Да, вас, — коротко ответила она и кивнула в сторону выхода. Господин Зоркин понял без слов и, вытирая на ходу губы платком, последовал за Эйлин в коридор.

— Пройдемте в мой кабинет, — сказал он.

В его «храме» царили чистота и унылость. В случае с господином Зоркиным это намекало то ли на отсутствие вкуса, то ли на очень специфический вкус, но в помещении не было ни одного яркого пятна. Видение раздевающегося преподавателя мелькнуло в голове, но Эйлин затолкала его в самые дальние закоулки памяти: на такие поступки он способен только в одурманенном воображении. Апельсиновый аромат разливался по комнате из серой вазы, наполненной белым и черным попурри.

Зоркин расправил складку на пиджаке, который висел на спинке кресла, и поинтересовался причиной визита.

— Агата О’Трей, глава департамента нравственной политики, которая приехала в академию якобы с проверкой, — думаю, она замешана в организации взрыва. Причем двух взрывов, если быть точной. Умоляю вас, вызовите полицию — или куда обычно обращаются маги? Я знаю, в это трудно поверить, но…

— Чушь, — прервал Зоркин и нахмурился, как обиженный ребенок; видимо, такому лизоблюду тяжело давалась нелестная мысль о ее светлости. — На вашем месте я бы хорошо подумал, прежде чем снова употреблять… — он поджал губы и, понизив голос, выплюнул следующее слово с явным омерзением: — наркотики. Это разрушит вашу жизнь.

Эйлин уперлась ладонями в стену и коснулась лбом холодной побелки: абсурдность происходящего возмущала и подчеркивала бессилие. Очевидно, логика — это не о мире магии. Здесь царит закон «Оставайся слепым и сохранишь глаза».

— У меня есть доказательства, — подавленно сказала она и, повернувшись к господину Зоркину, стала загибать пальцы. — Во-первых, накануне взрыва ее светлость посетила бал…

— Перестаньте нести вздор! — Он подошел к окну и внимательно осмотрел двор. — Я сам утверждал списки для подписи ректору. Не было ее гам! Уж я бы запомнил такую персону.

— Она прибыла инкогнито как помощница цветочницы. — Наконец-то смысл ее слов начал доходить до преподавателя, его глаза округлились, а рот начал медленно открываться. Еще мгновение — и Зоркин взорвется, выставит вон, поэтому Эйлин затараторила: — Сообщите в Аттикар, ее нужно задержать, пока не убила кого-нибудь еще. Моих доказательств хватит, если нет — даю вам полное право отправить меня в клинику для умалишенных.

— Но книгу обмануть нельзя! — Профессор аж побелел и начал заикаться. — Нужно присутствие человека…

— Ей как-то удалось. Поймите, нельзя медлить ни минуты, из-за нее уже пострадали люди, и будут новые жертвы.

— Ах, вы имеете в виду того беднягу, который попал в лазарет после взрыва? Как же его имя? Тод?

— Фрог! — нетерпеливо перебила Эйлин. — И он не в лазарете. Винсент Фрог — это принц Беренгар, сын регента. Он исчез во время взрыва. Звучит дико, но это правда! Помощи от регента до сих пор нет, возможно, ему так и не передали информацию. Да вызовите же вы помощь! — Эйлин сорвалась на крик, и это, кажется, обидело преподавателя. Господин Зоркин приосанился и тяжело вздохнул:

— Даже не знаю, что с вами делать. Вы явно все еще под действием какой-то гадости.