Ольга Шерстобитова - Полет ласточки

— Риана, что случилось?

Я с трудом поднялась.

— Ты вся бледная. Может, отдохнешь? Нельзя же вот так, без продыху.

— Спасибо, но все прошло, — ответила я, приступая к следующему блоку упражнений.

И не надо на меня так странно смотреть. Мне четко дали понять — хочешь крылья, не сиди без дела. Что толку в них, если управлять не смогу? А как же мне уже их хочется, кто бы знал…

Последняя пара на этот раз была у Эжена. Он прошелся по списку и назвал имена тех, кто сегодня должен сделать доклад. О мое имя споткнулся. Золотистые глаза устремились ко мне, словно желали знать, готова ли я отвечать. Я прикрыла глаза, давая понять, что да.

— Адептка Карайя, желаете ответить? — спросил темный маг, давая возможность, если что, передумать.

— Да, профессор Лонар.

Эжен нахмурился. Он всегда так делал, когда я обращалась к нему столь официально.

Я вышла к доске. Не заметив в моих руках даже листа со шпаргалками, он еще больше напрягся. Аудитория притихла.

— О ком будете рассказывать? — уточнил мужчина, задумчиво вертя в руках перо.

— О фениксах, — сказала я.

— О ком? — хриплым голосом спросил темный колдун.

— Мне было сложно остановиться на одном конкретном маге, поэтому я расскажу о фениксах, упоминая имена тех, кто ими являлся, — терпеливо пояснила я.

Перо в руках Эжена согнулось и сломалось. Что он так реагирует-то?

— А они, правда, существуют? — раздался голос Криса.

— Да, — улыбнулась я. — Мне можно начинать, профессор?

— Начинайте, — вздохнул темный маг, смотря на меня ну очень странно.

Решив, не озадачиваться этим, я развернулась к аудитории.

— Согласно упоминаниям рукописей Арвилапра Кросского, боги раньше часто бродили по земле. В них было много чего от смертных. Они влюблялись, страдали, радовались, умирали.

— Разве бог может умереть? — удивился кто-то.

— Да, если он находится не в Небесных Чертогах, — ответила я. — Так вот, они же и вершили суд над людьми. Но со временем их оставалось все меньше. А люди по отношению друг к другу стали вести себя хуже и хуже. Они из-за ничего затевали войны. Говорили, что желают мира, но шли с мечами в руках на битвы. Появилось много предательств, зависти, злобы. С этим надо было что-то делать. И тогда боги взяли искру из Вечного Огня Жизни и поселили ее в сердце обычного человека.

Я оглядела притихшую аудиторию.

— Хотя нет, обычным он не был. Да разве и возможно оставаться таким, когда сами боги преподнесли подобный дар?

Честный, справедливый, милосердный. Таким был тот, кто мог вершить суд над всеми остальными. Практически равный по власти богам, но — не бог. Он и стал первым фениксом. И олицетворением божественной власти тут, на земле.

— Царем? — спросила Вирта с любопытством, накручивая локон на палец.

— Нет. Он просто имел право наказывать людей за их поступки. И его решения всегда были верны.

— А как же темные маги? — снова удивился кто-то.

— Феникс — это всегда человек. Когда первый из них, имени его не сохранилось в летописях, умер, божественная искра выбрала другого.

— Вот так просто? — теперь уже спросил Крис, поправляя очки.

— Огонь всегда выбирает достойных, — ответила я, вспоминая прочитанное. — Если это человек, то искра богов наделяет его даром, и тот становится магом. Если же колдун, то он становится во много раз сильнее.

Повисла долгая пауза. Студенты обдумывали мой рассказ. В окна снова бился ветер, заставляя вздрагивать.

— И как же фениксы выглядели? — спросил Арис, нервно перебирая листы бумаги.

— И кто из магов был фениксом?

— И почему о них сейчас неизвестно?

— Их нет?

Я улыбнулась.

— Не все сразу, пожалуйста. Отвечаю на первый вопрос. Выглядел феникс как человек. Но у него имелись крылья. Он мог делать их невидимыми, если желал. Они состояли из огня, — добавила я. — Но пламя это — особое, я уже упоминала об этом. Огонь, дарованный богами и принадлежащий фениксу, мог исцелить и мог убить.

Крылья же фениксам давались для полета и внутреннего равновесия. Вынужденные вершить суд, они нуждались в том, чтобы последствий от их решений, не оставалось в душе. Иначе бы просто сходили с ума. Это тяжелая ноша для любого, — сказала, вздыхая.

Я невольно вспомнила свой полусон, полубред, когда Гженка чуть меня не убила. Кольнуло нехорошее предчувствие.

— Фениксом всегда мог стать только мужчина.

— Почему? — послышался новый вопрос.

— Женщина бы не выдержала этой силы. Не потому что слабее, — пояснила я, отгоняя магический огонек, решивший сесть на плечо, — а потому что за ее спиной всегда остаются те, кто ей дорог. И прежде всего, дети.

В те времена женщина была хранительницей очага. Она не покидала дом, заботилась о нем и ждала мужчину, который возвращался из походов. Женщина не подходила на эту роль. Ей бы пришлось навсегда отказаться от возможности иметь семью, — ответила я. — Мужчины же… Они выглядели по-разному.

Я перечислила магов, которых считали фениксами, описала их внешность.

— Но и общие черты характера в них проскальзывали. Феникс всегда был сильным, смелым, отважным, до невозможности справедливым. Это у него в крови. Он просто не мог мимо пройти, когда кого-то обижали, оскорбляли или причиняли боль. В своей каре фениксы могли быть жестоки и беспощадны, — продолжила я рассказ.

Что мне это напоминает? Странное ощущение щекотки внутри не отпускало. Словно я близка к какой-то разгадке, важной для меня. Но понять к какой, не получается.

— То есть, если встретишь феникса на улице, не узнаешь? — разочарованно спросил кто-то из студентов-старшекурсников.

Ответ едва не сорвался с моих губ. Конечно, узнаешь. Есть ведь то, что отличает их от человека.

Золотистые глаза.

Цвет их меняет огонь.

Ошарашенная догадкой, я повернулась к Эжену, чтобы осознать свою правоту. Он казался невозмутимым, но изумрудные искорки во взгляде говорили об обратном.

Я попала в цель.

Мне не жить. Просто не жить.

Я почти раскрыла его тайну. Пусть случайно, не подозревая о том, кем он является. Не обратила внимание тогда на сходство, увлеченная интересной книгой. Это меня не спасет.

— Отвечайте на вопрос, Риана, — абсолютно спокойно сказал Эжен.

Я нервно сглотнула и повернулась к аудитории.

— Не узнаешь, — твердо сказала я, вспоминая еще и про когти.

Они не могли проявиться у магов или людей. Только у фениксов в момент ярости. А она возникала тогда, когда кто-то пытался покуситься на то, что феникс считал своим. И с этим я тоже была знакома.

— Почему они скрываются? — спросила Вирта с широко распахнутыми от любопытства глазами.

— Потому что когда боги отдали искру человеку, не всем это было по нраву. Враги наслали проклятие. Первый феникс погиб в собственном огне. И опять в Небесных Чертогах стали искать компромисс. Было решено, что феникс должен доказать свое право на то, чтобы вершить справедливость. За ним отправляли троих… — тут я запнулась, — безликих, — вымолвила я. — Они были ни светлыми, ни темными. Владели древней магией. Безликие искали феникса. Их манила его магия и кровь, в которой была искра из Вечного Огня Жизни.