Роб Дж. Хейс - Цвет мести

Бетрим ударился об пол, и у него перехватило дух. Прежде чем он смог ответить, он почувствовал, как на грудь ему опустилась нога, а две большие руки схватили его левую руку и принялись тянуть. Чёрный Шип извивался, тянул и изгибался, хрипел, фыркал и ворчал, а Громобой отвечал рычанием и свободной ногой пинал Бетрима в лицо.

Он не знал, почувствовал или услышал хруст, не знал даже, какой это был палец. Боль охватила его, словно поток кипящей воды, и вопль, вырвавшийся из лёгких был чем-то средним между криком боли и яростным воем. Бетрим изо всех сил махнул правой ногой и был вознаграждён хрипом, поскольку та как-то попала Громобою в голову. На миг хватка бойца ослабла, и Бетрим высвободил левую руку, сел и изо всех сил ударил Громобоя правой рукой в пах. Рот Громобоя и глаза расширились, и он охнул от боли. Бетрим как раз собирался достать мешочек с порошком, когда откуда ни возьмись появилось колено бойца и попало ему в лицо.

Бетрим откатился и постарался подняться на ноги, баюкая левую руку у груди – похоже, мизинец был сломан. Громобой поднялся с пола и захромал вперёд. Чёрный Шип отлично знал, каково это, получить удар по яйцам, и знал, что Громобой сейчас чувствует. Впрочем, здоровяка это от атаки не остановило. Бетрим правой рукой отбил первый удар, но второй с такой силой попал ему прямо в лицо, что отбросил назад, заставив покатиться. Прежде чем он понял, что происходит, два удара попали ему в спину, ноги Бетрима подкосились, и он упал на колени. Он как раз вовремя увидел, как вокруг его головы смыкаются руки, рванулся на ноги и почувствовал, как макушка ударила Громобою в подбородок с нездоровым хрустом. Пока боль от удара не вырубила его, Бетрим развернулся и хлестнул правым кулаком, попав Громобою по лицу, прямо под левым глазом.

Огромный боец отступил на пару нетвёрдых шагов, затряс головой, словно сдувая паутину, и взревел на Бетрима. Чёрный Шип, чтобы не дать превзойти себя, заорал в ответ на здоровяка, схватил с пояса мешочек с порошком и швырнул ему в лицо.

Громобой с натренированной точностью схватил мешочек в воздухе. К несчастью для него, его огромные кулаки не были предназначены для мягкости, и, как только он поймал мешочек, порошок из него клубами полетел в лицо бойца.

Громобой чихнул и отступил, отгоняя порошок руками. Потом сфокусировался на Бетриме и снова взревел. Бетрим уже готовился получить ещё несколько ударов по лицу, когда рёв Громобоя сменился кашлем, потом чиханием, а потом боец затрясся. Белки его глаз покраснели, и на губах выступила розовая пена. Боец рухнул на колени, потом упал набок, по-прежнему сотрясаясь, его красные глаза расширились, и из носа потекла струйка крови.

Вскоре содрогания прекратились, и у Бетрима появилось безошибочное чувство, что он находится в комнате с трупом. Не только из-за крови, текущей изо рта, носа и ушей – до Бетрима донеслась ещё и вонь дерьма. Умирая, люди часто обгаживаются, и, похоже, Громобой не был исключением. Бетрим стоял в боевой стойке и хорошенько приглядывался к телу – по правде говоря, он не хотел вдохнуть ни крупицы порошка. Определённо труп – Шип немало их повидал, и знал, как они выглядят. Устало и болезненно мотнув головой, Бетрим направился к двери.

Генри и Андерс возвращались за телом второго охранника, когда Бетрим вышел из комнаты Громобоя. Андерс, как обычно, шлёпал губами – похоже, он любил поболтать. А Генри улыбалась его словам, и на её лице не было ни следа её обычной презрительной усмешки. Улыбка быстро сменилась хмурым выражением, когда она увидела Бетрима.

– Чё с тобой случилось?

Бетрим не сомневался, что видок у него был ещё тот: весь в поту, кровь сочится из дюжины царапин, большая часть которых у лица, и если синяки ещё и не проявились, то скоро несомненно проявятся. К тому же ещё и мизинец на левой руке был сломан и неестественно выгнут. Он знал, что придётся вставить его на место, и больно будет, как в аду.

– Похоже, нас подставили, – сказал Бетрим, когда Генри сунула голову в комнату Громобоя, чтобы взглянуть самой.

– Бля, Шип. Ты не должен был убивать ублюдка. Хотя эт и впечатляет.

Андерс тоже хорошенько взглянул.

– Босс, что вы с ним сделали?

Бетрим прислонился спиной к стене и опустился на пол. По правде говоря, он устал, и даже более того. Ничто так не выматывает, как старый добрый кулачный бой.

– Эт не я. Ну или я. Эт всё порошок. Сомневаюсь, что Карлстону был нужен этот Громобой в живых.

– А зачем ему посылать нас травить Громобоя, если он хотел просто его убить? – спросил Андерс. – Зачем врать об этой работе?

– Просто не предполагалось, что мы выйдем отсюда живыми, – сказала Генри, яростно пнув труп последнего охранника. – Видимо, он знает обо мне?

Бетрим кивнул. Карлстон упустил награду за голову Чёрного Шипа, чтобы добраться до Генри. Немногие поставили бы месть выше такой кучи монет, но некоторые считают семью важным делом, а Генри убила его племянника. С заметным усилием Бетрим поднялся на ноги и издал звук – нечто среднее между рыком и вздохом. Он как раз собирался предложить спрятать второго охранника, когда откуда-то из коридора до них донеслись звуки голосов.

Нечасто Генри могла сказать, что всё произошло по её вине, но тут, несомненно, был такой случай. Это она убила племянника Карлстона, и по правде говоря, сделала бы то же самое, несмотря ни на какие чёртовы последствия. Этот ублюдок ни за что ни про что бил юную девушку, и это принесло воспоминания. Воспоминаниям лучше оставаться в прошлом. Проблема заключалась в том, что вместе с воспоминаниями в ней откуда-то изнутри начинал закипать гнев, который она не могла контролировать, и тогда потребность совершить какое-либо насилие становилась буквально физической. Следовало признать, сейчас она была чертовски разгневана, и удачно оказалось, что, судя по звукам, насилие не за горами.

– Миледи, мне кажется, сейчас самое время отступить, – дрожащим голосом сказал Андерс.

– Или мы останемся и поубиваем их, – ответила Генри. Она уставилась на изогнутый коридор, ожидая появления обладателей тех голосов. Они всё ещё гулко разносились, и это означало, что до них ещё оставалось какое-то расстояние, которое постепенно сокращалось.

– Не уверен, что босс готов к следующему бою. Он выглядит усталым.

– Я в поряде, – проскрежетал Шип. – Впрочем, думаю, нащёт отступления ты прав. Некоторых схваток лучше избежать.

Генри стиснула зубы, сплюнула, повернулась и злобно глянула на Андерса.

– Хватит звать его Боссом. – И с этими словами она захромала прочь от приближавшихся голосов. Она не могла понять, отчего боль всегда именно в такие моменты начинала полыхать огнём.