Денис Лукашевич - Тёмный гном

Он снял с себя часть лат, оставив лишь поддоспешник, кирасу с наплечники, кольчужную юбку и поножи, подходящие для конного боя. Белый плащ сменил невзрачный шерстяной, купленной в этой же деревне. Немало времени при этом пришлось потратить на то, чтобы выловить в нем всех блох, а уксусом отмыть часть пятен. Большинство, правда, осталось, но Героним отметил, что редкий наемник следит за состоянием своего гардероба.

Дождавшись наступления темноты, вся четверка спустилась к коновязи. Хорас сунул мальчонке, спавшему в хлеву рядом с животными медяшку, чтобы тот молчал, да он, видимо, так и не понял: то ли приснилось ему все, то ли и в самом деле гости за животными заявились.

— Здесь. — Командор остановился на околице небольшой и некогда весьма преуспевающей деревушке.

Ярко, словно фонарь в небе, светила луна. И разукрашивала сдержанными приглушенными оттенками голубого, расчерченного резкой чернотой теней, лежавшую перед ними деревню. С многочисленными садами, аккуратными домиками и узкими дорожками, выложенными цветными камешками. Да вот только сейчас деревья стояли черные, с когтистыми ветвями, в окнах, несмотря на ночную пору, не было ни огонька, заколочены и двери толстыми тяжелыми досками. Тропинки вбили в грязь ногами, колесами повозок и копыт тарквиниев. Заборы исчезли, наверняка разобранные на костер, кое-гжде даже срубили деревья в некогда богатых домах — через деревню прошли люди. Много людей. Беженцы теперь казались саранчой, разорявшей Королевство не хуже находников, только страдали от нее большей частью люди простые, крестьяне и свободные общинники.

Хорас угрюмо оглядел разорения, ткнул пятками в бока лошади и двинулся было вперед, но его остановила рука Шмиттельварденгроу, коснувшаяся его локтя.

— Не стоит так внаглую. Если здесь проживает твой Дероил, то я, клянусь Бездной, устроил бы засаду на его друзей. Если бы был его врагом, конечно.

— Обо мне беспокоишься, гноме? — жестко ухмыльнулся командор.

Цверг оскалился, показав острые акульи зубы.

— Больше о себе, паладин. Ты у нас человек конченый, терять особо нечего. А вот мне польза в тебе имеется: как я без тебя секиру свою отыщу, клянусь Бездной?! Вот то-то же. Обмозговать все надо.

Он кивнул Джаладу.

— Ходи сюда.

Южанин выглядел жалко после всех странностей. Похудел, осунулся еще больше, кожа приобрела какой-то пепельный оттенок, а вот лишай свой, как рассказал он сам, исчез после лечения у троллей.

— Ты у нас человек незамеченный, — сказал Шмиттельварденгроу и ободряюще похлопал по плечу, — и не вызовешь излишних подозрений…

— Я понял, — холодно прервал его пиромант, посмотрел внимательно на Хораса и кое-что в его взгляде цвергу не понравилось: затаенная злость, что ли. — Я должен проникнуть в деревню, оглядеть дом Дероила и вернуться. Хорошо, только есть одно «но».

Он вновь поглядел на паладина и потянул гнома в сторону.

— Когда ты будешь меня темной магии обучать? Или я тебе мальчик на побегушках?

— Хорошо, — цверг тяжело выдохнул. — Я займусь тобой Будь уверен, ты вырастешь знатным чернокнижником, но теперь мне нужна твоя помощь…

— Опять, — вставил Джалад, — и ни слова о магии.

Шмиттельварденгроу тяжело вздохнул.

— Хорошо, я даю тебе свое слово, — сказал он. Голос его словно кристаллизовался в воздухе, а потом резко треснул и рассыпался. Поплыл едва уловимый, но узнаваемый аромат магии. — И оно нерушимо. Теперь доволен?

— Да, — кивнул маг. — Теперь я готов выполнить вашу просьбу.

Ночью ударил мороз. Не сильный, но для уроженца южного Заморья вполне чувствительный. Не спасал даже толстый шерстяной плащ, сменивший его лохмотья, и кожаные штаны и рубаха из плотного сукна, купленные на деньги командора.

Вернувшись до первых соловьев, он успел основательно продрогнуть и, когда он вернулся в таверну, то первое, что сделал: присел к камину и протянул к нему дрожащие руки. В зале было душно и жарко, судя по потным и раскрасневшимся лицам посетителей. С почерневших стропил свисали лохмотья сажи, густо пахло подгоревшей снедью и гнилым луком, который богато начиняли блюда этого заведения. Люстра из железного обода, с насаженными на него оплывшими свечами, чадила сильно, но света давало едва-едва. Так, что углы тонули в густых тенях.

Когда рядом появился Хорас, он так и не смог вымолвить ни слова. Единственное, что получилось, немного унять зубы, выбивающие затейливый ритм.

— Тихо?

Джалад кивнул.

— С-с-странно, — сумел он-таки выдавить из себя, — если бы было иначе. Все-таки его разыскивают по всему Королевству!

— Я знал, — равнодушно согласился командор. — Но никто и не думал, что будет иначе. Дероил — не дурак.

— Не дурак?! — вспылил маг. — Тогда я полный дурак, если пошел сюда. Не удивлюсь, если завтра слягу с горячкой. И ради чего? Ради того, чтобы какой-то рыцарь убедился в своей правоте…

Хорас ухмыльнулся. Похлопал джаффца по плечу.

— Чтоб горячки не было, обычно пьют горячий грог.

— Горячий? Я бы не отказался.

— Тогда, — паладин шутливо поклонился, — прошу к столу.

Шмиттельварденгроу и Героним терпеливо дожидались их, коротая время за тарелкой с тушеной брюквой, приправленной мясом. Вернее, редкими мясными волокнами, похожих на бледных червяков, заселивших серую разваренную массу, но, хоть полуэльф ел с видимым усилием, морщась и кривляясь каждый раз, когда подносил ложку ко рту, цверг уплетал за обе щеки.

Когда Хорас с Джаладом подошли к столу, цверг уже доедал свою порцию и с плохо скрытым вожделением посматривал на тарелку полуэльфа, который едва притронулся к еде.

— А вот и наш друг! — Хорас присел, усадил рядом джаффца.

— И что? — тот испытующе уставился на него.

— Что «что»? — Паладин придвинул к нему глиняную кружку, над которым вился парок, пахнущий кислым вином и специями. — Вот твой грог.

Джалад глотнул. Приятное тепло обожгло пищевод, бухнуло в желудок. Мышцы, сведенные холодом, отпустило. Он расслабился, чуть не расплылся топленым маслом по лавке. По крайней мере, потянуло в сон. Джаффец не отказался бы от хорошо прогретой и мягкой постели и, может быть, чего-то жаркого тело под боком. Мягкого и нежного.

Нет. Рано для этого. Джалад встряхнулся, прогоняя цепкие щупальца сна. Оставил кружку с грогом. Ему было уже достаточно хорошо, что адекватно воспринимать реальность, но не потерять связующую нить разговора.

— Что дальше, я говорю? Что делать-то будем.

— Ждать, — буркнул Шмиттельварденгроу. — Ты пей-пей.

Он кивнул на грог.

— Сам готовил. По традиционному цвергскому рецепту. Чуточку специй, самую малость черной магии, — он хохотнул, — и много, очень много местного паршивого вина. Прошибает до печенок.