Елизавета Тьма - Господин Вечности [СИ]

Первой парой в расписании стояла мировая история. Сказать, что я пришёл в аудиторию — значит, гнусно соврать. Потому что я туда приполз. И аккуратно, стараясь не задевать никаких углов и не делать резких движений, упал на своё место. Достал учебник, дополнительное пособие, тетрадь и нагло положил голову на парту. Учитель мне простит. Меня почти все учителя любят. Кроме этого старого хрыча, который математик. И ещё литераторша. Та меня вообще не переваривает. Остальные не устают повторять, какой Ирдес хороший, умный и замечательный. А что проказничает иногда, так малыш же ещё, ему простительно.

Математик невзлюбил меня с тех самых пор, как я указал ему на ошибку, допущенную прямо во время урока на доске. Литераторша кривится каждый раз, когда я высказываю отличное от её собственного мнение. Она просто млеет, когда студенты за ней повторяют, а тут выискался какой-то мелкий выскочка!..

Такими мыслями, не отрывая тяжёлой головы от парты, я отвлекался от прошедшей ночи, продолжавшей липнуть к коже багровым ужасом. О чём конкретно были сны — уже почти не помню. Только непрекращающийся страх и безнадёжность отравляют мне утро.

Историк не счёл нужным сделать мне замечание. Только, подойдя, тихо поинтересовался у Вана, почему я пришёл на уроки, если мне ещё отлёживаться надо после происшествия в спортзале. Светлый жестом показал отсутствие у меня здравого смысла и обозвал ненормальным заучкой.

— Сам такой, — не открывая глаз, встрял я. — Лекцию я послушаю и запомню. Не заставляйте меня сидеть прямо.

— Только не храпи, — с улыбкой в голосе предупредил учитель.

— Не буду, — пообещал я.

Слушал в пол уха, стараясь не засыпать слишком крепко. Полпары лекция, а со второй половины — вызовы к доске по пройденному накануне материалу. И в какой-то момент один из студентов заставил меня сначала проснуться, а потом и вовсе отодрать голову от стола.

Тёмная академия отличается от любого другого учебного заведения тем, что любой, абсолютно любой предмет изучается углублённо. Историю мы тоже учили детально. Сейчас у доски отвечал нормандец, представившийся мне Стасом. И нагло врал, искажая факты о временах становления империи!

Повернувшись к брату, я понял, что его выдержка вот-вот откажет. После чего разговаривать он не станет, устроив драку прямо у доски посреди пары. Не могу его осуждать!

— Не смей гнать на д… Дария Завоевателя! — вскочил я со своего места. — Не дорос ещё до права голоса в разборе мировой истории! А до права искажения исторических фактов, раньше от старости песком из задницы рассыплешься, чем дорастёшь!

— Это кто там затявкал? — демонстративно приложил ладонь к уху этот… этот… слов цензурных не хватает! — У тебя другая версия? Ну так расскажи! Позволите? — последний вопрос был адресован преподавателю.

Тот кивнул и я пулей вылетел к доске, задев по пути ногой парту и зашипев от боли. Это привело в ярость ещё сильнее. Какое-то дерьмо смеет поливать грязью моего деда! Убью!

— На чём ты там остановился, с… студент?! На политических репрессиях третьего десятилетия становления?! Ну-ка, давай разберёмся, что именно происходило и что ты, м… мудрый ученик, назвал "кровавой резнёй амбициозного тирана"!..

В общем, я объяснил в порой резких и на грани приличия выражениях, насколько сокурсник не прав. Вроде бы внёс в его версию не такие уж большие поправки, да только они кардинально меняли общую картину!

— Проверь свои источники информации, — уже почти спокойно закончил я. — Они у тебя явно из архивов жёлтой прессы.

— И ты свои не забудь проверить, — исключительно миролюбиво посоветовал мой противник, приторно оскалившись. — А то мало ли, такая патриотичная версия… Не зомбируют ли вас, тёмных подданных, чтобы вы не могли адекватно оценивать историю и поступки власти?

— За клевету на верховного императора я тебе прямо сейчас штраф к оплате выставлю, мразь! — прорычал я, мигом теряя самообладание. — Штраф в виде собирания с пола выбитых зубов сломанными пальцами! Готов плеваться кровью?!

— Ирдес! — окликнул преподаватель. Он человек, немного старше Дрэйка. — Оценка за сегодняшнее занятие — высший балл.

— Благодарю, — кивнул я, возвращаясь на своё место.

— Станислав, на этот раз отрицательный балл не выставляю, но впредь жду более продуманных ответов и качественно проработанных материалов. Без необоснованных предположений и домыслов.

— Понял, — кивнул сокурсник и, к моему удивлению, уселся на соседнюю первую парту!

Взглядом поинтересовался у брата, какого чёрта этот здесь делает?

"Отличник," — отозвался брат, едва заметно пожав плечами.

"Что не мешает ему быть куском дерьма!" — констатировал я.

"Превонючим," — согласился Ван.

Сон мне эта перепалка отбила напрочь. Зато вернула чувствительность к повреждениям.

На следующей лекции я отчётливо понял, что эти новички решили целенаправленно вывести меня из равновесия. Передал брату вчерашний разговор, во время которого узнал имена сокурсников. Брат давился смехом, с трудом не начав ржать в голос посреди пары. Это подняло мне настроение, и всё оставшееся время мы издевались над противниками. Когда только меж собой, беззвучно, а когда и в открытую.

Преподаватели несколько раз пытались воздействовать на нас годным для большинства остальных студентов способом. То есть, прерывая наши тихие переговоры и сдавленный хохот, спрашивали, не хотим ли мы рассказать о теме сегодняшней лекции. Ведь, позволяя себе отвлекаться, мы явно всё знаем. Проблема в том, что мы знали. А что не знали — так никто не отменял взаимовыручки.

Конечно, нас пытались достать всеми силами, но… натыкались на волну ответного стёба и смеха. После обеда практической частью занятий не всей удалось пренебречь. Например, в химическую лабораторию идти пришлось. Но там мы, от греха подальше, устроились на другом конце аудитории. А то мало ли, они сделают что-нибудь, Ван взбесится, поубивает их… кровищу потом отмывай со стен и потолка!

Вечером в столовой, когда мы рассказывали Шону, как развлекались целый день, брат, бедняга, есть не мог от смеха.

— Шон, когда папа двойняшек привезёт? — поинтересовался я по пути в общагу. — А то уже четверг, а они всё веселье пропускают.

— Не раньше субботы, — отозвался Шон. — Да пусть хоть отдохнут перед тем, как в экстернат уходить.

— Пусть, — согласился я.

Но без них скучно. Как же я привык к тому, что моя жизнь превращена в тотальный бардак! Эдакая непрекращающаяся авиакатастрофа, только все живы.

С тех пор, как один из двух моих братьев вечно занимает соседний диван в общаге, соседнее место в аудитории, уверен во взаимной поддержке и подставляет плечо — жизнь поменялась. Раньше я всегда был отделён от сокурсников. Вроде бы и с ними, но за невидимой стеной. Раньше никогда не было таких друзей-приятелей как Мистраль и Пророк, прикрывающих спину не потому, что я наследник и это долг, либо чем-то выгодно в будущем, а просто потому, что могут. Раньше не было таких девчонок, как Ксанка, Ритка и Оля. Да, и до моего перевода в этот филиал девочки готовы были обласкать, потискать и накормить очаровательного котёнка Ирдеса, но никогда не относились так… Как к своему, одному из них, другу, а не чужому породистому щенку, которого грех обойти вниманием.