Владимир Поселягин - Ведун

На этаже уже была охрана, она участвовала в заключительном этапе загона, ну и другие зрители подтянулись, любопытных хватало. Кстати, охрана особо не верила что это всё, столько укусов и травм натворил голый толстячок, но после покусанного охранника, тот ему в ногу до кости вгрызся, что и позволило на него навалиться и скрутить, наконец, наступило осознание. Что дальше было, меня уже не интересовало, и я направился к лифтовому холлу. Лифты туда-сюда ходили постоянно, причём переполненные после такого шухера, по лестнице мне было тупо лень спускаться, а под амулетом отвода глаз в лифте меня просто затопчут не заметив. Я сперва хотел окончательно одно окно выбить и просто выпрыгнуть, но в редакционном зале было слишком много народу, который продолжал пребывать, туда полиция и медики подтянулись. Погибших не было, но носилках человек пять выносили.

Так вот, я решил просто спуститься на «Парашюте», тем более не сильно высоко, двадцать шестой этаж, а потом подумал, какого хрена? Отключил амулет отвода глаз и зашёл в лифт, тесно, но спустился нормально, с этой же толпой я вышел наружу. Спокойно вышел, хотя многих охрана на выходе задерживала, особенно тех на ком кровь была. Добравшись до машины, сел на заднее сиденье и управляя оттуда машиной, направился по следующему адресу.

В этот раз редактор была женщиной и большинство сотрудников относились к этому полу, хотя и мужчины встречались. В этой газете обо мне в разное время писало сразу три журналиста, мужчина и две женщины. К сожалению одна женщина была мертва, погибла в автокатастрофе вместе со всей своей семьёй, так что пришлось её выключать из этого списка. Но кроме редактора на рабочем месте была вторая женщина, заканчивала статью, редактируя её. Мужчины не было, в отпуске, на днях из Турции вернулся, через три дня на работу выйти должен. От редакторши я узнал, что заплатил ей тот же человек, Ярыгин, отец убитого отморозка из банды Олега Мороза, можно сказать его правой рукой был.

Выяснив всё, что мне надо, я так же превратил этих двух дур в сучек-лесбиянок. Мужиков рвать, баб трахать. Досматривать не стал, хотя когда заходил в лифт, услышал первый крик, кажется мужской. Тот журналист жил недалеко, поэтому прежде чем ехать в следующую редакцию, я заскочил к нему. Тот был один дом, так что, вернув ему внутреннюю сущность, я покинул квартиру, оставив открытой дверь, очнется, выползет наружу. Думаю, пока его не остановят, успеет делов натворить. Мне нужно было испортить репутацию этих газет и самих писак, что я так блестяще и делал. Потом была третья редакция, четвёртая, здесь уже знали о случаях в других газетах и были обеспокоены, но мстить мне это не мешало. После шестой, выходя из здания, где находилась редакция с широкой улыбкой на лице, понравилось мне так мстить, я посмотрел на часы и решил, не смотря на позднее время не заканчивать. Не всех я заставал на рабочем месте, например, редактор пятой газеты находилась в отпуске, ещё два журналиста тоже были в других местах, один в командировке, другой в больнице со сломанной ногой. Надо их навестить. Того что в командировке подождём, сам примчится после такого события, а вот этих двух сегодня повстречаем.

Вернувшись в машину, я поехал в больницу. Адрес у меня был. Эта журнашлюшка в мужском обличии был здесь же. После того как я ушёл, он покусал зашедшую медсестру и после недолго разбирательства его отправили в психиатрическую больницу, куда свозили остальных журнашлюшек. Вот за редакторшей пятой газеты пришлось побегать, никак на месте застать её не мог и в результате обнаружил её у себя в кабинете газеты ведущую беседу с двумя сотрудниками полиции.

- Доброй ночи, - поздоровавшись, сказал я, проходя в кабинет. - Вам здоровья желать не буду, желания нет… Ох, Нина Алексеевна как же мне за вами побегать пришлось. Пора вам следом за своими коллегами отправляться в психушку.

- Кто вы? - сжалась та в кресле, с мольбой глядя на полицейских, а вот те были обездвижены, правда говорить могли, судя по изумлённому мату, не сдержались в присутствии дамы. Хотя какая она дама, тварь купленная. Кстати, надо уточнить. Во всех газетах я узнавал кто проплатил статьи.

- Я Егор Бор, вы писали обо мне шесть лет назад. Кто оплатил статьи?

- Ярыгин, - невольно созналась та. - Десять тысяч.

- Как под копирку, Ярыгин и десять тысяч мёртвых президентов.

- Ты кто такой? - наконец влез в разговор один из полицейских, тот, что в штатском был, второй в форме с погонами майора.

- Я уже представился, - любезно откликнулся я, решив, что поболтать можно. - Егор Бор. Шесть лет назад обо мне писали все газеты. Мол, убил почти два десятка детей. А эти твари бритоголовые изнасиловали и изувечили мою девушку, а когда я им стрелку забил, пришли с прутьями толпой и забили меня. Хорошо я самодельную мину с собой взял, умирая, успел подорвать её. Как выяснилось, погибли тогда не все. Выжили, поэтому я их навещу, доделаю прошлую работу. Но это позже. То что меня поливали грязью, отчего мой дед не пережив умер, я этим писакам никогда не прощу. В общем, я решил посетить все газеты, которые особенно сильно старались оболгать меня. Пять посетил, эта последняя.

- Так эти сумасшедшие твоя работа, - пропыхтел майор, явно внутренне тужась, чтобы заставить тело повиноваться.

- Весело, правда? Я показал внутреннюю сущность этих людей. Какие они на самом деле. Сучки-лесби, и псы-гомики. Каковы души таковы и поступки. А сейчас не мешайте, эта тварь в кресле редактора приложила руку к поливанию грязью, так что должна получить заслуженное наказание.

Ага, как же не мешайте, полицейские, как только меня не уговаривали, не глупить, но я сделал своё благое дело, и покинул кабинет, за дверью отключив амулет повиновения. Я услышал, как после сброшенного оцепенения упал стул и раздался какой-то шум в кабинет, а сам уходил обратно к лестнице, лифта здесь не было. Не успел я отойти подальше, как из кабинета вывалились оба мента, причём с оружием в руках, но меня они не видели, хотя я шёл по коридору прямо перед ними, но продолжали шарить глазами.

- Ты её не сильно приложил?

- Очнётся, - отмахнулся майор, у которого был порван рукав форменной рубахи, сползая к локтю. - Ты к лестнице, а я крикну нашим внизу, чтобы пацана задержали…

Дальше я уже не слышал, а шагая под прикрытием амулета отвода глаз, стал спускаться по лестнице, лавируя между людьми. Посетителей здесь хватало. Я лишь раз прижался к стене когда, грохоча ботиками, с пистолетом в руке, мимо промчался тот, второй, в штатском что был. Он даже успел организовать оцепление из сотрудников охраны здания и водителя из служебной машины, осматривая всех. Я же спокойно проскользнул мимо, погрозив им пальцем, и прошёл к машине. Уже полностью стемнело, но я решил не сходить со своей тропы мести, у меня ещё было кого навестить, кроме оставшегося журнашлюшки. К сожалению один из тех выродков, что убивал меня шесть лет назад, в Москве отсутствовал, после получения инвалидности он с родителями переехал на юга, где-то в районе Крыма жил, нужно будет уточнить адрес. Вот других навестил и в отличие от журнашлюшек превращать ни в кого не стал, одного просто из автомата расстрелял, бодрый пацанчик был, на окрик в машину прыгнул. Пришлось весь магазин в неё выпустить, все кто был в машине, по аурам трое, погибли, но сами виноваты, пытались преступника вывезти. Второго я обнаружило дома, это инвалид лишился возможности ходить, обездвижен был. Помог отправиться в мир иной. Нисколько не сомневался в том, чтобы инвалида трогать, ещё как тронул. Я даже в квартиру не заходил, обнаружил его по ауре, и дважды выстрелил осколочно-фугасной гранатой в окно на четвёртом этаже. Аура погасла. Из окна вырывались огни пламени. В общем, нормально, нашумел, но кроме выродка никто не пострадал. Теперь осталась главная цель. Ярыгин. Пора-пора нам с ним, наконец, встретится.