Владимир Поселягин - Малыш-маг

Подумав, я направился по дороге в сторону безымянного пока городка, откуда несколько месяцев назад возничий на наёмной коляске привёз меня к этому лесу. Сейчас все дороги перекрыты сугробами, пока не пробили новые и, по-моему мнению главной транспортной артерией как и летом является Сун, то есть его лёд. Это логичнее, чем вот здесь расчищать снег, прокладывая дорогу от населённого пункта до населённого пункта, а на льду и снега мало, где его вообще не было, и караваны шли быстрее. Это было моё умозаключение и я надеялся что оно верное. Так что в городе если не куплю лошадь, то придумаю что-нибудь другое. Например, создам снегоход с кабиной, и комфортно буду ехать в тепле.

Да-да, вы не ослышались, я могу создавать не только такие простейшие вещи как лыжи или лопата для уборки снега, но и более серьёзные. Такие как снегоходы, этого конечно второй, а то и первый уровень создании, но мне это под силу. Я вон «Буран» как у деда был создал, первый уровень между прочим. Месяц назад создал и гонял на нём по лесу, пока заряд в двух накопителях не закончился, шесть часов без перерывал гонял, радости полные штаны были. Давно такого удовольствия не получал. Жаль я его тогда развеял, сейчас пригодился бы. Создать новый, так на это несколько часов нужно, здесь не простейшее плетение копирования, вроде создания лопаты, здесь очень серьёзная магия, сложная. В городе сделаю, а сейчас ни сил не желания не было, было желание просто прогуляться, вот я его и выполнял, ничего более. А плетение снегохода направления магии копирования сделаю в этот раз в амулете, а не как «Буран» временным плетением без нормальной подпитки. Тут ведь как, в плетение накопители не вставишь, это невозможно, однако и направление магии копирования тоже не простая вещь и в ней невозможное становиться явью. Тот же «Буран», как я создал? Сплёл плетение из полутора тысячи узелков, все конструкты были направления копирования, запитал небольшими количеством маны, чтобы плетение развернулось в снегоход, потом сел в кресло и вставил два нормальных накопителя в приёмные гнёзда на приборной доске, рядом был датчик контроля заряда, который показывал уровень. Так что пока я не вытаскивал накопители из гнёзд, снегоход мог существовать сколько угодно. Но я тогда накатался, вытащил накопители и развеял его. Не подумал, сейчас бы он пригодился. Всё-таки надо было делать его в виде амулета, но я тогда просто проводил опыт, решив сделать нормальную машину позже, а позже до этого всё никак руки не доходили.

Темную точку за спиной я разглядел только через три часа движения по дороге. Хотя двигаясь по дороге, раз в пять-семь минут оборачивался, вот и в очередной раз обернувшись, заметил вдали сани. Достав бинокль, я присмотрелся. Так и есть меня нагоняли сани с ездовым и пассажирами. Шесть человек, старик держал вожжи, две дородные бабы в самодельных дублёнках, трое детишек. Вот и всё. Насторожило меня немного другое. Старик стоял и нахлёстывал лошадку, что тащила сани, а пассажиры явно были напуганы. Лошадь несла сани по санному следу, роняя белую пену. Долго, похоже, скачут.

Буквально через минуту сани сблизились и старик натянул вожжи, но не останавливая сани, а притормаживая, при этом крикнув:

— Прыгай, за нами стая волков бежит.

Это меня остановило, я думал что-то серьёзное случилось, поэтому лишь сделал шаг в сторону, пропуская сани. Волчий вой, действительно было отчётливо слышно, но волков я пока не видел. К моему удивлению, старик всё же остановил сани метрах в двадцати позади от меня, лошадь тяжело дышала, поводя боками, и схватив топор, подбежал:

— Всё равно не уйти, — пояснил он на мой вопросительный взгляд.

Остальные тоже готовились, одна из баб оторвала доску от борта саней. Другая взяла запасную оглоблю, они встали у саней охраняя детей.

— Не надо, вернитесь к саням, я с ними договорюсь.

— Ружьём? — кивнул тот на гранатомёт что висел у меня на левом плече, с виду оно действительно походило на местные ружья. Теперь понятно, почему тот остановился, решил, что с ружьём шанс отбиться есть.

— Можно и так сказать, — криво усмехнулся я.

— Волков уж больно много развелось, даже в деревни заходят, ничего не бояться.

— Бывает, — согласился я с ним.

Когда с обеих сторон дороги замелькали гибкие фигурки, я стал отправлять им картинки благожелательности и желания пообщаться. Выявив вожака, я с ним пообщался, выяснив по какой причине, они оказались здесь, и пригласил его подойти, обещая защиту и безопасность, так что довольно крупный волк, с некоторой осторожностью вышел на дорогу и позволил погладить его, предварительно понюхав мою руку. Перчатку я снял.

Подойдя в сопровождении вожака к саням, я сказал крестьянам:

— Всё нормально, я с ними договорился, мы платим им за проезд по охраняемой ими дороге, они нас пропускают.

— Ишь ты. Пропускают за плату, аки бандиты с большой дороги, — пробормотал старик, и покосился на остальных волков. Они, успокоившись, кто лежал, кто сидел с обеих сторон, окружив сани, но ближе чем на пятнадцать метров не подходили. — Чего хотят-то?

— Еду, чего им ещё хотеть то, самки есть ваших не надо.

Старик задребезжал смехом на мою немудрённую шутку.

— Есть у нас немного, но не думаю, что на всех хватит. Сколько здесь голов то?

— Восемнадцать. Кормить их вашей сытной и полезной едой не стоит, я насчёт рыбы договорился. Тут вроде озеро есть, как вожак сказал?

— Есть как не быть, в него река впадает, питая. Там хорошая раба бывает, крупная.

— Вот, сейчас направляемся туда, я наловлю им рыбы, и пока они набивают желудки мы двинем дальше. Не то не пропустят. У них трое раненых, молодняк погиб, не выживут, и так обессилены некоторые, еда нужна, а лес и поля пусты.

— Волков много развелось, — снова вздохнул старик.

Мы сели в сани и в сопровождение стаи волков, двинули дальше. Вожак нахал, спихнув со своего места одну из тёток разлёгся на нагретой соломе, а та, ворча села рядом со стариком. Волк же положив голову мне на колени, стал подрёмывать, пока я его гладил. Мы с ним постоянно общались, да и лошадь я так же успокаивал, а то её нервировала близость волков. Детишки были малыми, моих лет, видя, что волк никак на меня не реагирует, они попросили тоже погладить его, и так млеющего вожака, стало гладить на шесть детских рук больше. Мать их шипела, пугая, что волк унесёт их в свою нору, но те храбрыми были, не повелись.

Через пару километров мы свернули в поле, здесь была слабо накатанная колея, покрытая свежим снегом, но он не мешал нам добраться до берега озера.

— Ждите здесь, — покидая с вожаком сани, велел я деревенским. — Сейчас выстрел будет, поэтому не пугайтесь.

Снимая на ходу ружьё с плеча, я предупредил волков и лошадь о том что сейчас будет выстрел, чтобы не пугались, после чего вскинув ружьё к плечу выстрелил разрывной гранатой. Та лёд не пробила, хотя хорошо так брызнула осколками гранаты и льда, вот второй выстрел пробил во льду солидную дыру. Убрав гранатомёт на место, я подошёл к промоине, и заклинанием создав копию сети, забросил её в воду, после чего сел рядом, начав подзывать рыбу. Через минуту я подозвал старика и одну из женщин и они с некоторым трудом, ширины пробитой полыньи едва хватило, вытащили улов, оттащив его подальше от открытой воды. Там я развеял сеть и велел волкам налетать на приготовленный стол. Так что, вернувшись к саням и направившись обратно к дороге, мы долго наблюдали, как волки одной кучкой утоляли голод. Им там рыбы дня на три, не меньше, так что отъедятся и двинут дальше, может домой.