Мария Ефимова - Потомок Хранителя

На следующий день Хару проснулся довольно поздно: солнце почти было в зените, освещая изголовье кровати, выхватывая из воздуха тучи летящих пылинок.

Хару распахнул окно, предоставив заспанное лицо холодному осеннему ветру, мгновенно растворившему остатки сна. В маленькой комнате тут же стало холодно, и ведьмак поспешил одеться. В довершении всего опоясав себя новым мечом, подаренным Селеной, Хару вышел в коридоры замка.

Тут же он встретил Ирен, которая тоже только проснулась.

Вместе они отправились в обеденный зал в левом крыле замка. В правом же стол был накрыт для правителей королевств Токании, а так же для Вирджила и Зехира.

После недолгой трапезы ведьмаки, собрав свои немногочисленные пожитки, вышли из замка и оказались во власти пронизывающего ветра, гнавшего по небу плотные серые тучи, от которых весь мир вокруг казался бесцветным и унылым. Даже на яркий город эльфов, жители которого всегда всей душой тянулись к жизни, легла угрюмая пелена, принесенная осенью. Солнце исчезло, а с ним — последние крупицы тепла и радости.

Хару ступил на край утеса. Под ногой захрустела корочка льда, увившая поверхность маленькой лужи. Первый иней сковал стены могучего замка и склонившуюся к земле обездвиженную траву, не шелестевшую больше под порывами ветра.

С высокого утеса через облачка набежавшего тумана взору Хару предстали три отдельные процессии, выстроенные по направлению к вратам Лариона. Даже отсюда, свысока, ведьмак смог разглядеть сверкающие молнии атлантов Зехира.

— Скорее, — крикнул он на бегу Ирен, — нас уже ждут!

Внизу их встретили стоявшие на последних ступенях подножия утеса Гораций, Селена и Вирджил, провожающие путников.

Хару поклонился Горацию и тепло взглянул на эльфийку и старого мага. Он не мог найти слов для прощания, к глазам предательски подступали слезы. Он знал — теперь они встретятся лишь когда Сфера двинет свои войска на приступ Оринора. Они сойдутся в битве и будут сражаться вместе, плечом к плечу за все беды, принесенные им темными ведьмаками и королем Фордхэмом.

Тогда, в последнем решающем бою, все их умения и силы, вся их верность друг другу будут подвергнуты самому жестокому испытанию. Все, что было до этого, было всего лишь подготовкой, суровым уроком жизни.

Хару и Ирен по очереди обняли своих друзей и отошли навстречу приветствующих их Морану, Грому и Зехиру.

— Мы уж думали, вы не придете! — нарочито весело гаркнул Моран, видя опечаленные лица колдунов.

Моран тоже отправлялся вместе с Зехиром, ведьмаками и дриадами. Он не пожелал оставаться в Ориноре даже после предложения Селены отправится в Парацеллу — столицу эльфийского королевства. Воин не мог видеть счастье Зигрида и Селены. Даже после того, что произошло в зале замка, чувства эльфийки к ее заносчивому другу ничуть не померкли. И снова Моран отправлялся в путь, стремясь выжечь из своего сердца ревность и тоску.

— Мы немного проспали, — запыхавшись, ответила Ирен.

— Вы что, спали вместе? — ухнул Гром и залился раскатистым смехом, но тут же подавился им, напоровшись на пылающий взгляд Хару.

Ирен, краснея, отвернулась. Ее черты лица вновь исказились, приняв гримасу презрения и злобы.

— Нам пора, — холодно бросила она, первой спускаясь к площади Лакриона.

— Прости, я… — Гром смотрел на Хару искренне виноватым взглядом.

— В следующий раз думай, что говоришь, — прошипел Хару и тоже направился к собравшимся в центре площади Старейшинам ведьмаков.

Моран осуждающе зацокал языком, а Зехир наклонился к уху низкорослого гнома, что — то ему втолковывая. Взгляд Грома стал еще печальнее, но Хару этого уже не видел, он вместе с Ирен уже приветствовал Горана и Старейшин.

Рядом с ведьмаками стояли дружины Яндрима и Грома. Оглядев всех воинов, Хару встретился взглядом с Триаданом — тем самым воином, который так неистово преграждал друзьям путь в город гномов Иритурн, когда впервые увидел их. Но уже давно между вспыльчивым Триаданом и друзьями пролегли узы, если не дружбы, то глубокого расположения друг к другу.

Ведьмак, улыбнувшись, кивнул ему, с усмешкой заметя, насколько светился от гордости гном, ставший теперь воеводой дружины принца Урбундара.

Пока все еще шли подготовки к отбытию, так что Хару со скучающим видом оглядывал собравшихся и беззаботно болтал с Гораном.

Вдруг из — за отряда широкоплечих атлантов, закрывающих собой весь обзор, вышли воители леса дриад с королевой Игларией во главе.

Еще в зале замка Лакриона необычайно красивая Иглария привлекла внимание Хару, но теперь он мог видеть великолепие ее расы во всей красе.

Среди воинов королевы, стоявших четким полукругом рядом со своей госпожой, ведьмак видел как дриад, так и друидов. Все они были такими же высокими, как эльфы. Их немускулистые, но поджарые и стройные тела были просто созданы, что бы лететь как ветер меж деревьев на своих верных друзьях — саблезубых тиграх, которых седлали сейчас подданные Игларии.

Все они имели медный или зеленоватый оттенок кожи, сочетавшийся с длинными волосами таких же цветов, украшенных никогда не вянувшими цветами или каменьями, вплетенными в мудреные прически.

Их облачение составляли лишь легкие кожаные кирасы и золотистые туники, сплетенные из каких-то трав. Их острые тонкие плечи обрамляли теплые шкуры оленей.

Но прекрасней всех была королева Иглария.

Ее черные волосы были собраны на голове конусом, а вместо диадемы ее чело украшала тонкая живая ветвь, которая вплеталась в прическу так, что казалась неотъемлемой ее частью.

Она обвивала всю прическу королевы, оканчиваясь на самой ее вершине бутоном свежей неувядающей розы.

Сегодня Иглария была одета по походному: ее стан был схвачен корсетом, с плеч ниспадал длинный плащ, концы которого крепились к запястьям. На ногах, которыми она плотно сжимала бока оседланного саблезубого тигра, красовались высокие ботфорты с серебреными пряжками, на которых была вытравлена причудливая резьба.

От созерцания королевы Хару отвлек внезапно появившийся из тумана Райен.

— Я пришел попрощаться, — тихо сказал эльф, оглядывая подошедших к ведьмакам Зехира и Морана.

Хару улыбнулся ему.

— Всего доброго тебе, Райен, и пусть Хранители ведут тебя.

Пропел рожок, извещающий о начале выступления войск из Лакриона. Друзья вскочили на коней, и Хару еще раз обратился к Райену.

— Мы еще встретимся, — уверенно пообещал он. — Когда мир придет в Токанию, мы обязательно встретимся.

С этими словами он пришпорил коня и, в последний раз глянув на стоявших вдалеке Селену, Горация и Вирджила, пустился в путь.

Вскоре башни города эльфов потонули в липком и холодном осеннем тумане. Шел второй месяц осени, месяц Студеных дождей, который с каждым рассветом приносил все более лютый мороз. Друзей обступил монотонно качающийся пожелтевший лес. Кони втаптывали в землю опавшие листья, фыркая, выдыхали облачка пара.