Мария Ефимова - Потомок Хранителя

Рюк почтительно поклонился.

— Думаю, нам в замок вас не придется везти, — ответил он и взмахнул крылом в сторону потухшего вулкана.

К песочному плато уже приближалась процессия из троих драконов, на спинах которых восседали темнокожие старцы в белых одеяниях. Не было сомнений, что это были одни из самых почитаемых и мудрых старейшин клана темных эльфов.

Драконы взвили вихрь песка, опускаясь на землю рядом с гостями. Прежде чем обратиться к ним, драконы в почете склонили головы перед своими повелителями — Нэрой и Рюком.

— Я Альрут — предводитель старейшин в клане, — представился самый изысканно одетый из старцев, — Мы все уже знаем о смерти Аватара Гируна. Нас мало осталось и каждый чувствует смерть своего сородича даже на другом конце света.

Темный эльф с неподдельной грустью посмотрел на тело Гируна, лежащее за спинами друзей.

— Мы рады видеть тебя, Альрут, — поприветствовал Моран, — я и мои спутники плачем вместе с вами по погибшим воинам. Думаю, первым делом мы должны предать их земле, а затем уж обсудить наши дальнейшие действия.

— Да будет так.

Альрут перевел взгляд на тело Гируна и сдвинул брови, явно чем то обеспокоенный.

— Что — то не так? — осведомился Моран, заметив перемену в лице мудреца.

Альрут присел на корточки над телом погибшего и отодвинул края накидки с его груди, осматривая рану.

— Каким оружием убили Аватара?

— Это было копье, — надтреснутым голосом отозвался Хару.

Моран озадаченно хмыкнул.

— Странно, его почему — то тут нет. Должно быть, оно было уничтожено всплеском энергии во время борьбы Аскарона и Сферы…. А это важно?

— Его следовало уничтожить… Нам нужно во дворец, с этим разберемся позже, — закончил Альрут, вставая.

По прибытии во дворец путники, наконец, почувствовали себя в безопасности, но они и думать не могли об отдыхе, пока не были отданы последние почести их друзьям. Похороны длились почти до полудня, и вскоре за вулканом возвышались два высоких холма, где были захоронены Адер и Аватар Гирун. Вокруг были выложены холмики поменьше — могилы других воинов, принявших участие в сражении.

Даже после окончания похорон Хару и Ирен долго еще сидели над могилой друга, оплакивая его ужасную погибель. Для них эта потеря была почти невыносимой, ведь в отличие от Селены, Морана и Грома, ведьмаки провели с Адером всю жизнь; для них он был почти что братом.

К вечеру в вулканическом замке состоялся пир, на котором смеялись и плакали, вспоминая погибших и радуясь победе над замыслами Аскарона. И долго еще горели огни во мраке ночи и продолжали гореть до самого рассвета, как олицетворение ухода тьмы. И никому не хотелось сегодня думать о том, что ждет их впереди.

Хару провел на пиру всего пару часов, после чего, вконец измотанный, отправился в свою комнату, отведенную для него в одной из башен замка.

Ведьмак вышел на балкон и вдохнул посвежевший ночной ветер. Он постоял так немного, прислушиваясь к радостному говору эльфов, доносившемуся из главного зала. Их речь вылетала из открытых окон и растворялась в ночной мгле. Облокотившись на черный парапет, Хару устало окинул взглядом затихшую долину. Спокойствие природы навеяло на него тучу хмурых мыслей, но к счастью, горечь утраты и муки совести изрядно заглушал выпитый эль. Юноша до сих пор не мог поверить в смерть Адера и Гируна. К тому же теперь, когда Аватар мертв, кроме Хранителей уже никто не сможет поведать ему о фее Кристл и ее связи с его друзьями. И раз так, он найдет способ связаться с Хранителями и выяснить все, что им известно об этом. Ведь их скупой, вскользь брошенный намек на то, что пропавшая фея Кристл может быть связана с ним, заставила Хару открыть темную энергию в своем духе. Если бы только это помогло вернуть мудрую Хранительницу мира! Однако пока что, темная энергия приносила с собой одни беды. Теперь — то Хранители просто обязаны рассказать ему все, пусть даже их предположения и строятся на недоказанных домыслах. Хару в решимости сжал кулаки и оттолкнулся от перил. Он собрался уже было вернутся в свою комнату, что бы насладиться заслуженным отдыхом, как вдруг услышал легкие шаги. Кто-то поднимался по лестнице в башню. Вскоре дверь на балкон отворилась и вошла Ирен.

— Привет! — чуть смущаясь, произнесла она. — Альрут просил передать тебе, что завтра мы все соберемся в главном зале замка и будем обсуждать наши дальнейшие действия.

— Хорошо, я приду, — сухо отозвался Хару. Ведьмак думал, что Ирен уйдет, но она неожиданно приблизилась к краю балкона и встала рядом с ним, держась за ветвистые перила.

— Я ведь знаю, — грустно начала она, — что ты винишь себя в случившемся. Но ты не виноват в смерти наших друзей. Гирун знал, на что идет и понимал, что от твоей судьбы сейчас зависит многое, а Адер… он сам решился на этот поступок, и мы не забудем его благородства!

Хару тяжело вздохнул. Воздух вырвался из его легких судорожными толчками, и ведьмак понял, что его сотрясает невидимая внутренняя дрожь.

— Не все так просто, — покачал он головой, растирая трясущиеся пальцы, — вы можете и не винить меня, но я никогда себе не прощу этого. Я не могу.

Ведьмак устремил свой взгляд на холм с песчаным плато, на котором погибли Адер и Гирун. В какой — то момент Хару перегнулся через перила и, прищурившись, стал пристально вглядываться в то место, где все еще лежали черные доспехи Аскарона. Юноше на миг показались знакомые длинные одежды сухопарой фигуры, которую он мельком видел на Непроходимых Болотах.

— Ты что? — недоумевая, спросила Ирен.

Ведьмак вернулся в исходное положение, хлопая глазами.

— Нет, просто показалось, — пробормотал он.

Хару встряхнул головой, прогоняя наваждение. Он поднял глаза на Ирен и тотчас и думать забыл о померещившейся фигуре. Взгляд подруги был наполнен такой глубокой нежностью и сочувствием, что Хару на миг посетила глупая мысль, будто все это просто не может предназначаться ему одному.

Сначала ведьмак хотел было отвести взгляд, чтобы не залиться пунцовой краской, но преодолев свой стыд, он сделал шаг к Ирен. На миг Хару подумал, что эля он и вправду слишком перебрал, но тут же откинул дурные мысли и сосредоточился на своей возлюбленной. Как же долго он хотел выразить ей свои чувства за ее преданность и верность ему, но боялся, что Ирен не примет их. А теперь в ее глазах он уловил проблеск того дурманящего чувства, что испытывал и сам. Он был почти уверен в ней и приблизился еще на шаг.

Сделав еще пару шагов и практически вплотную приблизившись к девушке, он убрал непослушные волосы с милого для его сердца лица. Глаза Ирен взволнованно блестели, отчего были еще прекраснее. Молча набравшись смелости, Хару обнял второй рукой девушку за хрупкую талию и нежно коснулся ее губ. Она вздрогнула, и Хару почувствовал, как ее дыхание участилось. Ответа на поцелуй ждать не пришлось — он последовал мгновенно. Из головы вмиг улетучились тяжелые мысли о смерти родных и о кровавых битвах. Не осталось ничего кроме горячего, не выразимого словами чувства.