Джал Халгаев - Когда трепещут галки. Рассказ 1. Проводник (СИ)

— Просто… Не обижайся. Меня больше напугало не то, что ты убил, а то, как ты убил…

Йен вздохнул.

— А, ты про это. Ну, с этим я ничего поделать не могу, но уверяю, что тебе этого не грозит. Я такой, какой есть, а ты — другая, и тебе не обязательно меняться.

— К чему ты это? — я слышала, как ровно бьется его сердце.

— Девчонка, я тут пытаюсь тебе признаться, что не хочу, чтобы ты уходила, а ты все никак не допрешь! Разве ты не чувствуешь? Ты уже убила троих, но вины на тебе нет ни капли.

Я нахмурилась. Я действительно не считала себя виноватой, я убивала лишь тех, кто пытался убить нас. Ну, кроме Фальрика — этого засранца я мечтала прибить уже давно.

— Ты предназначена для этой работы, но у тебя есть выбор. Прошу, только сделай правильный. А что касается меня, то тут мои проблемы не должны касаться тебя никаким боком. Просто знай, девчонка, что на меня всегда можно положиться, — он задумался. — Ну, пожалуй, кроме пятницы.

— А в пятницу-то почему? — хмыкнула я.

— В пятницу я пью. А когда я пьяный, то лучше уж красивым девушкам вроде тебя ко мне близко не соваться.

— Идиот!

— Знаю. Но что поделать, никто не идеален. Даже я, как бы ты на это не надеялась.

Я сама не заметила, как на губах сама собой появляется улыбка. Вот черт, и как он только это делает? Вроде ведь только пять минут назад старалась держаться от него подальше, а теперь…

Я мотнула головой, отгоняя дурацкие мысли, лезущие в голову.

— Так-то лучше, девчонка. Так что, мы договорились, что каждый свои заскоки оставляет при себе?

— Думаю, да.

Внезапно дилижанс покачнулся.

Раздался топот сапог, и к нам подошли двое мужчин. Один, что стоял слева, был седой и старый — лет шестьдесят, — и носил дорогие цветастые одежды и маленький крестик на шее. Он походил на священника, и по ярко-красному цвету его платья я догадалась, что это служитель Эзры.

А вот правый заинтересовал меня больше.

Росту в нем было на голову больше Йена. Он носил идеально-черные куртку и брюки, а на поясе висел короткий меч с ровной крестовой гардой. На его голове лежала широкополая шляпа того же цвета, и на вытянутом бледноватом лице с густыми черными бровями играла мрачная улыбочка, от которой я невольно вздрогнула.

Священник, завидев Йена, передернулся и сглотнул, но свободных мест в дилижансе больше не оказалось, и он вынужденно уселся напротив нас. Его спутник, немного потоптавшись на месте, присоединился, но с куда большей радостью.

— Господин Рейнгольц, — тот, что был с шляпой, с уважением протянул Йену руку, и он, привстав, ответил ему вполне себе дружеским рукопожатием.

Я поймала его взгляд и вопросительно подняла бровь. Серьезно?

Йен скорчил гримасу: мол, надо же было как-то назваться в приличном обществе.

Проводник стянул с головы капюшон и усмехнулся, кивнув священнику.

— Отец Март, давно не виделись, — сказал он, и тот снова передернулся, а его лицо сначала посинело, а потом приобрело странный красноватый оттенок, от чего стало походить на настоящий помидор. — Господин Тюрель, как там поживают наши заключенные?

— Не жалуются, — не переставая улыбаться, ответил мужчина в черном. — Рудники процветают и дают немалую прибыль. На это жаловаться грех.

— Согласен.

— Маркус, — толкнул его локтем священник. — Какого черта вы сидите? Арестуйте его!

Мы с Йеном переглянулись. Он покачал головой.

— К сожалению, отец Март, это вне моих полномочий, — пожал плечами законник. — Сейчас я сопровождаю вас и не являюсь представителем закона, так что господин Рейнгольц останется на свободе еще до поры до времени, — он перевел взгляд на Йена. — По крайней мере, пока снова не заявится нагишом в городскую тюрьму, размахивая отрубленной головой болотного беса и напевая «Удел королей».

Проводник усмехнулся и откинулся на кожаную спинку кресла, не сводя задумчивого взгляда с отца Марта, будто бы думая, что ему сказать. Наконец, минут через пять абсолютного молчания, во время которого священник буравил его ненавистным взглядом, Йен открыл рот:

— Как поживает Берта?

— Ах ты паршивый еретик!

Я охнула от неожиданности и резко отшатнулась в сторону, когда толстоватый и пожилой служитель церкви внезапно резво перепрыгнул через столешницу и накинулся с кулаками на хохочущего Йена, даже не пытающегося защищаться.

— Я тебя убью! Я тебя убью! — орал служитель и с каждым словом неумело заносил руку для очередного удара.

Очнувшись, я попыталась его оттащить, но у меня ничего не вышло: с моими пятьюдесятью килограммами бороться против стокилограммового тяжеловеса, хоть и в возрасте, не было смысла.

К счастью, на помощь как раз успел Тюрель. Не особо заморачиваясь, он тюкнул священника рукоятью клинка по макушке, а когда тот ослаб и свалился на пол, оттащил его к сиденью и прикрыл ему лицо своей шляпой.

— Ух, — Йен, казалось, выглядел довольным, хоть у него под скулой назревал еще один синяк. — Ну, хоть одного избавились, а то я уж думал, что ты, Маркус, так и оставишь меня помирать под этой священной тушей.

— Так ты специально его спровоцировал? — удивилась я.

— Естественно! А ты, девчонка, думала, что я его собираюсь всю дорогу терпеть? — он фыркнул. — Ну уж нет. Хватит и того, что он уже пару раз едва не сжег меня на костре. Еще раз я на те же грабли не наступлю.

Маркус облокотился на столешницу и с улыбкой сказал мне:

— У нашего отца Марта с господином Рейнгольцем давние счеты. Йен пару лет назад сорвал платье с его жены прямо посреди центральной площади города!

Ну, тогда все ясно. Конечно, он мог бы и сам ему влепить, но тогда этот законник точно бы не смог остаться в стороне. И вообще, кто так делает, Йен? Мог бы потерпеть…

— Ладно тебе, Маркус, это вышло абсолютно случайно! Поверь, если ты был там, ты бы меня понял. Черт возьми, да я едва не ослеп от этого зрелища…

— Супруга отца Марта, Берта, несколько в теле, — объяснил мне законник.

— Несколько? Да в ней две сотни кило, и таскают ее шесть слуг, Маркус. Мне до сих пор кошмары снятся. Да за это еще он мне должен приплачивать, а не я ему.

— Что поделать, таков нрав всех служителей богов…

— Не моего, — прервал его Йен.

— Не твоего, — кивнув, господин Тюрель внезапно подался вперед и поцеловал мою руку, до этого мирно лежащую на краю стола. Вздрогнув, я тут же ее одернула, едва машинально не залепив ему пощечину.

— Эй, не лезь к моей помощнице, Маркус, я ведь тебя знаю.

Незаметно вытерев тыльную сторону ладони, где все еще чувствовался след его поцелуя, о платье, я нахмурилась и отсела назад. Нет, они тут все помешанные.

— Извиняюсь. Не хотел, чтобы вы поняли меня неправильно, госпожа…

— Ольха. Без госпожи, — коротко ответила я, молясь всем богам, чтобы еще и он не припомнил цвет моих волос. К счастью, законник кивнул и снова перевел взгляд на Йена.