Терри Пратчетт - Наука Плоского мира. Книга 4. День Страшного Суда

Соучастие матери и ребёнка, а затем ребёнка и его учителей, спортивной команды и, наконец, всего взрослого мира – это и есть тот самый конструктор «Собери человека», о котором мы упоминали недавно. Для обозначения данного культурного взаимодействия мы даже придумали слово «экстеллект». Интеллект индивидуален. Каким-то образом наш мозг хранит, выдавая по мере необходимости, полезные идеи и навыки. Однако большая часть коллективных знаний той или иной культуры, образующих отдельный массив информации, находится вне мозга единичного человека, а отсюда и термин «экстеллект». В дописьменные времена экстеллект целиком и полностью хранился в мозгах всего сообщества. После изобретения письменности некоторые наиболее важные составляющие культуры перестали нуждаться в человеческих мозгах как в хранилищах. Мозг остался нужен только для того, чтобы извлекать информацию и истолковывать её. Книгопечатание повысило роль этого типа экстеллекта, а современные технологии сделали его превалирующим.

Так откуда же берутся человеческие верования? Они зарождаются при соучастном взаимодействии нашего индивидуального интеллекта и окружающего нас экстеллекта. Этот процесс продолжается и когда мы становимся взрослыми, но в детях он сказывается много сильнее.

Франциск Ксаверий, миссионер и один из основателей ордена иезуитов, говорил: «Дайте мне ребёнка, пока ему не исполнилось семь лет, и я верну вам человека». Главная составляющая современного экстеллекта – сеть Интернет выловит вам едва ли не бесконечное число интерпретаций данной фразы, но все они будут сходиться на пластичности человеческого интеллекта в детстве и устойчивости его у взрослого человека.

До недавнего времени верующими были почти все. И хотя даже сегодня речь идёт также о подавляющем большинстве, пропорциональное соотношение верующих и неверующих кардинальным образом зависит от культуры. В сегодняшней Великобритании около 40 % людей определяют себя как абсолютно нерелигиозных, 30 % причисляют себя к той или иной религиозной культуре, но считают себя нерелигиозными, и лишь 30 % определяют себя как верующие. Ещё меньшая доля опрошенных регулярно посещает места отправления культа. В США свыше 80 % идентифицируют себя с какой-либо религиозной конфессией, 40 % утверждают, что еженедельно посещают богослужения, а 58 % молятся почти каждую неделю. Любопытное различие между культурами, имеющими столько общего.

В основном религиозная деятельность последних тысячелетий основана на вере в бога (или богов), создавшего мир, людей, зверей, растения – короче, всё-всё-всё. О некоторых из этих богов мы вспоминали в главе 4. Когда-то они представали в обличьях людей или животных, сейчас же чаще всего абстрактны и невыразимы, хотя и в том, и в другом случае обладают сверхъестественными способностями. Люди верят, что боги находятся в постоянном контакте с миром, насылая грозы, наказывая или поощряя людей, и являются источником мудрости и власти, которые передают нам посредством шаманов, жрецов или священников. А в последние пару тысячелетий – с помощью святых писаний. Особняком от теистических воззрений стоят воззрения деистические. Деисты полагают, что никакого банального антропоморфного бога нет, а за всей нашей шайкой-лейкой приглядывает некая глубоко законспирированная сущность или процесс.

Подобные верования чрезвычайно устойчивы, они составляют основу мировоззрения большинства людей. В XVII-XVIII веках среди интеллектуалов распространилось мощное движение, ратовавшее за общественные реформы, которые должны были основываться на разуме, а не на вере и традициях. Это движение, получившее название Просвещение, или Век разума, оказало огромное влияние на развитие Европы и Америки, сыграв важную роль в конституционном закреплении прав людей, в частности в американской Декларации независимости и французской Декларации прав человека.

С тех пор доля атеистов в западном мире постоянно увеличивалась, особенно среди хорошо образованных и обеспеченных финансово, что четко показал опрос, проведённый в США. Эти люди, к которым мы причисляем и себя, согласны с Дикинзом, хотя и не могут сделать это так публично, как мы с Джеком. Согласны они с тем, что нет ни сонма мелких богов, ни Бога с большой буквы: всё в мире происходит по законам природы, а иногда преодолевая их и изменяя тем самым эти законы. Наши удачи или неудачи являются лишь следствием наших собственных поступков и порядка вещей в природе. Нет никакой сверхъестественной сущности, осознанно влияющей на наши жизни.

Почему же столько людей упорно продолжают верить в богов? В книге «Разрушая чары» Деннет попытался исследовать эту проблему на примере христианских фундаменталистов, исламских учителей, буддийских монахов и всех таких прочих. Он начинает с того, что обращает наше внимание на сходство донаучных ответов у разных групп людей: «Почему гремит гром?» – «Должно быть, кто-то наверху бьёт гигантским молотом» (впрочем, это наш пример, а не Деннета). Затем, вероятно, после непродолжительной дискуссии, все соглашаются, что имя Тор подходит как нельзя лучше. Успешно разобравшись с грозами (в том смысле, что теперь у вас имеется общепризнанное объяснение феномена), люди приступают к другим явлениям природы, идентифицируя их схожим образом и раздавая имена. И вот у нас уже целый пантеон богов, ответственных за всё происходящее в мире. Приятно, когда все вокруг с тобой согласны, – так что вскоре пантеон становится общепризнанным, и лишь немногие решаются в чём-то усомниться, ведь сомнение наказуемо.

Дж. Андерсон Томсон-мл. в книге «Почему мы верим в бога(-ов)?» в каждой главе рассматривает одну из причин существования верований. Это хорошо вписывается в систему Деннета, причём автор настолько убедителен, что, существуй какие-нибудь инопланетяне с неким подобием нашей социальной жизни, они наверняка тоже должны верить в богов, по крайней мере на ранних этапах развития своей культуры. Инопланетян ведь будут воспитывать родители (родитель) или племя, во главе которого стоит крупный инопланетный босс, и так далее. Это вполне логичное предположение, если у вас имеется экстеллект.

Во всех культурах люди по мере взросления приобретают комплекс верований. Одна из теорий предлагает называть верования, передающиеся по наследству, «мемами». Так же как посредством генов мы наследуем черты внешности, с помощью мемов мы наследуем определённые идеи, но не всю систему верований целиком. Мелодия песенки «Пусть бегут неуклюже…», образ Деда Мороза, лесные феи, схема атома и даже велосипеда – всё это мемы. Коловращение мемов составляет взаимосвязанное целое и называется мемокомлексом. Религии – прекрасный пример мемокомплексов различных времён и культур, оперировавших (или оперирующих до сих пор) такими коррелирующими между собой мемами, как: «Есть рай и ад» и «Если не будешь молиться этому богу, попадёшь в ад», «Ты должен научить этому своих детей» и «Нужно убивать тех, кто не верит в твоего бога», и так далее, и тому подобное. Мы ещё познакомимся с разными религиями, и, надеемся, вы оцените то, что при этом никто слова плохого не скажет про вашу религию. Только про все остальные, совершенно ошибочные…