Терри Пратчетт - Последний герой. Сказание о Плоском мире

— Кто-то выбросил неопределенность, — заметил Рок и посмотрел вдоль стола. — А, Госпожа…

— Господин, — поклонилась Госпожа.

Её имя никогда не произносили, хотя все его знали. Ведь произнести её имя вслух означало моментально лишиться её благословения. Несмотря на то, что у Госпожи было очень мало настоящих почитателей, она тем не менее была одной из самых могущественных богинь на Плоском мире, ведь в душе своей почти каждый человек надеялся и верил в то, что, гм, Госпожа существует.

— И каков будет твой ход, дорогуша? — спросил Ио.

— Я его уже сделала, — ответила Госпожа. — Просто я бросила кости туда, где вам их не видно.

— Отлично. Люблю сложные задачки, — кивнул Ио. — В таком случае…

— Э-э, у меня тут одна идейка возникла… — вкрадчиво сообщил Рок.

— Какая же?

— Они выдают себя за богов, — сказал Рок. — Предлагаю именно так их и воспринимать.

— То ефть… фферьеф? — удивился Оффлер.

— До определенного момента. До определенного момента.

— И до какого именно? — уточнила Госпожа.

— Пока это не начнет утомлять, мадам.

На бескрайних равнинах Очудноземья живет племя н'туитиф — единственный народ в мире, полностью лишённый воображения.

Например, гром они объясняют примерно так: «Гром — это громкий шум в небе, вызванный возмущением воздушных масс при прохождении сквозь них молнии». А их легенда о том, почему у жирафа длинная шея, гласит: «В древние времена у предков жирафа шеи были немного длиннее, чем у других обитателей равнин, и доступность листьев на верхних ветках оказалась настолько большим преимуществом, что выжили только жирафы с самыми длинными шеями, передавая свою длинношеесть потомкам, как люди передают по наследству копье прадеда. Впрочем, некоторые утверждают, что все куда запутаннее, и это объяснение применимо лишь к более коротким шеям окапи. Вот так вот».

Н'туитифы — очень миролюбивые люди, поэтому они были практически уничтожены соседними племенами, которые обладали богатым воображением, а следовательно, у них было великое множество богов, суеверий и всяких идей по поводу того, насколько прекрасной станет жизнь, если у них появятся более обширные охотничьи угодья.

Касательно же событий на луне и тот день н'туитифы сказали: «Луна ярко осветилась, потом от неё отделился какой-то свет, который, в свою очередь, разделился ещё на три огонька, после чего погас. Мы не знаем, почему это случилось. Просто случилось, и всё».

Сразу после этого на них напало соседнее племя, которое точно знало: огни на небе — это сигнал бога Укли к расширению охотничьих угодий. Однако чуть позже и это племя потерпело поражение от племени, которое точно знало: на самом деле данные огоньки суть живущие на луне предки, которые приказывают убить всех, кто не верит в богиню Глипзо. А ещё через три года это племя тоже было уничтожено — упавшим с неба метеоритом, который образовался в результате взрыва звезды миллиард лет назад.

Всё повторяется. И, если особо не присматриваться, всё происходящее даже может сойти за справедливость.

Ринсвинд на борту отчаянно трясущегося «Сокола» увидел, как отвалились от крыльев два последних отсека с драконами. Некоторое время они кувыркались рядом с кораблем, потом развалились на части и отстали.

Он снова уставился на рычаги. «Кто-то, — подумал он неуверенно, — должен что-то сделать…»

Оставляя инверсионные следы, драконы летели по небу. Сейчас, вырвавшись из тесных отсеков, они спешили вернуться домой.

Срочно воздвигнув прямо на палубе Занимательную Линзу Турлоу, волшебники увидели весьма необычную картину.

— Это даже красивее фейерверка, — восхитился декан.

Думминг постучал по омнископу.

— Ага, заработал, — сказал он. — Однако я вижу только огромный…

Но потом Ринсвинд чуть отошел, и стал виден не только гигантский нос, но и остальные части его лица.

— За какие рычаги тянуть? За какие рычаги тянуть? — вопил Ринсвинд.

— Что случилось?

— Леонард отключился, а библиотекарь откапывает Моркоу из-под горы обломков. Кроме того, корабль сильно болтает! И у нас не осталось драконов! Зачем нужны эти циферблаты? Кажется, мы падаем! Что мне делать?

— Ты видел, что делал Леонард?

— Он ставил ноги на две педали сразу и непрерывно двигал рычагами!

— Хорошо, хорошо, сейчас я попытаюсь разобраться в его схемах, а потом мы скажем тебе, как направить корабль вниз.

— Нет! Скажите лучше, как направить его вверх! Мы хотим остаться наверху! Вниз — не надо!!!

— На рычагах есть какие-нибудь надписи? — спросил Думминг, лихорадочно листая эскизы Леонарда.

— Да, но я их не понимаю! На одном написано «Троба»!

Думминг просматривал страницы, испещрённые обратносторонними записями Леонарда.

— М-м… М-м… — мычал он.

— Рычаг с надписью «Троба» не трогай! — рявкнул, наклонившись к осколку, лорд Витинари.

— Милорд! — воскликнул Думминг и покраснел, почувствовав на себе взгляд патриция. — Прошу прощения, милорд, но вопрос тут довольно технический, он касается механизмов, и, вероятно, будет лучше, если люди, получившее классическое образование, не будут вмеши…

Взгляд Витинари заставил его замолчать.

— Вот! Нашел! Тут нормальная надпись! «Руль принца Гарана»! — донёсся полный отчаяния голос.

Лорд Витинари похлопал Думминга Тупса по плечу.

— Я прекрасно всё понимаю, — сказал он. — Последнее, в чём сейчас нуждается разбирающийся в механизмах человек, — это в совете невежественного человека, пусть даже совет этот дан из лучших побуждений. Приношу свои извинения. Что ты собираешься делать?

— Ну, я… я…

— В то время как «Сокол», а вместе с ним и наши надежды стремительно пикируют вниз, — добавил лорд Витинари.

— Я… э-э… сейчас подумаю… Мы пытались…

Думминг смотрел то на осколок омнископа, то на записи. Его сознание превратилось и огромное белое поле, покрытое жарким вязким пухом.

— Думаю, у нас осталась ещё целая минута, — сказал лорд Витинари. — Так что ты не торопись.

— Я… быть может, мы… э-э…

Патриций склонился над осколком.

— Ринсвинд, тяни на себя руль принца Гарана! — приказал он.

— Но мы понятия не имеем, для чего он… — неуверенно произнёс Думминг.

— Если у тебя есть более удачная идея, говори, не стесняйся, — поощрил лорд Витинари. — Я же предлагаю потянуть за этот рычаг.

На борту «Сокола» Ринсвинд решил прислушаться к гласу властей.

— Э… Что-то заскрипело и защелкало… — доложил он. — Некоторые рычаги начали двигаться самостоятельно… Крылья расправляются… Мы летим почти по прямой, по крайней мере достаточно плавно…

— Отлично. Предлагаю попытаться привести в чувство Леонарда, — сказал патриций, потом повернулся и кивнул Думмингу. — Насколько мне известно, юноша, ты не получал классического образования. А Леонард его получил.