Марина Комарова - Змеедева и Тургун-варвар

— Не трогай, — лениво уронил он. — Тебе так идет больше.

Решив, что сейчас спорить глупо, я только кивнула.

— Подарок же… — задумчиво протянул Асаф. — Что ваши змееловы рассказывают о истинных змеях, первых жителях этого мира? О временах, когда Ашша-дер-Шарса была могущественным государством, а ее враги трепетали при одном упоминании о великом Пламенном наге?

М-да. А я знаю? Чиу как-то тоже не особо распространялся на эту тему.

— Ну-у-у… — протянула я. — Не слишком много, мой господин. Люди племени змееловов — простые охотники и собиратели. Есть несколько легенд, однако они слишком неоднозначны и непонятны. Уж больше в них выдумки, нежели истины.

— А говоришь ты неплохо для дочери простых охотников и собирателей, — заметил он, и я тут же захлопнула рот.

Да, он прав, клянусь хвостом Чиу. Асаф выпустил меня из объятий и принялся одеваться как ни в чем не бывало.

— Впрочем, об этом мы поговорим позже, моя красавица. Сейчас приведи себя в порядок. Мы скоро выходим.

Благоразумно промолчав, я быстро натянула на себя сброшенную в порыве страсти одежду. Нужно признать, что одеваться в паланкине было куда неудобнее, чем тра… Делать любовь.

Асаф осмотрел меня и удовлетворенно кивнул. Значит, удалось все же очень неплохо — это радует. Я вздохнула с облегчением.

Носильщики остановились и осторожно опустили паланкин. Асаф приоткрыл вход.

— Прошу, моя красавица.

Склонив голову, я быстро выскользнула на улицу. Зной находящегося в разгаре дня тут же заставил задохнуться. Уф, надо же. Наверное, есть все сорок. Однако мысли о погоде тут же исчезли, когда я поняла, что нахожусь перед Башней кобр.

Она была не ниже десятиэтажного дома. Золотисто-зеленая, с черной траурной отделкой. Казалось, будто две живые кобры переплелись друг с другом в гибельном танце страсти. Один только взгляд на башню вызывал дрожь и волну ужаса. Я шумно выдохнула, пытаясь успокоить колотящееся сердце. Спокойно, только без нервов. Это просто такой визуальный эффект, больше ничего.

Асаф бесшумно остановился за моей спиной, положил руки на плечи. Хорошо хоть, удалось не вздрагивать.

— Ну как тебе, моя змеедева?

— Очень, — я запнулась, — впечатляет.

Рядом снова появился спутник Асафа, которого я видела, когда вышла с Фаридом, покинув урок Кшарии. Он внимательно посмотрел на меня. В карих глазах появилась усмешка. Я быстро отвернулась. Пошел вон, развратник. Если и понял, что мы с Асафом не чай в паланкине заваривали, то все равно это касается только нас.

— Эр-хан, идем, — обратился Асаф к нему.

Тот только молча кивнул. Какие они немногословные, эти ханы.

Ухватив за запястье, властелин Шарияра повел меня за собой. Под ногами была дорожка, выложенная зелеными, словно жадеит, плитками. Вытянутые веретеном двери сами распахнули перед нами створки, приглашая войти внутрь. Едва мы ступили в полумрак, пронизанный мягким зеленоватым светом, как разгоряченное тело мигом окутала прохлада. Я поежилась. Что-то мне тут не очень нравится. Узкий извилистый коридор убегал вперед. Его стены, казалось, сложены из огромных малахитовых плит. Именно они и светились — ничего похожего на факелы не было и близко.

— Идем. — Асаф положил руку мне на талию. — Ничего не бойся.

Я ступила, но тут же откуда-то донеслось змеиное шипение. По коже пробежали мурашки. В нос ударил запах мускуса.

— Обитатели башни приветствуют тебя, змеедева, — прошипел за спиной Эр-хан. — Признали свою.

— Ну да, — ответила я. — Вас-то они не очень рады видеть.

Он изумленно изогнул бровь, а я прикусила язык. И с какой это радости меня понесло ему хамить? Не знаю же вообще, кто это. Хотя… было какое-то странное чувство, что все-таки знаю, только не могу вспомнить.

— Не ссорьтесь, — тихо рассмеялся Асаф.

Мы оказались в небольшом круглом зале. Здесь малахитовые стены были расписаны серебряными и золотыми красками, изображавшими нагов. Четыре статуи Алкубры стояли друг против друга. Их накрест соединяли изящные светильники, от которых исходило ядовито-зеленое пламя.

Я невольно вытянула шею, чтобы понять, что передо мной. Светильники не походили ни на что из виденного раньше. Свет прятался среди изогнутых прутьев. Человеческий разум не мог такого создать!

Шипение тут стало громче. Я старалась не слушать и невольно прижалась к Асафу. Все же шариярец получше, чем ползучие гады, все разом взятые. И хоть ни одного я еще не увидела, но чувствовала, что за нами наблюдают миллионы змеиных глаз.

Асаф обнял меня покрепче, не проронив ни слова.

Вдруг из воздуха, прямо там, где перекрещивались светильники, возникла огромная золотая клетка. В такой запросто могло уместиться четыре, а то и пять человек. Толстые витые прутья, словно из черного золота, закрывали что-то ужасное. Я замерла, не в силах двинуться.

Раздалось шуршание, словно огромный змеиный хвост полз по полу. Худые пальцы с невероятно длинными изумрудными когтями сжали прутья. Вытянутые ладони, пальцы, покрытые едва заметной чешуей.

Шипение зазвучало у самого уха. Ужас сковал все тело. Сердце застучало в висках. Секунда — и за решеткой возникло лицо Айшу из Ашша-дер-Шарсы.

И чем больше я на него смотрела, тем отчетливее понимала: Чиу и Пламенный наг солгали.

Да, безусловно, это был наг. Нечеловечески прекрасное лицо, белая, словно дорогой мрамор, кожа. Широкий низкий лоб, брови вразлет. Миндалевидные глаза, полыхающие, словно живые хризолиты. Он смотрел сквозь полуопущенные густые ресницы, и было странное ощущение, что ради нашего же блага полностью не открывает глаз, ибо зеленый огонь может запросто сжечь глупых людей. Длинный нос, узкий острый подбородок, неожиданно чувственные и слишком яркие для мужчины губы. Впрочем, он не человек, поэтому и сравнение с человеческими мужчинами — глупо. Мелкие зеленоватые чешуйки на скулах при попадании света красиво мерцали, словно какой-то безумный гример наложил макияж на лицо находившегося напротив существа. Густые каштановые волосы спускались до талии.

Мощный хвост свернулся кольцами, лишь порой поблескивая в сиянии изогнутых светильников. Широкие обручи из желтого золота, с россыпью красных камней, плотно облегали хвост. Место, где человеческое тело переходило в змеиное, было спрятано под поясом из лоскутков кожи, соединенных между собой изящными цепочками. На предплечьях и запястьях красовались браслеты искусной работы. Что металл, что камни, казалось, жили какой-то своей жизнью, будто в них горели маленькие огоньки. На шее висело плоское золотое ожерелье с огромным огненным рубином.

И пусть это было сказочно красиво, но поразило меня другое. Пламенный наг называл Айшу — мальчик, дитя. Находившийся передо мной наг мог быть кем угодно, но только не ребенком. Слишком широк в плечах, да и мышцы под мраморной кожей отнюдь не хиленькие. А эти светящиеся глаза…